Чаганов: Война. Часть 3

– Да, сейчас в какой-то степени это так, товарищ Сталин,- краснеет он,- предугадать направление главного удара Гитлера сейчас просто невозможно, поэтому мы и рассматриваем обе возможности.

– Я понимаю это, сейчас можно сказать лишь одно, что следующей целью, после ставшего уже неизбежным разгрома Гитлером англо-французских войск в Бретани, будет наша страна. Других противников на суше в Европе у него попросту не осталось, и всё же, как вы считаете, нельзя ли так расположить наши войска, чтобы наши действия меньше зависели от планов германцев?

– Это возможно, товарищ Сталин, разве что если на обоих театрах военных действий мы были бы сильнее противника. Причём наши войска к началу боевых действий должны быть отмобилизованы и приведены в боевую готовность непосредственно на линии государственной границы, а войска противника находились бы ещё в процессе развёртывания. Чтобы добиться этого мы должны опередить противника в стратегическом развёртывании вооружённых сил, но, учитывая его преимущество в пропускной способности транспортных путей на будущем театре военных действий и меньшего транспортного плеча, сделать это нам будет очень трудно, если вообще возможно.

– А вот товарищ Тимошенко,- вождь останавливается за спиной командующего КОВО,- считает по-другому.

– Так точно, товарищ Сталин, я поясню, разрешите пройти к карте?- Тимошенко крупными шагами пересекает кабинет и берёт в руки указку,- Военный Совет округа предлагает переработать 'Соображения об основах стратегического развёртывания'. Смысл изменений состоит в том, чтобы полностью отказаться от 'северного варианта' и заблаговременно расположить войска по 'южному' варианту, значительно усилив войска, действующие на этом направлении. С началом боевых действий войска Юго-Западного фронта во взаимодействии с войсками Западного фронта мощным ударом в направлении Люблин - Краков наносят поражение, прикрывающей их группировке противника, что позволит нашим войскам выйти к реке Висла, тем самым прочно прикрыть наши границы в Северной Буковине и Бессарабии и, развивая наступление, отрезать Германию от Балканских государств, лишив германцев важнейших экономических баз на юге Европы и возможности влиять на вопрос участия этих стран в войне на своей стороне. Следует также отметить, что удар в южном направлении по слабо подготовленной в оборонном отношении территории бывшей Польши выгодно отличается от удара по территории Восточной Пруссии, которая, как известно, изобилует многочисленными оборонительными сооружениями. Поэтому перед Западным и Северо-Западным фронтами ставится задача активной обороной прочно прикрыть наши границы и обеспечить мобилизацию и сосредоточение наших войск. Кроме того, своими действиями они должны сковать сил немцев к северу от Брест-Литовска и в Восточной Пруссии, не дать немецкому командованию перебросить часть своих сил на юг и надёжно прикрывать при этом Минское и Псковское направления. С целью обеспечения успеха операции, необходимо, как я уже сказал, значительно усилить Юго-Западный фронт не только за счёт перераспределения сил Красной Армии с Севера на Юг, но также и с Востока на Запад, с целью иметь в составе фронта к началу боёв 34 танковых бригад, 88 стрелковых, 19 моторизованных, 9 кавалерийских дивизий, что в итоге составит 150 расчётных дивизий.

– Ну и аппетиты у тебя, товарищ Тимошенко,- крякает Будённый, подкручивая ус,- у нас на все Особые округа сейчас меньше двухсот дивизий.

– Наши расчёты, товарищ маршал, исходят из планов Генерального штаба всего иметь на Западе к весне следующего года 259 дивизий.

Вождь поворачивается и вопросительно смотрит на сидящих рядом Будённого и Захарова.

Последний, блеснув вышитой золотом большой звездой в петлицах, переглядывается с наркомом обороны, и получив от того утвердительный кивок, обращается к Тимошенко:

– Скажите, а почему вы не обсудили ваш планом с Генеральным штабом или на заседании Главного Военного Совета?

– Спрашивайте по существу, товарищ Захаров,- сухо прерывает Захарова хозяин кабинета.

– Слушаюсь, товарищ Сталин. Просто дело в том, что мы в Генеральном штабе подробно изучали этот вопрос, когда рассматривали развёртывание войск по 'южному' варианту. Во-первых, будет очень трудно скрытно сосредоточить на границе такую массу войск, поэтому внезапного удара у вас не получится. Противник, пользуясь более развитой дорожной сетью, сможет быстро усилить свои войска на направлении вашего удара, нанести свой удар авиацией по нашим коммуникациям и артиллерией по войскам прикрытия границы. Таким образом, вам всё равно придётся вернуться к выполнению плана прикрытия, по которому группы вторжения или, как мы их сейчас называем, ударные армии в час 'Ч' атакуют врага, вторгаются на его территорию, связывают его боем, обеспечивают сосредоточение и развёртывание наших войск. Таким образом, по нормативам начать наступление войсками первого эшелона вы сможете лишь на вторые-четвёртые сутки после получения приказа, именно столько отводится времени на его мобилизацию и приведение боевую готовность...

– Необходимо держать войска первого эшелона полностью отмобилизованными,- басит Тимошенко,- заранее провести скрытую мобилизацию.

– ... А войска второго, третьего эшелонов тоже держать отмобилизованными? Всё равно внезапно ударить по противнику получится только в случае, если он полностью прошляпит наши приготовления. Мы не можем, конечно, на это рассчитывать и должны исходить из того, что в лучшем случае наш удар встретит готовый к бою противник или даже противник, уже наносящий встречный удар. Во-вторых, решающее значение для успеха подобного удара, и последние действия германцев во Франции показали это, имеет наличие в составе атакующих войск крупных танковых соединений, способных быстро пробить оборону противника и затем автономно, во взаимодействии с авиацией, действовать в сотнях километров от линии фронта, уничтожая резервы, громя тылы и окружая войска противника...

– Разве у Красной Армии, товарищ Захаров,- хмурится вождь,- нет подобного опыта, а как же успешные действие наших мехкорпусов на Халхин-Голе и в Финляндии?

– ... Вы правы, товарищ Сталин, есть, но всё-таки его нельзя сравнивать с германским. И в Монголии, и в Финляндии с нашей стороны действовал только один мехкорпус, по составу чуть больший, чем германская танковая дивизия. Я же говорю о немецких танковых корпусах, состоящих из двух танковых и одной механизированной дивизий, которые были задействованы ими в войне с Польшей. Кроме того, во Франции впервые у германцев появилось крупное оперативное объединение танковых войск - танковая группа под командованием генерала Клейста, состоящая из двух танковых и одного механизированного корпусов и множества приданных соединений. Именно её решительные действия в Арденнах и на севере Франции определили исход войны. Это стало известно доклада бывшего Главнокомандующего французской армии генерала Вейгана, который он написал в плену в Лондоне. Доклад основан на данных французской разведки, Разведупру удалось получить его буквально на днях...

– Сколько танков было в этой танковой группе?- быстро спрашивает вождь.

– По оценкам французов около 1500 танков при общей численности более 120 тысяч человек, товарищ Сталин.

– Так и Военный Совет КОВО предлагает укрупнить наши мехкорпуса до примерно тысячи танков, но Генштаб выступает против. Почему?

– Потому, что такое соединение будет слишком громоздким, и, следовательно, плохо управляемым. Генеральный штаб считает, что на данном этапе высшим тактическим соединением будет мехкорпус в нынешнем составе, а высшим танковым объединением Красной армии - танковая армия, состоящая из двух-трёх мехкорпусов и приданных частей, которая не должна иметь более 600 танков. Возможно, что позднее, по мере накопления опыта у танковых командиров в учениях и боевых действиях мы и укрупним их состав, но пока масштаб планируемых операций должен соответствовать нашим возможностям.

– А мы считаем,- указка трещит в руках командующего округом,- что структура Красной Армии должна выстраиваться под масштаб задач, которые ставятся перед нею. Наш же Генеральный штаб просто слепо копирует чужой опыт...

– Не горячитесь, товарищ Тимошенко, присаживайтесь,- вождь поднимает руку,- нет ничего зазорного в том, чтобы использовать чужой опыт, когда своего ещё нет. А вы, товарищ Захаров, поясните, какие же задачи будут по силам нашим танковым войскам весной 1941-го?

– Как известно, товарищ Сталин, танковые войска - это не только мехкорпуса, но и бригады непосредственной поддержки пехоты. Количество и боевой состав последних существенно менять пока не планируется, так устаревшие типы танков, из которых они состоят, уже сняты, или будут сняты с производства до конца этого года. Речь идёт о танках КВ-1, Т-26, ТБ-7, Т-28 и других. Задачи бригад соответствуют их названиям, они подчиняются командирам стрелковых частей, которым приданы. Наибольшим изменениям подвергнутся наши мехкорпуса. Прежде всего, в составе 12 существующих в данный момент мехкорпусов останется только один тип танков - это новый Т-34. По мере их поступления в мехкорпуса, танки старых типов, их у нас около двух с половиной тысяч, будут отправляться на заводы, где пройдут необходимый ремонт, на них также будет установлено дополнительное бронирование. Эти танки пойдут на пополнение танковых бригад и замену выработавших свой ресурс танков...

– В мехкорпусах не останется тяжёлых танков?

– Так точно, товарищ Сталин, но в задачи мехкорпуса и не входит взлом глубоко эшелонированной обороны с бетонными укреплениями. Мы предполагаем вводить его в прорыв обороны противника, который осуществляется ударными стрелковыми частями. Тяжёлый танк пройдёт не по всякой дороге и мосту, а если пройдёт, то может испортить её до такой степени, что создаст трудности при использовании колёсной техники. А уменьшение пробивной силы мы планируем компенсировать самоходными артиллерийскими установками, тоже, кстати, на ходовой части Т-34, а также штурмовой и бомбардировочной авиацией. Возьмём, например, план операции, о котором говорил товарищ Тимошенко: её глубина достигает 300 километров. Так вот, Т-34 пройдёт это расстояние на одной заправке, а КВ не сможет, а это - остановка, дополнительное топливо, которое на перевести по той же дороге дополнительным транспортом. Кстати, о нашем споре по количеству танков в мехкорпусе: для тысячи танков, я исключаю совершенно колёсный транспорт, на 500 километров необходимо везти с собой 1200 тонн горючего, а для 600 танков- на 500 тонн меньше. То есть, добавочные танки - это добавочные сотни автомобилей с горючим и боеприпасами. Возвращаясь к вопросу о задачах наших мехкорпусов: пока не будут решены все вопросы их работы в составе танковой армии, Генштаб будет настаивать на их использовании для ударов по флангам прорвавших нашу оборону немецких танковых соединений или в армейских, а не фронтовых наступательных операциях с глубиной до ста километров...

– Ваша позиция понятна, товарищ Захаров,- Сталин тоном показывает, что встреча подходит к концу,- но хотелось бы также услышать мнение других специалистов. Неплохо было бы привлечь к обсуждению этого вопроса командующих и начальников штабов Особых округов и наиболее опытных преподавателей Академии Генерального штаба. Ввиду особой важности данного вопроса Наркомату обороны не следует ограничиваться лишь обменом мнениями, но и в короткие сроки организовать командно-штабные игры на картах, где представители противоположных точек зрения могли бы на деле доказать правоту своих взглядов.