Цепкие лапы родины
Шрифт:
– Еще бы не знать! Он у меня девушку увел…
Через пару часов, когда они вышли на балкон, один – покурить, другой за компанию, - оба уже плохо держались на ногах. Сашка рассказывал что-то слезное и душещипательное, а капитан демонически кивал головой… Вернувшись в комнату выпили еще по стопке водки – коньяк уже кончился – и повалились спать.
На следующий день Саня на занятия не пошел. Вместе со своим дядькой они неспеша позавтракали. После этого дядька помылся, перебрал вещи, отдал подарки родственникам. Чуть позже он заказал по телефону такси. Уже надо было ехать на автовокзал. Они вместе спустились во двор, и некоторое время разговаривали до прибытия такси. Александр еще раз напомнил о своей просьбе. «Дядь-Вов»
* * *
В полумраке раннего утра нудно блестел от света фонарей и окон поезда мокрый асфальт платформы. Из двери вагона поочередно выбрались несколько солдат в зимних шапках и светло-коричневых бушлатах, с широкими, из искусственного серого меха воротниками. Следом за ними, последним вышел прапорщик Граматчиков. Солдаты сонно озирались по сторонам, перекидывались короткими фразами. Прапорщик окинув всех взглядом, пересчитал и коротко скомандовал следовать за ним. Солдаты подхватили вещмешки и зашагали, громыхая кирзовыми сапогами по асфальту. Когда они подошли к лестнице подземного перехода, поезд тронулся и медленно покатил вдоль платформы…
Часть располагалась недалеко от вокзала. До нее пришлось пройти всего пару городских кварталов. Миновав КПП, они оказались на широком заасфальтированном плацу, который плотно облегали типичные блеклые армейские постройки. В части как раз в это время производилась утренняя зарядка. Толпы солдат, одетых кто во что горазд, нестройными толпами бежали по периметру плаца, периодически сбиваясь на шаг. Кое-где мелькали молодые лейтенанты, истошно оравшие, когда солдаты сбавляли шаг. Тогда человеческая масса опять срывалась с места в галоп…
После проверки документов, новоприбывших направили в столовую. Столовая представляла собой огромное помещение, хаотично заставленное столами и лавками. Всюду сновали солдаты, кто с полными тарелками, кто с пустыми, кто вовсе без тарелок…
Сейчас Микола ощутил себя крохотной каплей в огромном солдатском море. Было видно, что сюда согнали солдат разных призывов, из разных частей, - кого из расформированных подразделений, кого из учебок, кого после карантина… Все бегали, сновали, задевали друг-друга, матерились… Одни были в афганках самых разных расцветок - бледно-желтого цвета – «песчанки», бледного цвета хаки – так называемая «стекляшка», обыкновенного «защитного цвета», некоторые были в водительских «подменках» темно-зеленого цвета… Кто-то был в х/б старого образца, кто еще был одет в п/ш старого образца, попадались даже одетые в парадки нового образца – с пуговичными под цвет формы, погончиками, как на афганках… Все перемешалось в этом огромном солдатском котле…
Каким-то непонятным образом прапорщик Граматчиков, при выходе из столовой, высматривал и вылавливал из огромного солдатского потока «своих» солдат, оттаскивая их в сторону. Услышав знакомый окрик Микола и Костик Ткаченко тоже вырвались из солдатской толпы и встали в кучку с другими своими «собратьями». Когда все были собраны, прапорщик отвел их к зданию строевой части – на другом конце плаца.
– Ткаченко, иди за вещмешком, одевайся и жди меня в казарме, возле тумбочки дневального. Нас с тобой откомандировали в часть в Шатой. Остальные идете в казарму – поступаете в распоряжение капитана Лодыгина…
– Вопрос можно? – спросил кто-то из солдат.
– Говори!
– Ну а нас – то куда направляют?
Прапорщик вздохнул, заморгав глазами, отвернулся…
– Это закрытая информация. От себя могу только сказать, сейчас формируют группу для ротации войск в Шелковской район Чечни. Скорее всего, туда и поедете…
Через пол-часа прапорщик Граматчиков и Костик Ткаченко, одетые в бушлаты, с вещмешками, выходили из казармы. Микола протянул товарищу ладонь:
– Ну… Давай, что-ли!.. Бог даст, глядишь, еще свидимся…
– Давай, - Костик пожал его руку, - «не ссы в компот», еще попьем пивка на гражданке! –
Задорно усмехнувшись, хлопнул Миколу по плечу и, не оборачиваясь, зашагал через плац.Почти сразу их фигурки скрылись за толпой разношерстно - одетых солдат…
* * *
14 апреля на центральной базе 245-го мотострелкового полка была сформирована колонна на Шатой с молодым пополнением и материально-техническими средствами для 245 МСП.
15 апреля колонна прибыла в Ханкалы и остановилась на ночлег. Здесь же к колонне присоединились уходившие на дембель солдаты, случайно попавшие гражданские и сопровождающие лица. Откомандированный в Шатой прапорщик Граматчиков с Костиком Ткаченко, договорился доехать до места вместе с ко-лонной…
16 апреля колонна выдвинулась в путь, проходивший по Аргунскому ущелью. Миновав населенный пункт Дачу-Борзой, около двух часов дня, колонна добралась до села Ярышмарды, растянувшись на узком горном серпантине почти полтора километра.
14:20 колонна переехала мост через реку Аргун, а её головная часть проходила мимо Ярышмарды, когда оборудованный тралом танк, возглавляющий колонну, подорвался на мощном фугасе… Из-за пригорка башню танка подбросило… Второй взрыв – тоже где-то в голове колонны, третий... Взрывом оторвало капот, выбило стекла. Звук в ушах заглох, в глазах поплыло… Граматчиков выскочил из машины… Грянул бензовоз сзади, кругом пламя... Прислушался, вроде пулемет работает. Сзади что-то загорелось, чёрный дым пошёл по ущелью… Вместе с несколькими солдатами рванул через дорогу, упав за бетонные блоки перед мостом. Пулеметчик долбил по бензовозам… Опомнился, от жуткой жары - мимо в сторону моста текла речка горящего керосина шириной метра полтора… Когда огненная река достигла “Урала” с зарядами для самоходки, все начало взрываться. Во втором “Урале” с фугасными боеприпасами грянул мощный взрыв, - задний мост с одним колесом подлетел вверх…
Были подбиты головная и хвостовая машины колонны, командирская машина. Старший колонны подполковник Терзовец и арткорректировщик капитан Вяткин погибли. Выстрелами снайперов были убиты авиакорректировщик и водитель командно-штабной машины. Колонна в один момент оказалась без поддержки авиации и артиллерии. На УКВ-диапазоне радиосети чеченскими боевиками была поставлена активная помеха, что полностью лишило связи с командованием. Старшина роты связи пытался передать сообщение о нападении по переносной рации, но оно не было принято…
…Костик Ткаченко ехал в третьем грузовике. При взрыве головного танка резко пригнулся… Пулеметная очередь прошила лобовое стекло, на голову посыпались осколки… Из «Урала» все быстро выскочили, стреляя наугад… Костик тоже выпрыгнул, упав между скалами и передней БМП… В этот миг пулеметной очередью перебило обе ноги… Он дико орал, перекрывая стрельбу, из ран торчали сухожилия и ошметки костей, хлестала кровь… Кто-то поволок его в сторону… Он все время пытался схватить за волосы тащившего его солдата, словно пытаясь задержаться на этом свете...
С заранее подготовленных огневых точек, расположенных на высоте по обе стороны от дороги, боевики кинжальным огнём уничтожали технику и личный состав полка. Солдаты сгорали заживо, не успевая вы-браться из обстреливаемых реактивными минометами машин. Бойцы, ехавшие на мешках с продовольствием, сразу же были расстреляны бандитами... Бензовозы взрываясь, уничтожали вокруг себя все живое, повсюду разлеталось горящее топливо... Раненых и контуженых солдат, пытавшихся отойти от дороги, добивали снайперы. Грузовики с боеприпасами боевики уничтожали из РПГ, а те, которые везли продукты, обстреливали из стрелкового оружия. Многие солдаты прыгали с высокого обрыва у пересохшей речки, спасаясь от вражеских пуль. Одна группа бойцов спаслась, спрятавшись в дренажной трубе под дорогой, другая смогла добежать и занять позицию в фундаменте строящегося дома… С горы орали - «Сдавайтесь, русские»…