Цена твоего молчания

— А если не отойду?

— Я закричу! — звучит вполовину не так уверенно, как мне этого хочется. Борщевский слишком близко, мне слишком страшно и некомфортно. Его аура и запах словно лишают воли, мешая сопротивляться в полную силу. В памяти всплывают обрывки знаний о самообороне, но слишком смазано и в разнобой, чтобы оформиться в сколько-нибудь конкретный план.

Но сдаваться просто так я не намерена…

— Давай, кричи, — покладисто соглашается он, а его левая рука вдруг ложится на мой подбородок, не давая отвернуть голову. Проводя пальцем по нижней губе, заставляя дернуться от отвращения. Безуспешно. А парень только усмехается, мельком оглядываясь, — только, боюсь, тебя не услышат.

Нееет..

Я готова застонать в голос, но лишь крепче сжимаю зубы.

И как я могла не заметить!

Ребятам надоело пить под аккомпанемент собственных голосов, шороха посуды и разномастного смеха. Кто-то притащил колонки и, судя по всему, подключив телефон, врубил популярную попсовую песню, под громкое одобрение окружающих. И то, что некоторые сидя начали пританцовывать…

Енот прав…если меня и услышат, то явно не сразу и не быстро.

И парень ясно видел мой взгляд с отразившейся в них зарождающейся паникой…

— Давай так, — горячие пальцы скользят по моей щеке, перемещаясь на висок и волосы, — сначала ты меня поцелуешь туда, куда ударила…

Он прижимается ко мне всем телом, словно не замечая моего сопротивления и выставленных рук.

— Потом еще раз…туда же, — я пытаюсь отвернуться, но меня грубо хватают за волосы, не позволяя, — для закрепления результата…

Еще пауза, а я понимаю, что шансов вырваться у меня с каждым мгновением все меньше. Но и подчиниться немыслимо. Внимательно слежу за каждым движением урода, с мрачной решимостью готовясь, если не ударить, так хотя бы укусить. Сильно, до боли, до крови! Чтобы шрам на всю жизнь, как напоминание!

О том, чем может обернуться такое членовредительство, думать не хотелось…

— А после, в качестве моральной компенсации, я, так и быть, поцелую тебя сам, — волосы свободны, но в плену снова подбородок и мне недвусмысленно намекают на то, что целовать будут явно не целомудренно, — и, если мне понравится, мы будем в расчете…

— Нет! — дергаюсь в отчаянном порыве, но Борщевский лишь сжимает меня крепче.

— А мне плевать, милая… Хотя, можно обойтись и без прелюдии…

Он приближается неотвратимо, а я не выдерживаю и все-таки зажмуриваюсь. Чувствуя волну тошноты, подкатывающую к горлу, и собираясь в единый комок, готовясь к сопротивлению. Несмотря на то, что отвернуться мне не дают. Дернуться — тоже.

Я не сдамся!

И за миг до того, как омерзительные губы касаются моих, а я открываю рот только для того, чтобы прокусить все, до чего смогу дотянуться, мне вдруг становится легко и свободно.

Настолько, что я не сразу понимаю, что случилось и почему.

Но сдавленный, полный боли стон быстро возвращает меня в реальность, заставляя распахнуть глаза…

Енот валялся на земле, почему-то прижимая к себе правое колено и с ненавистью глядя на парня, стоящего в паре метров от меня. Сморгнув пару раз и приглядевшись, я с удивлением узнала в парне Владимира. И такой вид у него был…

В общем, я бы искренне посоветовала Борщевскому очень тщательно выбирать слова и телодвижения…а еще лучше немного полежать и не отсвечивать. Сводный брат Пашки производил впечатление ядовитой змеи — мало того, что клыки уже смазаны ядом, так еще и молниеносный бросок в случае атаки не оставит шанса даже самому сильному и проворному врагу. И даже учитывая то, что комплекция Борщевского была куда как внушительнее, в случае драки тет-а-тет я бы на него не поставила ни рубля.

— Сука, — выдохнул Енот непослушными губами, с трудом принимая сидячее положение, — я тебя запомнил. Ты просто не знаешь, с кем связался…

— Ну, и с кем же? — прозвучало так издевательски-ласково, словно Владимир разговаривал с глубоким инвалидом по умственной части, — с оригиналом, зажимающих девчонок около туалета? Или это ущербный подвид романтики такой, а я не в курсе?

Борщевского так перекосило, что я на секунду подумала, что он таким и останется. Но нет, настолько мне повезти точно не могло.

— Ты еще за это ответишь, — процедил Енот сквозь зубы с такой угрозой, что мне стало страшно. Ведь брат Пашки реально не представляет, насколько этот мудак может быть беспринципным и мстительным. Очень не хотелось, чтобы за помощь мне он расплатился собственным здоровьем или чем-нибудь еще.

Но на Владимира, в отличие от меня, угрозы Борщевского впечатления не произвели ровным счетом никакого.

Три плавных, но быстрых шага и его кулак сжимает ворот куртки моего бывшего одноклассника, вздергивая вверх так, что Еноту приходится вытянуться и неудобно задрать голову.

— Конечно, отвечу. Давай прямо сейчас, вот он я. Встань и докажи, насколько я глубоко не прав, — Владимир не боится, даже дышит спокойно и ровно, словно беседует со старым знакомым. А вот Енот пыхтит со свистом, крепко сжимая ухватившую его руку. Но попыток встать, как ни странно, не делает.

Хотя, вовсе не странно. Храбростью Борщевский никогда не отличался, предпочитая прятаться за спиной своих «шестерок». И этот случай не стал исключением.

— Нет, не сейчас, — Енот пытается выглядеть невозмутимым и сильным, но получается у него откровенно плохо, — потом найду. Без свидетелей…

— А, вот как, — понимающе кивает Владимир, а затем наклоняется еще ниже, к самому уху противника. Понижая голос, но мне все равно прекрасно слышно, — то есть соберешь друзей, чтобы они мне объяснили, что ты зассал разобраться один на один?

Борщевский дергается, но тут же издает придушенный вопль, когда Владимир стискивает пальцы, усиливая хватку.

— Так вот, оригинал-романтик, ты тогда уточни у ребят, готовы ли они пойти на убийство. Потому что в противном случае я тебя найду. Одного. И тебе очень-очень не понравится, что я с тобой сделаю…

Брат Пашки с такой силой отталкивает Енота, что тот заваливается на спину, едва не перекувыркнувшись. Но Владимир уже потерял интерес и к самому парню, и к тому, каким ненавидящим взглядом тот прожигает его спину.

Поворачивается и подходит ко мне, протягивая руку.

— Пойдем?

А только киваю, подавая в ответ свою ладонь.

Мы идем медленно, но не к продолжающей веселиться компании, а чуть в сторону. Да и то шагов через тридцать я останавливаюсь, отбирая свою конечность — стресс отступает, а такая близость по сути незнакомого парня кажется чересчур странной для меня.

— Спасибо, — бормочу неуверенно, глядя ему в лицо. Замечая, что оно уже не такое недовольное, как казалось раньше. Хотя улыбки там по-прежнему не наблюдается, — как ты там оказался? Следил за мной?