Цена жизни
Шрифт:
Бант с бревна съехал и плюхнулся в грязь. Катя треснула себя по лицу.
– Дожила, с бревном разговариваю. Мало мне стокгольмского синдрома, так еще шиза подъехала…
Однако бант поправила и продолжила говорить менее бодро:
– У меня всё в голове перепуталось со всеми этими откатами, путешествиями во времени и проекциями будущего. Я не знаю, как в этой каше ориентироваться и как в ней не запутаться. Дома моя жизнь была простой и понятной. Самым трудным представлялась учеба в универе…а сейчас меня раз за разом окунают в прорубь с воспоминаниями… я боюсь, что если ко мне они
Бант снова свалился в грязь, но повторно Катя его не поправляла. Со стороны дома донесся чей-то мат и проклятия.
Закатив глаза, Катя зашла в помещение, которое давно превратилось в маленький дурдом. Ожидание превращалось в пытку, а вестей от Ульяны в ближайшее время не предвиделось. Со скуки мужчины резались в местную азартную игру. И Дахот с самого утра наклюкался и матюгался не лучше Мака, что несказанно разозлило Катю…
– Вам не кажется, что вы слишком много в последнее время… бухаете? – спросила она у хранителя, морщась от стойкого запаха перегара.
– А ты не моя мамочка, чтобы указывать мне, что делать!
Хотелось возмутиться, как настоящей мамочке, которую не слушается сын-подросток. Катя даже бутылку у него отобрала.
– Прекрати себя так вести! – прорычал он, пытаясь вернуть бутылку.
– Как?! – с вызовом прошипела Катя.
– Словно ты действительно моя мать!
Оплеухи не ожидала ни Катя, ни сам Дахот, который эту оплеуху получил. Но вот чего точно никто не предвидел, что вмешается Эфо и выльет на Дахота ведро ледяной воды.
– Какого?!.. – поднялся мастер обмана.
Эфо надел ему на голову ведро и кулаком стукнул по дну, заставляя пьяного хранителя сесть.
– Успокоился?!
– Да, – не снимая ведра, словно на автомате ответил Дахот.
– Чтобы я тебя больше не видел пьяным, иначе крылья в глотку засуну!
Ошеломленный Дахот что-то промычал и с ведром на голове остался сидеть на стуле.
– Это лучшие каникулы за последние десять лет! – прокомментировал случившееся Саня. – Никогда не видел разборок хранителей между собой!
– Тоже захотел получить?! – рыкнул на него Эфо.
– Молчу, – сложил руки на столе Саня, продолжая посмеиваться.
– Может, – подал голос Игорь, – мы отправимся в путь, а то скоро мы тут все передеремся.
– Деритесь, мне-то что? – хмыкнул Мак. – Пока не дадут команду, сидим и не рыпаемся.
Однако скандалы на этот день не закончились, Марис подставила сопернице подножку. Предвидевшая подлость блондинки Катя с садистским удовольствием наступила ей пяткой на ногу.
– Ах, ты ктулухова подстилка! – подскочила Марис.
– Ой, простите, я не заметила вашей королевской ножки! – издевательски ответила Катя, скрестив руки на груди.
– Всё ты видела, ридла!
– Нечего мне подножку подставлять, стерва!
– Бабских разборок нам только не хватало! – закричал Мак. – Захлопнитесь обе!
– Я тебе вернула с того света из-за твоих детей, потому что ты их мать! – продолжала наступать Катя. – Но не обещала, что я тебе своего мужа отдам в придачу! У тебя имелся шанс триста лет назад быть с ним, но ты выбрала людей и осталась
человеком! Ты свой шанс упустила! И после объединения со мной, он тебя забудет как страшный сон!– Эфо не променяет меня на деревенскую шелупонь! Да и как ты смеешь со мной так разговаривать, дрянь безродная?!
– Как смею?! Да я хоть сегодня могу вернуться в прошлое и воскресить твоего старого муженька, которому ты рога наставляла! Как тебе такое?! Свободы он тебе не давал! И посмотрим, как ты тогда запоешь!
– Кричи не кричи, а Эфо мой! Он любил и будет любить меня! И мой муж нам не помеха!
– Здесь законная жена – я, а ты – просто грязная шл…ха!..
Мак не разбирался, кто первым начал: связал обеих, посадил за стол рядом друг с другом и вставил кляпы во рты.
– Если еще кто-то решит, – обвел он всех присутствующих взглядом, – что сегодня идеальный день для срача, присоединится к нашим барышням! И, Эфо, меня доконали твои бабы! Уйми, наконец, свой гарем! Выдели каждой по супружескому дню, чтобы они не выносили всем нам мозги своими разборками!
Катя возмущенно замычала, а Марис ей вторила, злобно сверкая взглядом.
– Ты всё сказал? – холодно уточнил Эфо. – Или может, сам хочешь присоединиться к ним, раз на срач нарываешься? – и кивнул на связанных девушек.
Саша едва заметно хрюкнул, следом за ним истерически заржал Дахот. Вскоре хохотали уже все мужики, не смеялись только связанные дамы и мрачный как упырь Пётр Иванович.
– Кто со мной развеяться? – уточнил Мак. – Потому что я здесь с ними скоро взвою.
К неудовольствию связанных женщин поднялись практически все мужчины, за исключением все того же Петра Ивановича. Колдун укоризненно покачал головой и развязал пленниц.
– Ну и чего вы не поделили? А? И после этого стоит он ваших свар, да драк? – спросил Пётр Иванович, встав напротив обеих.
– У меня двое детей от него! – закричала Марис.
– А у меня семеро! – заорала Катя. – И вообще у меня выбора нет, а за ней полгорода пойдет!
– Полгорода?! – возмутилась Марис. – Быть второй или третьей женой, а то и четвертой?! Кто меня возьмет первой?! Старую?! С детьми?!
У Кати глаза на лоб полезли.
– Старую?! Ты себя в зеркало видела?! Да тебя любой сделает любимой женой, а ты прицепилась к Эфо, который о тебя ноги вытирает!
– А о тебя не вытирает?!
– Вытирает, а еще пару раз задушил, оторвал голову и вырвал сердце, – в качестве доказательства Катя продемонстрировала страшные шрамы на груди и жизненный кристалл, вставленный в рану.
– Зачем же тогда…
– Ты меня не слышала?! У меня нет выбора, пара месяцев и я превращусь в хранителя! И всё, прощай свобода! Навеки вечные делить с Эфо мысли, переживание и воспоминания, как он убивал пачками людей… - она завыла. – Я не хочу-у-у! Забери его себе! Ва-а-а!
Марис в ужасе отстранилась.
– Я буду наверху, – покачав головой, Пётр Иванович покинул их общество.
К вечеру Катя и Марис напились, посетив погреб, вдоволь пожаловавшись друг другу, как нелегко быть женщиной в Эфере, и сошлись в одном, что Эфо – козёл. Блудных мужчин встречали с одинаковым мстительным пьяным взглядом.