Ценнее власти

Глава 38

Первыми на пути к княжеским покоям его встречают старейшины. Потому что пятерых вампиров якобы охраны Марек даже не замечает, двумя движениями раскидывая их в разные стороны. Те больше не встают, и он подходит к старейшинам, которые на его фоне выглядят едва ли не подростками.

– Марек Дворжак, – в лучших традициях идиотизма констатирует средний. – Что привело тебя…

– Где Бенеш?

– Гений мира, Полноводный Стикс разума, Творец эпохи невиданного обновления, великий князь Станислав…

Было бы смешно, если бы не бесило.

Поэтому Марек берёт среднего за горло, приподнимая над полом на полметра.

– Мы не знаем. – Сдавленный писк привлекает внимание, и он встречается взглядом с левым.

– Сами ищем, – меланхолично отзывается правый, и Марек разжимает руку.

– В смысле ищете? – с рычанием, потому что после разрухи в собственной спальне, зверь ушёл не так далеко, как хотелось. – У вас же связь.

Своеобразный маячок, если точнее. Почти такой же, как зашивают сейчас детям в куртки. Только он в голове князя и доступен не каждому смартфону с доступом, а ограниченному кругу доверенных лиц… вампирских морд. И эти три явно доверенные.

– Князь её разорвал, мы его больше не чувствуем, – держась за горло, морщится средний.

– Он не мог покинуть «Волчью Тень», – хмуро.

– И тем не менее великого князя здесь нет, – высокомерно заявил средний, словно не его только что слегка придушили.

– Значит, он мне не помешает, – хмыкнув, Марек обходит вампиров и прямой наводкой идёт в комнаты Бенеша.

– Вы не имеете права! – повышает голос писклявый. – Это территории Дома Алых теней.

– А я – комиссар, – обернувшись через плечо, усмехается Марек. – И расследую дело, где ваш великий – главный подозреваемый.

Дверь закрыта, но когда его смущали такие мелочи.

И, отступив на шаг, Марек выбивает плечом деревянный косяк.

За спиной уже которую минуту воют и возмущаются старейшины, а Марек всё ещё не чувствует ничего противозаконного. Гостиная вампира пуста, остались только воспоминания о том, как Оля послала Бенеша в первый раз. Спальня тоже не вызывает никаких негативных чувств. И чутьё молчит.

Выдохнув, Марек пользуется возможностью и открывает дверь рядом. И отшатывается, закрывая нос рукавом.

Потому что за дверью не спальня – выжженные стены и пол. От мебели не осталось даже трухи. А вонь стоит такая, словно пожар бушевал здесь неделями. И последнее, что хочется предъявить князю – это счёт за ремонт.

– Что здесь произошло?

– Мы не знаем, – обернувшись, Марек убеждается, что старейшины кривят высокородные носы. – Великий князь запретил нам переступать порог его гостиной, как только поселил здесь эту… – средний осекается, – Ольгу Щенкевич.

Ещё раз осмотрев её спальню, где от бывшего шикарного убранства не осталось ничего, Марек возвращается в спальню Бенеша. Останавливается на середине комнаты, а после резким шагом подходит к шкафу и распахивает створки.

Вот только весь княжеский гардероб на месте. Или не весь, но одежды внутри столько, что хватило бы на трёх старейшин сразу. С громким стуком закрыв дверцы, Марек осматривается. И замечает то, чего не увидел сразу.

На письменном столе, который он не заметил сразу из-за открытой двери, что-то лежало. Объёмный свёрток и записка сверху.

Глубоко вдохнув, Марек подходит ближе.

Удивительно, но в спальне вампира не воняет вампиром. И Олей тоже, что хоть как-то скрашивает действительность. Зато от записки прямо-таки несёт его духом. Но не от свёртка. Создаётся впечатление, что это не пергаментная бумага, а свинцовый колпак – настолько никакой он был.

Поморщившись, Марек разворачивает сложенный вдвое лист со своим именем.

«Просто поверь ей. Иначе вернусь и отберу. С. Б.»

Из груди вырывается злой рык. Шутник, мать его. Что же сбежал, раз такой умный? Остался бы и проверили, кто из них умнее, сильнее и в целом достойнее.

Руки свербят от желания почесать кулаки о наглую вампирскую рожу. Вот только раз няньки-старейшины не нашли любимое дитятко, то Мареку, как это ни печально, не светит вовсе. Недовольно покачав головой, он берётся за свёрток.

И задыхается от многообразия запахов, атаковавших, стоило взяться за упаковку.

Приходится секунду просто постоять привыкая. Вот только с привыканием сложности, потому что внутри её кровь. Олина. Но не только.

Взяв в руки ткань, Марек признаёт в ней собственную кофту. Одну из тех, что должны лежать в ящике комода, но эта здесь, в комнате раздражающего вампира. И пахнет Мареком, Олей… Эриком? И ещё чем-то. Едва уловимым, но хорошо знакомым.

Раскрытая записка раздражает, и он выходит из спальни, гостиной и в целом из комнат высокородных вампиров.

Не доходит до второго этажа, останавливаясь прямо на лестнице. Подносит ткань к лицу, вдыхает.

Звереет от запаха Олиной крови, остающейся солёной горечью на языке. Снова смотрит на кофту, и перила не крошатся только потому, что они каменные.

Вся ткань в крови, что поначалу Марек не заметил. Буро-коричневый цвет кофты хорошо маскировал подтёки, но они были. На вороте, на капюшоне, на манжетах и даже резинке снизу. Словно Олю резали везде и сразу.

И в общем крови не так много, как показалось вначале. То есть размазали её хорошо, но объём смешной даже для человека, не говоря о вампире, которым Оля всё-таки являлась. А, значит, резали специально и в расчёте… на что?

Ещё один глубокий вдох.

Несмотря на всю жесть с Бенешем и меткой, Оля отвлекала. Её кровь отвлекала, мешая понять, что ещё сохранила в себе несчастная ткань.

«Просто поверь ей»

Поверить Оле?

Алая пелена ярости вдруг застилает глаза. Марек вдыхает – последний раз, только чтобы убедиться. И срывается в забег.

Глава 39

Рывок. Прыжок, чтобы не попасться Бенешу. Дверь.

Запертая на замок дверь!

До боли закусив губу, я дёргаю раз, другой, но она не поддаётся. Пытаюсь выбить плечом, но до силы Мара мне далеко. Срываюсь в панику, чувствуя привкус собственной крови.

И останавливаю дыхание, понимая, что истерикой сама себя добью.

Выбора нет, придётся сражаться с Чехом на равных. Хотя даже его изуродованная рожа нас не сравняет.