Цена Шагала

Они уселись. Сорин попросил у портье принести им две чашки кофе и, обратившись к неизвестному, произнес:

–  Я вас слушаю.

–  Вот что, Андрей. Я не буду ходить вокруг да около и представлюсь сразу: зовут меня Павел Черкесов, я бывший начальник службы безопасности «Гентрейд энд консалтинг». Почему бывший, спросите? По многим причинам. В частности, потому, что я устал работать на господина Ермилова, чье имя вам, наверное, известно.

–  Известно, - мрачно произнес Сорин.
– Устали, значит.

–  Устал. Да и, честно говоря, дела в фирме пошли не блестяще. Я, знаете, человек деятельный, не люблю тухнуть в зацветающем болоте. Вот, решил проветриться, попутешествовать по Европе, а тут такой удачный случай: узнаю, что вы здесь.

–  Откуда вы меня знаете?

–  Обижаете, Андрей. Вот, посмотрите.

И Паша извлек из кармана несколько распечатанных на принтере фотографий. Андрей внимательно посмотрел на них: там был он сам, его друг, покойный Сева Виноградов, дом Сорина, вид из его окон во двор, даже фотография того момента, когда он, Андрей, входит в подъезд лондонского жилища Кошенова.

–  Достаточно?
– спросил Паша.

–  Вполне, - ответил Сорин.
– Так это вам я обязан дыркой в боку?

–  Избави Бог! Это моему менее радивому предшественнику. Он ведь, кажется, умер?

–  Кажется, - ответил Сорин.
– Что вам угодно? Как вы узнали, что я здесь?

–  Подумайте. Вы же сегодня столкнулись с моим бывшим шефом.

–  Ах, вот как.

–  Да, да, не скрою: я следил за вами прямо от галереи господина Рахлина. Собственно, сначала-то я следил за Геннадием Андреевичем, а уже потом, увидев и узнав вас, переключил свое внимание. Ну, что, Андрей, как я понимаю, все вышло по-вашему? Не удалось моему мощному начальнику прижать вас к стенке?

–  Как видите, не удалось.

–  Вижу, вижу. И, надо вам сказать, нисколько не печалюсь: я всегда считал его недалеким человеком. Со своими цифрами он, наверное, хорошо разбирается, а вот в людях… Не его это специфика.

–  Что вам угодно?

–  Скорее, что вам угодно, Андрей. Вам ведь угодно и живым остаться, и картинки продать, я так понимаю.

–  Ну?

–  Так вот: предлагаю вам свою деятельную помощь и искреннюю дружбу.

–  «Искреннюю», - засмеялся Сорин.
– Боже мой, сколько людей на этом свете «искренне» желают мне добра!

–  Я не шучу, - жестко сказал Паша.
– Моя искренность будет основываться исключительно на той оплате, которую вы мне предложите.

–  Я гол как сокол, - сказал Сорин.

–  Это пока. Насколько я знаю, вы обладаете весьма серьезными денежными средствами. Ну, конечно, их надо еще превратить в деньги, но, тем не менее, потенциально вы - миллионер. Или нет?

–  Ну, а если и да?

–  Вот, Андрей, вот. Вы ведь человек творческий, журналист?

–  Да, журналист. А что?

–  А я человек умелый, поскольку в далеком прошлом - контрразведчик. Но это так… Мы бы с вами, с вашей фантазией и моим умением организовывать процесс, составили бы замечательную команду. Объединяет нас молодость, повод, удачливость. Вы ведь человек удачливый? Я на свою удачу не жалуюсь. А также желание заработать денег. Скажем, от первой операции я попрошу у вас немного - семь процентов.

–  От какой «первой операции»?
– спросил Андрей.

–  Как от какой? От продажи не принадлежащих вам произведений искусства.

–  А будут еще и вторая, и третья?

–  Обязательно будут, за это я могу поручиться. Вы даже не представляете себе, сколько всего интересного творится в мире антиквариата! Да и не только в нем.

–  И вы считаете, что, продав эти картины, я продолжу свою деятельность?

–  Обязательно продолжите. Деньги притягивают деньги, а аппетит приходит во время еды, дорогой Андрей. Поверьте мне, - гораздо интересней играть, чем зависеть от играющего. Вы уже должны были это понять за время ваших странствий.

–  Да уж, - хмыкнул Сорин, - это я понять успел.

–  Ну, вот видите!

–  Хорошо, семь процентов. Что вы за это будете делать?

–  А все: полностью обеспечивать вашу безопасность.

–  Начнем с Геннадия Андреевича, - парировал Сорин.

–  Это не ваша проблема: если мы сейчас договоримся, Геннадий Андреевич больше не стоит на вашей дороге.

–  Любопытно, каким же это образом?

–  Позвольте это решить мне. Он просто исчезнет из вашей жизни.

–  А господин Рахлин?

–  А что господин Рахлин? Господин Рахлин очень поможет нам.

–  Видите ли, он предложил мне такую сумму, которая, чтобы не травмировать вас, втрое меньше той, что предлагал мне Илья Андреевич Кошенов в Лондоне.

–  Ну, это легко поправить, - улыбнулся Черкесов.
– Поверьте, я обладаю всеми известными средствами убеждения. Соглашайтесь, Андрей, вдвоем гораздо проще и веселее.

–  Понимаю. Может быть, я и готов согласиться, но я ставлю условия.

–  Слушаю вас.

–  Вы обязуетесь поднять цену на картины в два с половиной раза как минимум.

–  Какова начальная цена?
– спросил Черкесов.

–  Миллион.

–  Принято, - сказал Паша так, будто пометил себе что-то в блокноте.

–  Второе: обязуетесь полностью оградить меня от угрозы со стороны Геннадия Андреевича.

–  Не обсуждается.

–  Третье: следить за тем, чтобы я и моя подруга…

–  О, поздравляю!

–  Так вот: чтобы я и моя подруга находились в полной безопасности от каких-либо посягательств со стороны господина Рахлина.

–  Ну, конечно, конечно. Я, Андрей, честный человек и не беру денег просто так. Итак, по рукам?

«А что, - подумал Сорин, - в конце концов, одному гораздо сложнее, а деваться мне, судя по всему, уже некуда. Этот бывший контрразведчик, как он себя называет, плотно сел мне на хвост. Опять пускаться в бега я не в силах. А он? Он уже давно мог убить меня, где-нибудь подкараулив, и выкрасть работы, но делать этого не стал. Значит, действительно хочет со мной работать. И с помощью профессионала я наверняка смогу обойти такую крупную рыбу, как Гога Рахлин, не говоря уже о бывшем шефе этого молодца. Кстати, за всеми этими передвижениями и сладкими мечтами я забыл о Драгане. Люси ведь говорила - паренек он серьезный. Если в России ему до меня было не добраться, то Европа - как открытая площадь. Не полный же он идиот, не мог не понять, что старичок Кошенов не деньги мне вынес и не бриллианты, а картины. А коль скоро он это понял, то искать меня начнет по галереям. Повидается с Ильей, узнает поточнее, что такого интересного у меня в чемодане, и бросится по столицам меня искать. Вот тут уж без Черкесова не обойтись. Более того, здесь Черкесов просто необходим. Пока они глотки друг другу будут рвать, я, глядишь, и уйду по-тихому. Надо соглашаться. Верить ему, конечно, нельзя. Но и конфликтовать открыто глупо. Пырнет в переулке и поминай как звали. Придется, придется сказать “да”».

–  У меня есть выбор?
– спросил Андрей, скорее для очистки совести.

–  Вряд ли, - ответил Паша честно.

–  Тогда я согласен.

–  Поздравляю. Будем считать, что консорциум миллионеров «Андрей, Паша и компания» начал свою работу. Взбодритесь, Андрей: впереди нас ждет много веселых и интересных дней. Пойдемте отметим нашу сделку!

И, заражаясь от Черкесова каким-то непонятным весельем и уверенностью в будущем, Сорин скривил физиономию в залихватской гримасе, хлопнул Пашу по плечу и сказал: