Цепкие лапы родины

Микола слегка повернул голову. Девушка в черном балахоне встала и, приблизившись, протянула ему руку… «Нам пора…»

…Когда подъехала машина скорой помощи, два милиционера старательно пытались оттащить от тела, лежавшего в траве девушку со спутанными черными волосами. Она громко кричала, рыдала, ее руки были измазаны кровью. Она вырывалась, и снова кидалась на грудь лежавшего… Ее снова хватали за руки и тащили в сторону… Она снова вырывалась, падала, ползла к телу… «Ник!.. Ник!.. Миленький!... Не умирай, слышишь!.. Не умирай!…»

– Да уберите вы… Бабу от трупа!.. – злобно рявкнул рядом стоявший человек в серой форме, в фуражке с голубым околышем и подполковничьими погонами на плечах, - работать мешает!..

Сбив девушку с ног, милиционеры поволокли ее к УАЗику желтого цвета, стоявшего поблизости, где после недолгой борьбы затолкали ее в кунг…

* * *

Александр поднялся по ступеням на крыльцо, открыл дверь, прошел в коридор. Перед дверью с табличкой «Следователь Панкратов В.М.» остановился, осторожно постучал и заглянул в кабинет.

– Я пришел!

– Заходи, заходи…

За столом сидел мужчина лет 30, на столе были навалены чистые и заполненные бланки, картонные обложки, ручки, карандаши и прочий канцелярский хлам.

– Слушай, Саш, в общем все, что надо по делу сделано. Трудно было только убедить эксперта не писать в заключении про перелом ребер потерпевшего.

– Приговор каков будет?

– Как я тебе заранее говорил, доказуха, ее наличие или отсутствие… Все это для дураков. Приговор суда будет таким, как заранее договаривались. Судья только распишет все это пограмотнее. В общем дело завершено. Ознакомляться будешь?

– Да ладно тебе, я и так в процессе расследования все видал.

– Ну ты хоть обвиниловку* почитай. Я старался все-таки.

– Ну ладно, давай заценю твои труды.

Сашка повернул к себе папку с тщательно сшитыми листами машинописного текста и, некоторое время изучал его.

– Везде где «галочки» распишись. Вот тут – «согласен», вот тут – «не имею». И еще для тебя неприятная новость. Шамрай-отец завалил прокурора жалобами, - требует, чтобы тебе сменили меру пресечения с подписки о невыезде - на заключение под стражу. Так что извини, конечно, но пару-тройку недель тебе придется посидеть в СИЗО. Сегодня я отдаю дело на подпись прокурору. Завтра - послезавтра оно уйдет в суд. Приходи ко мне после обеда с вещами, посидишь до суда в СИЗО.

– Вот это ты удружил! Мы ж договаривались вроде?!..

– Да успокойся ты! Прокурор так решил. Ему уже из областной прокуратуры звонили. Там опасаются, что Шамрай в генеральную пожалуется. Не бойся, стражные дела* принимают к рассмотрению быстро. Глядишь, через неделю первое заседание будет. А там уже как процесс пойдет. До сентября выйдешь и продолжишь учебу, как ни в чем не бывало.

– Ладно, давай.

Заметно помрачневший Александр пожал следователю руку и вышел из кабинета.

* * *

Вечерело. Солнце исчезло за деревьями, озарив серый небосвод с запада багровыми тонами. Регина быстро шагала по широкой тропинке лесопарка вдоль заросшего камышом и кустами берега речки. Вот из-за поворота показалась знакомая лужайка… Еще десяток шагов и впереди пологий спуск к открытой воде. На берегу, в тени деревьев кто-то сидит, повернувшись в сторону реки. Регина остановилась, - сердце забилось быстрее… Это был парень в темных джинсах и клетчатой рубашке. Вот он поднял руку и что-то кинул, - по воде пошли круги… Затаив дыхание, девушка осторожно приближалась. Вдруг парень обернулся…

– Ник!!!...
– Не в силах сдерживаться, Регина кинулась к нему.

Микола быстро поднялся, подхватив ее на руки, приподнял и крепко прижал к груди…

– Ник!.. Николя!.. Я так тосковала по тебе!.. Где же ты пропадал, проклятый?!.. Я думала, ты умер!..

Словно снова боясь потерять, Регина крепко обняла его, опустив голову на его плече. Микола молчал. Он провел холодной ладонью по ее голове, нежно гладя ее волосы…

– Почему ты молчишь?!.. Ну скажи хоть что-то!..

Осторожно повернув голову, он поцеловал ее в лоб, нежно обняв за талию.

– Прости меня, Риночка… Если бы я не повелся, ты бы не осталась одна…

– Да что ты говоришь, дурак! Мы же снова вместе! Это опять твои шуточки?!.. Хватит так шутить! – Она отпрянула, ударив кулаками по его груди.

Микола молчал. Вдруг он наклонился и поднял из травы старую, потрепанную гитару. Бросив на девушку быстрый взгляд, он поднялся на пару шагов выше и присел на поросшую мхом кочку. Левой рукой он крепко сжал гриф гитары, пальцами правой ударил по струнам:

…Все бы было лучше… и как будто бы пустяк,-

Все бы было проще… если б не был я дурак,

Все бы было легче… был бы я сейчас с тобой,

Все бы было проще… был бы я сейчас живой!...

А знаешь… как мне в небесах?..

Ты видишь… нас с тобой во снах…

Я понял…как тебя любил,

Я верил… но не сохранил!..

Однажды… я к тебе вернусь, -

Бумажным… змеем прилечу…

А может… в образе звезды…

Узнаешь это только ты!..

Регина упала на колени… По щекам потекли слезы. Микола отставил гитару в сторону, обнял девушку правой рукой, прижав к себе.

– Мне пора. Меня уже ждут…

– Кто?!..

– Мои друзья, - Костик Ткаченко, Серега Немченко… Ты их не знаешь…

Регина посмотрела ему в глаза. Во мраке черты его лица различались слабо. Микола поднялся и зашагал по склону вверх. Во мраке, над землей стелился туман. Она заметила чуть выше по склону двоих парней в светлых «афганках». Один – худощавый, черноволосый. Другой - пониже, но покрепче телосложением, с темными волосами. Подобравшись к ним, Ник обернулся и помахал рукой… Оба солдата протянули ему руки, подхватив под локти помогли забраться на последний уступ склона. Через секунду все трое исчезли в тумане…

Регина открыла глаза… Ночь. Из окна зловеще струился бледный лунный свет, слегка колыхались шторки. Она лежала в своей постели в своей комнате… Это всего лишь сон… К ней вернулось осознание страшной необратимой реальности… Уткнувшись лицом в подушку она зарыдала…

«Однажды… я к тебе вернусь… быть может… в образе звезды… Узнаешь это только ты!..» - звучало в ее ушах…

Легкий ветер шевелил макушки деревьев. Внизу все поросло кустами и бурьяном, только утоптанные аллейки были свободны от всякой растительности.