Чаганов: Война. Часть 3
Шрифт:
Баварские Альпы, Бергхоф,
Резиденция Гитлера.
1 сентября 1940 года, 09:00.
– Мой фюрер,- гросс-адмирал Редер, растерянно глядит на спину Гитлера, стоящего у огромного во всю стену окна, из которого открывается прекрасный горный пейзаж с заснеженными вершинами,- мы должны постараться всеми средствами усилить нашу борьбу с Англией пока ещё Соединённые штаты не вступили в войну. Бросить все наши ресурсы на поддержку флота и морской авиации. Канарские острова, Гибралтар, Средиземноморье, Суэц, Балтика и Северное море - вот те позиции Англии, ослабление которых будет иметь решающее значение. Мы должны вести морскую войну, наши же сухопутные силы следует использовать для захвата и удержания Испании, Балкан, Северной Африки, Ближнего Востока, чтобы силой прорвать британскую блокаду и обеспечить устойчивое снабжение Европы. Мы не можем повторять ошибки правительства 1914-го года. Нарушение пакта с Россией и война на два фронта ведёт к гибели Германии.
Сидящие за овальным столом фон Браухич
– Какой чудесный вид, не правда ли?- усмехается он и небрежно машет рукой на открывающийся за его спиной пейзаж,- мы с Герингом, правда по-своему, очень любим живопись... Рейхсмаршал испуганно отводит глаза от гобелена.
– ... Но мне пришлось бросить своё увлечение искусством, хотя в Вене я считался неплохим художником, и заняться спасением Германии из того болота, в которое её завели бездарные политики по советам недалёких генералов. Им кажется, что они извлекли уроки из унизительных поражений, которые обрушились на Германию в начале этого века. Обжёгшись в прошлом о войну на два фронта, они думают, что главное - не повторить этого и тогда успех будет гарантирован. Это опасное заблуждение. Гросс-адмирал предлагает воевать на море, хотя любому курсанту морского училища совершенно понятно, что к войне на море мы готовы неизмеримо хуже, чем к войне на суше. Нашим морским силам ещё долгое время будет нечего противопоставить флотам Англии, Франции и Соединённых штатов, поэтому эта стратегия порочна. Более того, она даёт нашим врагам на Западе и Востоке время для усиления их сухопутных сил. Единственно правильной будет другая стратегия, а именно, скорейшего достижения всех наших целей на суше, в Европе, где вермахт сейчас не имеет равного по силе противника. Разгромив армии Франции и Англии, Германия на континенте сейчас имеет единственного противника - Россию. Мы должны разгромить её одним быстрым ударом, чтобы на дать Англии и Америке организовать единый фронт в Европе, включив в него Россию. Дилемма 'воевать на два фронта или на один' устарела, мы её должны отбросить, так как у нас в арсенале появился новый инструмент, который делает возможным третье решение. Этим инструментом является 'блицкриг'. Провидение дало нам в руки 'блицкриг' и не так много времени, чтобы успеть им воспользоваться - от силы год-полтора, до тех пор, пока Америка не успеет поставить свою промышленность на военные рельсы и прийти на помощь Англии. Разгром России позволит нам не только решить проблему снабжения Германии продовольствием, полезными ископаемыми и рабочей силой, но и развязать руки Японии для броска её на Юг, где она сможет отвлечь американцев от их участия в европейских делах. Разгром России лишит Англию последней надежды на спасение и воли к дальнейшему сопротивлению. Разгром России увенчает собой выполнение священной миссии Германии по уничтожению очага мирового коммунизма. Поэтому, невзирая на большие потери, которые понесли вермахт и люфтваффе во Французской компании, они должны быть готовым к удару по России не позднее весны 1941 года. Для этого ОКХ и ОКВ следует ускорить разработку оперативного и оперативно-стратегических планов военной компании на Востоке. Гальдер, Йодль, вы с начала года работаете над ними, но до сих пор не предоставили даже черновых набросков плана операции, в чём дело?
– Мой фюрер,- Гальдер поднимается с места,- из-за продолжающегося до последнего времени неблагоприятного для нас изменения границ на Востоке, Севере и Юге Европы создание оперативного плана Восточной компании сильно усложнилось. Генерал-майор Маркс, которому я поручил исследование вопроса о наиболее целесообразном направлении главных ударов, столкнулся с большими трудностями....
– И это всё, что может сказать наш Генеральный штаб сухопутных войск?- возмущённо кричит Гитлер, подбегая к столу и в упор глядя на него.
Генерал делает глубокий вдох:
– ... Разрешите мне продолжить, мой фюрер? При этом генерал Маркс исходил из следующих предпосылок: а) исключительные размеры России делают абсолютно невозможным её полное завоевание; б) выход вермахта на рубеж Петербург - Москва - Сталинград - Кавказ исключит для большевиков практическую возможность оказывать военное сопротивление, так как армия будет отрезана от своих основных экономических баз и в первую очередь от нефти; в) быстрый разгром Красной Армии должен быть произведён в течение одной весенне-летней компании. Первоначальный план Маркс заключался создании двух мощных группировок, действующих на основных стратегических направлениях московском и киевском. Главный удар сухопутных сил должен быть направлен из Северной Польши и Восточной Пруссии на Москву. Ведущая идея наступления - прямым ударом по Москве разбить и уничтожить главные силы русской армии. Захватив Москву, частью сил повернуть фронт на юг и во взаимодействии с южной группировкой занять Украину и выйти к Кавказу, другой же частью развернуть наступление на Петербург. Занимаясь вопросом изучения распределения сил и средств для наступления, генерал Маркс пришёл к выводу, что в ходе операции на всё более расширяющейся, подобно воронке, к востоку линии фронта нам просто не хватит сил, если русское сопротивление не будет сломлено до линии Рига - Минск - Киев. Другой проблемой может стать трудность снабжения наших группировок, ввиду растянутости их сухопутных коммуникаций. Снабжение же группировок по
Балтийскому и Чёрному морям вряд ли вообще будет осуществимо... - Гальдер,- Гитлер сжимает кулаки,- вы за деревьями не видите леса! Ну да ладно, это не всякому дано. Меня больше беспокоит, что, похоже, вы не знаете, как решать даже маленькие проблемы, которые встают перед вами. Если у вас не хватает войск то, буду объяснять на примере полка, так вам будет понятнее: берёте один батальон из действующего полка, добавляете к нему два батальона новобранцев, ещё один батальон запасников возвращаете в 'родительский' полк и вот у вас вместо одного уже два полка. Конечно, они у вас будут неравноценны, но это будет реальная военная сила, которую можно обучить и послать на фронт на второстепенный участок...– Мой фюрер,- побагровевший начальник Генерального штаба вскакивает с места, его пенсне летит на пол, раздаётся звук разбитого стекла,- после этих ваших слов в мой адрес, я больше не могу исполнять свои обязанности. Прошу вас принять мою отставку с этого поста.
– Что ж, не стану вас удерживать от этого шага, прощайте,- Гитлер демонстративно поворачивается к Главнокомандующему сухопутными войсками,- Фон Браухич, в течение двух дней жду от вас предложений по кандидатуре нового начальника генерального штаба, а через две недели - предварительный оперативный план Восточной компании. Все свободны... за исключением Геринга.
Гальдер на негнущихся ногах бредёт по направлению к выходу, на нижней ступени небольшой гранитной лесенки, ведущей к двери, он спотыкается и, чтобы удержать равновесие, хватается правой рукой за, стоящий сбоку от неё, старинный рояль. Шедший рядом фон Браухич, хватает его за левую руку и помогает выйти из зала.
Гитлер, наблюдавший за этой сценой, усмехается:
– Вот такие у нас генералы, Гери, один, не видящий ничего дальше своего носа, составляет планы, второй - их успешно проваливает и оба держатся друг за друга, чтобы не упасть...
– Им нельзя верить, мой фюрер.
– Что такое, Видеман?- в зале появляется адъютант с чёрной повязкой на глазу.
– Рейхсфюрер просит его принять, что-то срочное.
– Мой фюрер,- запыхавшийся Гиммлер начинает с порога, не обращая внимания на скривившегося при его появлении Геринга,- из Парижа... СД обнаружило это в архивах французской разведки... не успели уничтожить...
Гитлер принимает из рук рейхсфюрера два листка бумаги, его глаза быстро скользят по машинописному тексту:
– Что! Французы знали подробности нашего плана за два месяца до начала компании?
– Так точно, мой фюрер. Русская разведка имеет своего человека в окружении фон Браухича и фон Бока.
– Задержите их, немедля!
Москва, Кремль, кабинет Чаганова.
24 сентября 1940 года, 09:00.
– Товарищи,- обвожу необычно строгим взглядом поникший 'цвет' нашей радиотехники,- надеюсь, вам не надо объяснять важность задания, которое поручено нам советским правительством, по созданию радиоуловителя бокового обзора? Работы ведутся уже целый год, но положительного результата нет. Я ознакомился с техническими результатами последних лётный испытаний изделия: от требуемой в техзадании разрешающей способности по азимуту и дальности в десять метров даже не просматривается, необходимо их уменьшить, как минимум на порядок. Кто-то может кратко мне объяснить в чём проблема, где взять этот порядок?
– Разрешите мне, Алексей Сергеевич,- первым подаёт голос молодой высоколобый брюнет лет тридцати.
– Пожалуйста, товарищ Расплетин, идите к доске.
'Все облегчённо выдохнули, радуются, что не им отвечать'.
– Сперва рассмотрим разрешение по дальности,- мел в руке инженера заскрипел по доске,- я не делаю разницы между наклонной и горизонтальной, так как на расстояниях две-четыре высоты полёта, где начинается полоса обзора, этим можно пренебречь. Понятно, что для увеличения этого разрешения надо уменьшать длительность зондирующего импульса, но уменьшение импульса ведёт к уменьшению средней мощности передатчика и, следовательно дальности действия радиоуловителя. Амплитуда импульсов у нас на максимуме для авиационной станции, поэтому для заданных в ТэЗэ дальностях длина импульса ограничена половиной микросекунды, отсюда и разрешение по дальности в 100 метров. По азимуту: разрешение увеличивается при увеличении длины антенны, уменьшении высоты полёта самолёта и уменьшении длины волны радиоуловителя. Антенна у нас двенадцать метров, больше на ДБ-3 не влезет, уменьшать высоту полёта в 6000 метров военные не хотят, а длина волны магнетрона постоянна, не изменяема и равна 10 сантиметрам. Отсюда и 100 метров разрешения.
'Есть, конечно, решение - антенна с синтезированной апертурой, но увы не для нашего нынешнего уровня развития радиотехники. Так, шевели мозгами, точнее шерсти закоулки памяти, ведь много же разной литературы читал в своё время'.
– Та-ак,- проверяю рукой растительность на скуле,- попробуйте смонтировать антенну на ТБ-3, там её длину можно увеличить до 24 метров. Еще одно, можно смело уменьшать длину волны магнетрона до 1-2 сантиметров, в дождь, конечно, радиоуловитель работать будет не очень хорошо, но это особо и не нужно, в дождь наша авиация не летает. Насчёт длительности зондирующих импульсов, тут дело намного сложнее. Первое, что приходит на ум - это метод сжатия импульса. Проработайте вопрос, существует ли простое схемотехническое решение, чтобы, не меняя длительности импульса, произвести его частотную или фазовую модуляцию, это приведёт к расширению спектра сигнала. А в приёмнике мы поставим согласованный фильтр, который будет сжимать импульс. Длительность сжатого импульса будет уже определяться шириной спектра модулированного импульса передатчика...