Чандрагупта

— Почему? — чуть слышно спросила Мурадеви.

Она колебалась, не признаться ли сейчас же во всем, но сдержалась и на этот раз.

— Я просто не хочу, чтобы вы уходили, — сказала она. — Тогда я согласилась, но теперь мне кажется…

— Понял, понял! — сказал, смеясь, Дханананд. — Ты думаешь, что я могу не вернуться. Вы, женщины,

все одинаковы. Боитесь, что стоит нам уйти куда-нибудь, как мы сразу же о вас забудем. Так ведь?

— Не только это… — ответила, запинаясь, Мурадеви.

Ей хотелось упасть к ногам раджи и молить о прощении, но она вспомнила об опасности, которая грозит

ей, если Дханананд узнает о заговоре. И Мурадеви стала думать, как помешать радже уйти.

— Не только это… А что же еще? — спросил Дханананд, видя ее замешательство. — Почему ты не

отвечаешь?

— Я не могу сказать, — прошептала Мурадеви. — Мне не хочется, чтобы вы уходили отсюда.

— Почему не можешь сказать? Не можешь или не хочешь? Но я и так знаю.

Раджа засмеялся и потрепал ее по щеке.

— Завтра я иду в совет. Вернусь — и все страхи твои пройдут, иначе нам от них не избавиться. Больше не

будем говорить об этом. Скоро утро. Дай мне поспать. И ты ложись.

Дханананд вскоре уснул. До рассвета оставалось еще несколько часов, однако Мурадеви не могла спать.

Ею владела только одна мысль — как задержать раджу. Но она ничего не могла придумать. Мурадеви хотелось

поделиться с кем-нибудь своими сомнениями и попросить совета, но она не знала, к кому обратиться. У нее

были две преданные души, две служанки и подруги — Вриндамала и Суматика. На первую Мурадеви не

слишком полагалась. Вриндамала была добра и отзывчива, но не очень сообразительна, и в той страшной игре,

которую вела Мурадеви, от нее было бы мало пользы. Зато Суматике Мурадеви доверяла теперь во всем. Та

могла выполнить любое поручение и была полностью посвящена в замыслы своей хозяйки. Мурадеви решила,

что за помощью нужно обратиться именно к ней. Махараджа крепко спал. Мурадеви вышла из спальни и

направилась в комнату Суматики. В этот миг ей почудились чьи-то быстрые шаги. Она оглянулась — никого не

было. Когда Мурадеви вошла, Суматика спокойно спала. Мурадеви окликнула ее, но та не просыпалась.

Поднялась только рабыня, которая лежала рядом.

— Что прикажете, госпожа? — спросила она.

— Разбуди-ка Суматику! — приказала Мурадеви. — Спит как убитая!

Рабыня тряхнула Суматику за плечо. Та, не замечая Мурадеви, быстро поднялась.

— В чем дело, Сварналата? — с тревогой спросила она — Зачем ты меня разбудила?

Тут Суматика увидела Мурадеви.

— Боже мой! — воскликнула она. — Простите меня. Я видела такой чудесный… Я вам нужна? Какое-

нибудь поручение?

— Да. Я хочу тебе кое-что сказать. Выйди-ка, Сварналата, закрой дверь и не вздумай подслушивать. Сюда

пока никто не должен входить. Если кто-нибудь придет, не впускай. Когда мы поговорим, я позову тебя. Ступай!

Рабыня вышла. Мурадеви опять охватили сомнения.

“Суматика все время поддерживала меня, — думала она. — Но если я скажу теперь, что мои намерения

изменились, то это ей может и не понравиться. Как же тогда рассчитывать на ее помощь?

Нет, я не должна раскрывать своих карт, если хочу спасти жизнь раджи так, чтобы он ни о чем не узнал.

Суматика может выступить против меня. И тогда…”

— Послушай, — сказала Мурадеви, — я не могу уснуть сегодня. Ты думаешь, наш план осуществится?..

А что будет с нами, если ничего не выйдет?

Суматика была умной женщиной и сразу поняла, что Мурадеви пришла не для того, чтобы сказать только

это.

— Все кончится к нашему благу, я уверена, — сказала она. — Чанакья никогда не ошибается. Не

беспокойтесь, ваш племянник получит престол.

— Тише, Суматика, — проговорила Мурадеви, закрывая рот своей подруге. — Об этом не нужно громко

говорить. Теперь и у стен есть уши. Нам постоянно грозит опасность, и незачем рисковать понапрасну

Тут Мурадеви опять начали мучить сомнения. Она подумала, что в конце концов помочь может только

Суматика, и решилась.

— Что я буду делать, Суматика, — начала Мурадеви, — когда племянник получит царство? Я не вижу

ничего плохого в том, чтобы наш раджи остался на троне. Мне хочется быть счастливой. Я долго сидела в

тюрьме. У меня убили сына. Я ненавидела раджу и хотела ему отомстить. Но теперь я не могу этого сделать.

Иди и скажи Чанакье, чтобы он вместе с Чандрагуптой бежал из города. Я приложу все силы, чтобы махараджа

не выходил из моего дома. Но если он не послушает меня, я все ему расскажу и буду умолять о прощении.

Помилует — хорошо, а нет — пусть наказывает как хочет. Я не дам убить его. Махараджа не виноват. Если,

Суматика, ты хочешь спасти раджу и меня — помоги, посоветуй, а нет — я сделаю как сказала.

Слова Мурадеви привели Суматику в полное замешательство.

“Неужели это Мурадеви? Уж не сплю ли я?” — думала она.

— Что случилось? — спросила она. — Что с вами? Если хотите, я пойду к Чанакье и позову его.

— Иди, иди, — ответила Мурадеви. — Когда раджа все узнает, жизнь брахмана будет в опасности. Лучше

предупредить его, сказать, чтобы он бежал отсюда. Иди же, не теряй времени, а то будет поздно.

Суматика поняла, что Чанакью нужно привести сейчас же. Она ушла и вскоре вернулась вместе с

брахманом.

Гла в а XXV

МУРАДЕВИ ОБРЕТАЕТ СЫНА

Суматика уже все рассказала Чанакье. По тому, как вела себя Мурадеви в последнее время, брахман

догадывался, что назревает перелом, и был готов к неожиданностям. Он был наблюдательным человеком,