Цепкие лапы родины

* * *

Крепко обнявшись, словно боясь вновь потерять друг-друга, они лежали на заднем сидении машины.

– Николя, ты где пропадал, почему от тебя не было ни единой весточки? Мы уже все подумали, что ты погиб… - Регина провела рукой по его лицу, прижимая его голову к груди.

– Я не мог сообщить о себе. Мешали обстоятельства, потом я за тебя боялся…

Тяжело вздохнув, он начал рассказывать о своих злоключениях. Он рассказал, как попал в Чечню и в первые же сутки у него на глазах убили Краву. Как попал в плен, как долго гнил живьем в зиндане, рассказал о том как хоронили пленного солдата, убитого за попытку бежать. Как он сам пытался бежать, но был пойман. Как его поставили к стенке и стреляли... Как его избивали, когда радовались вести об ИХ победе. Как однажды они захватили оружие и, расстреляв своих мучителей, убежали. Потом пришлось идти в горы, погибли его друзья, как он один пробирался к своим, чуть не погиб, но добрался и сел на «губу», обвиненный в дезертирстве… Как однажды представился случай и он бежал, скитался, прятался. Он знал, что его будут искать в родном городе и свои и чечены, хотел уйти на Украину, но случайно, от солдата – земляка узнал, что она выходит замуж за его бывшего друга… Он, как только смог, примчался в город и ни кем не узнанный на свадьбе, предстал перед ней… Он не знал, что ему делать и как себя повести… Но вот среди гостей он увидел капитана Лодыгина, того самого шакала, по вине которого он оказался в плену. Ему сказали, что это Сашкин дядька. Разбросанные звенья событий сложились в одну цепь… Мозаика сошлась и образовала одну единую, отвратительную картину… Картину подлости, лжи и предательства… Остался только один вопрос, на который он не знал ответа. Любит ли она, Регина его по-прежнему, так же крепко, как раньше…

Регина еще крепче прижала его к себе, задрожав в беззвучном рыдании… Какое-то время они молчали. По ее лицу потекли слезы.

– Рин, ну а как же это ты… Как так вышло?.. Почему ты не дождалась меня?.. – прервал тишину Микола.

– От тебя долго не было писем, потом летом 96-го, мое последнее письмо вернулось, с пометкой, что ты пропал. Я поняла, что случилось что-то ужасное… Я писала в часть, где ты служил, чтобы сообщили подробности. Но мне не ответили. Все это время рядом крутился Сашка Тыквин. Старался утешить, и клеился, клеился, клеился... Тогда же моего отца назначили директором банка. После этого он часто где-то пропадал, стал нервным, раздражительным. Возле нас постоянно крутились какие-то темные личности. Однажды он уехал по работе в Москву и там его застрелили на улице… В прокуратуре сказали, что убийство заказное и маловероятно что его раскроют. После этого у нас начались трудности. Матери пришлось искать работу. Я перевелась на заочное обучение и тоже пошла работать. Знакомые отца помогли устроиться в банк. Ты исчез, отца убили, мать все время на работе пропадала… Как-то Сашка пригласил на свой день рождение. Мне было грустно, я много выпила… А там… Там как-то все само получилось… Я не знаю… После этого я думала мы будем встречаться с ним, но встречаться ему ни с кем не хотелось. Он хотел, только, чтобы с ним «жили»! Эта деревенщина умеет только «жить»!.. Что такое встречаться с девушкой, как все нормальные люди, он не понимает.

– Знаю, этому нужна только «баба в доме», как приложение к домашнему хозяйству.

– Я сказала, что жить будем, только если официально поженимся. Он почему-то сразу согласился. Стали готовиться к свадьбе. Хотя выходить за него не очень-то хотелось. Но мать и брат настаивали. Говорили, что малый хороший, отец начальник районного отдела милиции, со связями, с ним не пропадешь… И им тоже поможет. Я про тебя говорила, но они никто даже слушать не хотели. Брат вообще меня дурой обозвал. Заявил, что даже если ты еще жив, то из плена только дураками и калеками возвращаются, что чечены пленных кастрируют… Решила подождать хотя бы до лета… А дальше… Дальше вдруг появился ты…

– А машина у тебя откуда?

– От отца осталась. Я на права сдала, теперь тоже езжу… А ты давно в городе?.

– Нет, только вчера днем прибыл. От соседей узнал, что твоя свадьба завтра. Ночь за городом на чьей-то брошенной даче провел. К своему дому не приближался.

Некоторое время они лежали, молча прижимаясь друг к другу…

– Давай, ты пока поживешь у нас на даче, там все равно никто из наших давно не появлялся. Я возьму отпуск, подсоберу денег и, вместе свалим. У тебя какие-нибудь документы остались?

– Да. Я не сдавал паспорт в военкомат, когда меня забирали.

– Отлично. Свяжись с родственниками, забери документы… А дальше что-нибудь придумаем.

Регина поднялась, достала косметичку и долго, старательно приводила свой макияж в порядок. Затем она надела бюстгальтер и трусики. Более из вещей при ней ничего не осталось. Микола тоже оделся и вылез из машины. Они посмотрели друг на друга и невольно заулыбались.

– Риночка, ты собираешься в таком виде по городу ехать?

– Да знаешь, что я подумала, если гаишники остановят, такой мой вид их отвлечет!

– Как знаешь… Боюсь, наоборот привлечет.

* * *

Вечерело. Солнце клонилось к горизонту. Тени от деревьев и дачных домиков становились все длиннее, растягиваясь по огородам и бурьяну на месте бывших огородов.

К высокому домику из силикатного кирпича с мансардой вместо чердака, подошла Регина со спортивной сумкой в руке и тихо постучала в дверь. Через минуту дверь открылась и она проскользнула внутрь, сразу оказавшись в крепких объятьях Миколы…

– Да подожди же ты! – притворно-возмущенным тоном воскликнула Регина.

– Не могу, не терпится! Как в песне – «я приду и тэбэ обойму, если я не погибну в бою!»

Регина смущенно заулыбалась.

– Я вот тебе продуктов принесла и еще оду вещь на всякий случай…

Регина осторожно вынула из сумки тряпичный сверток и развернула его.

– Это ПМ*?

– ИЖ-71. Гражданская модификация ПМа, для частных охранных служб.

– Откуда он у тебя?

– После смерти отца нашла у него в тайнике. Ты им пользоваться умеешь?

– Да как сказать… В армии один шакал, - в смысле офицер – однажды дал подержать… Слушай, а у твоего отца там АК в тайнике не было? АК мне как-то привычнее…

Регина улыбнулась: Даже после всего, что он пережил за последние три года, чувство юмора ничуть не утратил. Регина показала, как разбирать пистолет, как приводить в боевое состояние. Собрав его обратно, она завернула его в ткань и спрятала под кирпичами за чугунной печкой – буржуйкой.

– На досуге потренируешься разбирать и пользоваться.

– Да ты то откуда все знаешь?

– Окончила курсы частных охранников шестого разряда – с правом на оружие.

Регина присела на диван, достала из сумки два яблока, одно кинула Нику, другое взяла себе.

– Сам-то ты как? Рассказывай!

– Отлично. Был в городе, связался с отцом. Ему пришлось уйти на пенсию, из-за меня, наверное. Сильно постарел. Передал мне документы, деньги, вещи и все необходимое. Через своих корешей в райотделе проверил меня по картотеке ИЦ*. Числюсь в федеральном розыске за военной прокуратурой по обвинению в дезертирстве. Больше ничего. Узнавал также в ОУРе*, что там на меня есть. К ним поступала ориентировка*, но они ее благополучно похерили. В марте вышла амнистия для совершивших преступления в ходе войны. Но, не понятно, попадаю ли я под нее. Меня ведь в дезертирстве обвиняют, да еще и побег… В общем лучше мне не высовываться. Ходил по городу. Никто меня не узнает. Однако, думаю, к дому мне приближаться все-таки не стоит. Возможно, меня еще чечены ищут. Я ведь, когда бежал из плена, несколько чехов ухлопал. Ну да ладно, хватит о делах, я так по тебе соскучился, дай я обойму тебя…

– Пусти, задавишь… - Регина шутливо крикнула, когда он вновь сжал ее в своих крепких объятиях - пойдем, лучше прогуляемся на природе, пока еще не слишком поздно!

Регина достала из тайника пистолет:

– Возьмем на всякий случай.

– Знаешь, пусть пока у тебя эта «игрушка» побудет. У меня штык-нож трофейный с собой. Мне он как-то привычней…

Регина положила пистолет в сумочку, вышла из домика, осмотрелась, отошла за калитку. Не заметив ничего подозрительного, тихо засвистела. Через минуту к ней подошел Микола. Пройдя до лесополосы, они, взявшись за руки, пошли по небольшой тропинке среди деревьев.

– Как там наши кореша, наша панк-компания? На свадьбе меня никто не узнал.

– У всех по-разному. Вован там же учится. Коля сварщиком работает. Света в фирму художником пристроилась.

– А Диман как? Он совсем не изменился. Вчера я его возле южного рынка встретил, постояли, побрехали. Говорил, что тоже в армии служил.

– Да, служил. Сам напросился. Со своими поругался и в порывах страсти в военкомат, – на службу проситься. Когда война началась, писал рапорта, чтобы на войну отправили. Но не отправили. Тогда он прострелил себе плече из карабина, когда в патруле стоял. Сказал, что на него напали. Но его быстро раскрутили и посадили. Несколько месяцев в СИЗО просидел, потом по амнистии освободили.