Цена жизни

– И вы завидуете?! – не поверила Катя.

– Да, – Эфо взял прядь Катиных волос и с видимым наслаждением вдохнул их запах. – Я – немолодой хранитель, мне есть с чем сравнивать.

Катя поспешно отстранилась. Пугал его взгляд, прикосновение и присутствие. И дело не только в том, что от него шла древняя хищная сила, а нечто иное… новое. Куда более опасное и пленительное.

– И не возникает мысли, что вас искусственно привязывают друг к другу? – спряталась за деревом от его взгляда Катя.

– Ради интереса, понаблюдай как-нибудь за объединенными хранителями.

– А если бы мы друг друга ненавидели? – осторожно выглянула она.

– Нам было бы проще сдерживаться. После превращения мы бы разбежались в разные стороны.

– А если бы все-таки объединились при обоюдной ненависти?

– Со временем грани бы стерлись, – он приблизился так близко, что Катя могла ощутить тепло его тела. – Ненависть и страх прошли бы.

Его голос убаюкивал, притягивал и успокаивал. Катя зачем-то обняла его и положила ему голову на плечо, уткнувшись носом в шею. Как кошка потерлась о белую кожу и с наслаждением вдохнула её запах. Он так вкусно пах травами и дождем, сразу вспоминалась солнечная поляна с луговыми цветами.

– Катя, я не железный, прекрати.

– Скажите, чем я для вас пахну? – не смогла отстраниться Катя.

– Мясом…

– Фу! Совсем неромантично! Вы обо мне как о еде думаете!

– Проветрись, неугомонная, иначе я тебя покусаю.

– Мне кажется странным, что я хочу, чтобы вы меня покусали…

Эфо хрипло рассмеялся, развернул её за плечи к себе спиной и толкнул в позвоночник.

– Проветрись, – повторил он весело.

– Почему мне сносит крышу от чувств, а вы такой весь спокойный? – и передразнила его: – «Проветрись».

– Может, потому что я намного старше тебя и понимаю, что с нами происходит? Но мне тоже не помешает проветриться…

Катя проводила его взглядом, едва сдерживая порыв броситься ему в спину и обнять…

***

Утро началось с «душевного» завывания ящериц. В окне деревянного дома показалось рыжее недовольное жизнью пугало, вооруженное рогаткой.

– Время мести! – Катя прицелилась и выстрелила.

Едва первый снаряд попал в ближайшую ящерицу, как глупые рептилии с рычанием набросились на проходящих мимо селян. К дурному завыванию добавились дикие маты и крики людей, а так же хохот Петра Ивановича. У Кати закрались подозрения, что прадедушка прекрасно знал, чем закончится её стрельба из рогатки.

Прошла неделя после того, как Дахот сжёг книгу. А Катя день за днём разбиралась, что из написанного правда, а что ложь. Она садилась за стол с исписанными страницами, где по памяти писала заметки.

Всю неделю Катя надеялась, что заметки помогут ей вызвать видения, но складывалось впечатление, что Дахот оборвал её связь с книгой. Видения так и не пришли и не подсказали ей ответов.

– Катюша, иди кушать! – позвал Пётр Ивановича с первого этажа.

– Надеюсь, это будут не фиолетовые помидоры, – тихо проворчала Катя, спускаясь вниз.

В отличие от других овощей, фиолетовые помидоры росли и созревали как сорняки, да и плодоносили круглогодично. После городского изобилия Катя нелегко привыкала к ограничению в продуктах и к гонке на выживание в деревне. Мясо по праздникам. Хлеб по выходным, да и пах он плесенью. Ни кофе, ни сахара, ни молока. Соль и специи использовались только для засолки, поэтому блюда в основном получались пресными и безвкусными.

– Помидоры, – констатировала Катя, уставившись в тарелку с похлебкой, в которой плавали кусочки овощей. – Дедушка, а может, я буду готовить…

– Нет, – отрезал Пётр Иванович, не объясняя причин, хотя правнучка и так знала, что он считал её неэкономной.

– Вроде селяне давали нам еду…

– Я спрятал до зимы, – невозмутимо ответил он. – Здешние зимы длятся четыре месяца. Если не запастись продуктами, можем и ноги протянуть.

– А ягоды и грибы, которые мы с вами собирали?

– Сушатся на зиму.

– Может… зимовать будет негде, если ведьма барьер пробьет, – поковырялась деревянной ложкой в похлебке правнучка.

– Пока это случиться, может пройти не один год, Катя, – вяло жевал помидоры Петр Иванович. – Зима и голод ближе, чем война.

– А если война придет на эти земли, что мы будем делать?

– Соберемся всей деревней и уйдем.

– Думаете, духи не защитят деревню от ведьмы?

– Ведьма – матерь леса, духи не вмешаются, если она решит, что мы ей мешаем.

Катя грустно вздохнула. Она забывала, что реальность далека от радужных фантазий. И они не герои на пути к спасению мира, а массовка – беженцы, которым суждено бежать и спасаться от смерти и войны.

– Не думай об этом сейчас, Катя, – произнес успокаивающе Пётр Иванович, заметив её настроение. – Барьер пока не пробит. И в этой ситуации мы ничего не можем сделать. Только ждать. Не переживай, всё будет хорошо.

– Вы так часто это повторяете, что я уже сомневаюсь.

На улицу Катя вышла в самом мрачном настроении и машинально посмотрела наверх. На небе появилось еще несколько трещин.

Пару минут посверлив злым взглядом тощую спину Дахота, Катя отправилась бесцельно гулять по деревне. При виде рыжей «ведьмы» неласковые жители отворачивались, переходили на другую сторону улицы или прятались в домах. Никто с ней здоровался, словно её не существовало.

Катя сама не заметила, как вышла к почерневшему участку травы и остановилась на границе. Растения росли чёрные с колючками, шевелились как змеи и производили отталкивающее впечатление.

– Аномальная зона, – прокомментировала она, осматриваясь и замечая, что чёрные растения растут неподалеку от развалин с потрескавшейся землей и где вообще ничего никогда не росло.

– Какое интересное слово, – внезапно раздался голос над ухом.

Катя, вскрикнула, подпрыгнула и оказалась прямиком в гуще копошащихся растений.

– Видишь? Они совсем не страшные, – улыбнулся красный хранитель. – Не стоит их бояться, они не причинят тебе вреда.

– Вы меня напугали! – Катя брезгливо поморщилась, когда ощутила нечто липкое на лодыжке.

– Забываю, что люди не чувствуют нашего присутствия. Мне зовут Дахир – я родной брат Дахота, – представился он. – Но удивительно то, что ты… не убежала от меня.

– А должна была? – удивилась Катя его заявлению.

– Обычно, люди убегают от злых духов.

– Ой…