Цена Победы

— В каком смысле «дайте заработать»?

— К примеру, давайте протянем нефтепровод от ваших южных месторождений до портов на Каспии. Дополнительные доходы от нефтепереработки и нефтехимии помогут нам увеличить численность охранных структур и нарастить их оснащение. Да хоть самолёты им тогда придадим. А охрана нефтепровода лучше всего послужит усилению координации.

— Вот так просто? «Дайте мне вашу нефть, и я решу свои проблемы?» А зачем это нам?

— Вы тоже больше заработаете и решите свои проблемы. Сами же говорите. что в Метрополии сейчас не хватает продуктов, верно? Мы научим ваших бизнесменов, как надо работать с сельским хозяйством Персии. Дадим топливо и удобрения, поможем с техникой. Они будут больше зарабатывать и оплачивать усиленную охрану уже британскими коммерческими структурами. А Британия получит больше еды.

из мемуаров Воронцова-Американца

«…Чуть позже к программе сотрудничества мы добавили и освоение норвежских месторождений никеля. Норвегия на тот момент была зоной влияния Британии, но без нас они не осилили бы. А война требовала всё больше никеля и прочих цветных металлов. Вот и договорились поделить прибыль на троих. Но сам металл весь отправлялся на британские заводы. Впрочем, меня это устраивало. Мы и так экспортировали больше половины никеля…»

Беломорский «тучерез», 31 августа (13 сентября) 1915 года, понедельник

В этот раз встреча носила формат служебного совещания, а не «мозгового штурма».

— Как и говорил наш Остап, этот Коровко — редкий жлоб! — докладывал Иван Владимирович. — Мы сделали на него заходы через трёх контрабандистов, и он со всеми согласился сотрудничать. Так что можем организовывать поставку и брать его «на горячем».

Я только хмыкнул.

— Как же, возьмёшь его! — расшифровал мою реакцию Артузов. — Он сам на встречу не придёт! И действует, наверняка, через двух-трёх посредников.

— А показания подельников?

— На суде присяжных он ото всего отопрётся! И, учитывая, кто ему покровительствует, скорее всего, он отделается оправданием «за недоказанностью улик». Ну, посидит немного в тюрьме — и это в лучшем случае! Не-е-ет, дорогой мой, тут спешить нельзя. И надо организовать такой товар, за которым он сам явится. Вот возьмём его с поличным, тогда и суд примет справедливое решение.

Теперь хмыкнул Шор, до того тихо сидевший в углу.

— Тебе что-то не нравится, Остап? Так ты скажи! — предложил я.

— Я думаю, что нам вообще не на контрабанде его ловить надо! Там суд присяжных, ловкий адвокат его по-всякому повернуть может. Но мы ведь знаем, что его товар у немцев регулярно оказывается, верно? Значит, надо его ловить на связи с немецкими шпионами. Пусть он с ними торгует чем-то интересным.

— Чем, например?

— Люди говорят, что кокаин сейчас только через немцев и идёт. А если взять крупный опт, то нажить на перепродаже можно втрое!

Это да, пробить запрет на импорт кокаина нам со Столыпиным удалось ещё в начале войны [104] . Но, «чтобы не вводить аптекарей в убыток», было разрешено легально продавать «старые запасы». В результате это «лекарство» подорожало с пятидесяти копеек за грамм до целого рубля, но имелось во многих аптеках. Торговля шла вовсю, но если судить по отчётности, то почти встала.

Разумеется, все понимали, что фармацевты торгуют контрабандным изделием, их даже изредка ловили на этом, но системно этим занимались только в нашем Наместничестве.

104

В реальной истории запрет на торговлю кокаином был принят только в 1916 году, последней из стран Антанты. Но и тогда — с оговорками. Например, аптекарям разрешалось «распродать запасы, созданные до объявления запрета», что только поощряло контрабанду. Да и употребляли его представители высших слоев общества и творческая интеллигенция почти открыто.

— Вот если ему предложить крупную партию, чтобы сам пришёл, да ещё и как-то подвязать к делу немецкого шпиона, тогда гаду и виселицу могут присудить, причём быстро. Есть у нас на примете немецкий шпион?

Мы с Артузовым переглянулись.

— У нас есть немецкий шпион! — решительно сказал я.

— И мы теперь знаем, на какую «приманку» его ловить! — полу-утвердительно произнёс Артузов.

Я только кивнул, безмолвно утверждая идею.

Глава 17

Тирана, Албания, 14 сентября 1915 года, четверг

— Дядя, я точно должен лично сопровождать этот груз? Нет, спрошу иначе, мы можем себе это позволить? Сам смотри — три недели до Мурманска, неделя-другая на месте да еще три недели обратно. Два месяца ты будешь без самого доверенного помощника, и всё это из-за груза на жалкие двести тысяч?

Если судить строго, говоривший вовсе не являлся Михаю Френкелю не только племянником, но и вообще близким родственником. Строго говоря, и на роль «доверенного» ему претендовать рано — появился он рядом только три года назад, даже албанского языка ещё толком не выучил. Так что общались они, чередуя идиш и русский. Эти языки Слава Воробьёв знал великолепно, всё-таки родился и вырос в Одессе. Поэтому и попал сюда. С одной стороны, как дальний родственник Френкеля, а с другой, как подручный Переса Рабиновича.

Что? Да, Слава, полное имя — Изяслав. По фамилии Воробьёв. Блондин, глаза серые, во внешности нет ничего еврейского, несмотря на то, что фамилия мамы в девичестве — Френкель. Правда, евреи национальность именно по матери считают, так что в разговоре его имя иногда сокращали иначе.

— Изя, не компостируй мне мозг! Ты же знаешь, как важен этот груз. Полтора жида говорил, что за это просил лично Воронцов.

— Он просил, чтобы с грузом были вы! — пожал плечами тот, ничуть не смущаясь, что противоречит предыдущему утверждению. Как тут шутили, «хитрый Изяслав, когда надо представлялся Изей, а когда надо — Славой!»

— Ты сам говоришь — два месяца в одну сторону! Времена лихие, руку надо держать на пульсе. Поэтому ехать придётся тебе.

Изя недовольно покрутил головой, затем высморкался, но возражать прекратил.

— Воронцов просил нас договориться с людьми этого Коровко за контрабанду. Упирая на то, что сюда пойдут военные грузы — оборудование для верфи, комплектующие и оружие для субмарин, торпедных катеров и прочих малых кораблей, так что досматривать нас не станут. Так вот, Изя, у них даже мысли не должно возникнуть, шо мы и так уже договорились, до их просьбы.

— И тем более, они не должны догадаться, что два мешка белого порошка мы тоже прикупили до их просьбы? — иронично спросил одесский родственник.

— А вот этого — не было! — строго ответил ему Михай. — Смотри, не ошибайся так больше! Мы занялись этим вопросом только после просьбы. И только потому, что им надо навести Коровко на мысль искать контакта с основным поставщиком. На этой теме большие деньги крутятся, он соблазнится. Но производят нужный ему товар сейчас только американцы, а немцы плотно сели на роль эксклюзивного перепродавца.