Чародей с гитарой. Том 2

— Я как раз хотел спросить, — проговорил Джон-Том, — почему — ленивец?

— Все очень просто, юноша. У него великолепная память и ясный ум, и он не лишен задатков прилежного ученика. Чем разительно отличается от моих прежних подмастерьев, у которых, как правило, между ушами располагался кусок бисквитного пирога. У Горпула лишь один недостаток — на любое простенькое поручение он тратит вдвое больше времени, чем любой из его бестолковых предшественников.

Колдун надолго уставился в потолок.

— Возможно, когда-нибудь я все-таки найду ученика, сочетающего расторопность и добросовестность с умением шевелить мозгами. Не исключено, что это будет сообразительный выдр.

Он оценивающе сощурился на Маджа. Тот вольготно раскинулся в кресле, короткие нижние лапы — врастопырку, грязная жилетка — нараспашку, палец — в носу.

— А может быть, и нет, — задумчиво заключил волшебник и снова перенес свое внимание на Джон-Тома. — Итак, что же стряслось, если ты забыл даже о Криксксосе и отвлек меня от созерцания?

Джон-Том взглянул на Маджа, но тот мастерски игнорировал это. Не найдя поддержки, чаропевец с надеждой посмотрел на черепаха.

— Сказать по правде, учитель, ничего особенного.

— Ну, давай же, юноша, выкладывай. Поделись со старым Клотагорбом.

— Я просто пришел. В этом-то и заключается проблема. В том, что нет никаких проблем. Нигде.

Во взоре Клотагорба читалось сомнение.

— Не возьму в толк, почему такое положение вещей ты находишь тревожным.

— Если честно, мы с Маджем страдаем от скуки.

— А, вот оно что! — Физиономия колдуна прояснилась. Применительно к Клотагорбу это означало, что его кожа приобрела на миг светлый оттенок. — М-да, не самая редкая хворь среди индивидуумов твоего возраста и психоэмоционального типа. Я-то, само собой, неуязвим для детских болезней. Надо полагать, у тебя уже есть план эффективного курса лечения?

Джон-Том ерзал, пока не очутился на самом краю сиденья.

— Учитель, все это, сказать по правде, сущие пустяки. Нам бы решить какую-нибудь легкую задачку, достойную внимания чаропевца. Ничего радикального, никакого риска для жизни и длительных отлучек, — так, разнообразия ради...

Сняв очки и протирая их тряпицей, извлеченной из выдвижного ящичка в панцире, Клотагорб молвил:

— Я всей душой хочу помочь тебе, юноша, но сейчас, насколько могу судить, в мире все спокойно. Правда, есть слабенькое ощущение малозначительного кризиса, но ты же говоришь, что надолго покидать дом не желаешь... — Он пожал плечами, качнув панцирем. — А сейчас прошу меня извинить — я бы хотел вернуться к глубокой медитации, из которой меня вырвало ваше столь несвоевременное вторжение.

— Ага, чувак, давай оставим его в покое. — Мадж соскользнул со стула. — Я вполне готов вернуться в любимую кроватку, вот так.

— Но мы же согласны! — возразил Джон-Том.

Выдр шагал, пока не оказался нос к носу с сидящим человеком.

— Слушай, шеф, че я тебе присоветую. Ты спрашивал его чародейство, нет ли где какой халтурки для нас, и он ответил, что нет. И чего б тебе не оставить нас обоих в покое и не вернуться к своим кастрюлям?

— Нет! Должно же что-то быть. Хоть что-нибудь! — настаивал Джон-Том, умоляюще глядя на волшебника.

— Ну-у... — протянул тот, насаживая очки на клюв. — Есть одна проблемка. Совершеннейший пустяк.

— Хоть что-нибудь! — заклинал Джон-Том.

Клотагорб глядел на него задумчиво.

— Дело касается музыки.

— Вот видишь! — Ликующий чаропевец посмотрел на Маджа. — Что-нибудь простенькое, чтобы мы справились без особых затруднений.

— Гладко было на бумаге... т- пробормотал выдр.

— Однако я не знаю, решаема ли эта проблема в принципе, — размышлял черепах вслух, — а если решаема, стоит ли она хотя бы обдумывания.

— Рассказывайте! — торопил Джон-Том.

Волшебник сосредоточился.

— Как я понимаю, в музыкальной структуре мироздания появилось незначительное нарушение.

— Нарушение в музыкальной структуре? Только и всего-то?

— Я тебя предупредил.

— Нарушение в музыкальной структуре... А вы уверены, что какой-нибудь деревне не грозит гибель, или не ведется подкоп под гору, или яростное чудовище не затеяло взбеситься?

— Боюсь, что нет.

— Мне кажется, на такую ерунду не стоит и чаропесни тратить. Максимум задачка для начинающего адепта.

— Юноша, или берись — или уходи.

Джон-Том размышлял.

— Неужели больше ничего нет?

Клотагорб отрицательно покачал головой, и тогда его младший партнер решился:

— Ну, так и быть. Рассказывайте.

— Пожалуй, слово «нарушение» в данном контексте выглядит несколько расплывчато. Явление... гм... весьма специфичное. Мне удалось его изолировать, то есть, кажется, оно изолировалось само. Что до его эстетической оценки — это не моя компетенция. Мне, так сказать, медведь на ухо наступил. То есть наступил бы, если бы я обладал ушами. И если бы путался под лапами у медведей.

Клотагорб захихикал, довольный собственной шуткой.

— Вот он, наш Клотагорб, — тихонько засвидетельствовал Мадж. — Целая куча неудержимого веселья.

— Не спорю, не спорю. — Волшебник, настроясь на шутливый лад, не обиделся на шпильку. — Итак, я полагаю, вы бы не отказались на него взглянуть?

— Взглянуть?

У Джон-Тома полезли кверху брови.

Клотагорб оставил кресло и поманил гостей за собой. Они пошли в глубь спирального лабиринта, пронизывавшего Древо.

Предмет немногословного обсуждения бездельничал в алькове рядом с мастерской, грелся в мистической атмосфере, как ящерка в солнечных лучах на раскаленном камне. Когда хозяин дома и его гости приблизились, стайка радужно искрящихся нот шевельнулась, поймав и отбросив рассеянный свет. «Призрачное сияние, — подумал Джон-Том. — Мерцающее «нездесь», существующее на самом краю зрительного восприятия, слабая фосфоресценция, едва уловимая для палочек и колбочек глаза».

Явление висело перед ними отсветом северного сияния. Внезапно крапинки заметались и перегруппировались. При этом альков заполнился музыкой, приятной, грустной и скоротечной.

— Не очень четко видно, — произнес Джон-Том, — но красиво. Что это?

— Как — что? — спросил волшебник. — Музыка. А чем еще, по-твоему, это может быть? Акустическое построение. Гармоническая конвергенция. Звуковая синхронность.

— Постойте, я не могу уследить за вами. Я слышу тон, но мне это ни о чем не говорит.