Чары кинжала (Дэверри - 1)

–  Это приступ боевой лихорадки. Я слышал, ты разрубила кольчугу Корбина. Разве ты могла бы сделать это сейчас, с холодным рассудком?

–  Никогда, - ответила Джилл.
– Трудно поверить, что я победила Корбина.

–  Боевая лихорадка. Мне, правда, не совсем понятно, что это такое, видимо, какая-то чрезмерная пылкость в крови. Это придало тебе новые силы во время боя, необыкновенные силы. И еще тебе стали видны вещи, которые скрыты от обычных глаз.

–  Так тень на самом деле была?
– спросила Джилл.
– Я думала, что схожу с ума.

–  Не волнуйся.
– Адерин осторожно подбирал каждое слово.
– То, что ты назвала человеческой тенью, на самом деле его настоящая сущность - которая постоянно находится в теле и делает его живым и которая управляет мозгом и сознанием. То, что ты видела, это был сам Корбин, крайне удрученный тем, что он умер.

Джилл как будто собиралась сказать что-то, но внезапно вскочила и побежала, словно испуганная лошадка, огибая фургоны. Родри бросился было вслед, но Адерин схватил его за руку:

–  Пусть идет. Ей надо побыть одной.

–  Конечно, - сказал Родри.
– Я слышал, что ты говорил Джилл, и это привело меня в ужас. Адерин, я сам становлюсь безумным во время боя, но я никогда не видел никакой тени.

–  Ты не имеешь такого дара, Родри Майлвад. У Джилл есть склонность к двеомеру, запомни это. Она родом оттуда.

Родри вдруг испугался этого слабого истощенного старика. Он пробормотал что-то вроде извинения и поспешил прочь.

Одетая в кольчугу и утомленная битвой, Джилл не могла убежать далеко. Она миновала обоз фургонов и медленно спустилась к ручью. Она запуталась в длинной траве и, запыхавшись, опустилась на колени. Джилл бросилась на землю вниз лицом и раскинула руки, как будто могла обнять ее, нагретую за день солнцем, как свою мать. Дикий народец прыгал вокруг нее. Серый гном появился и перебирал своими длинными пальцами ее волосы. Наконец Джилл села и с опаской посмотрела на крепость: зеленое знамя было спущено. Возникло жуткое чувство: где-то там бродит тень Корбина, пытаясь проникнуть в свой дом. Ее чуть не вырвало.

–  Я никогда больше не буду участвовать в войне, - проговорила она, обращаясь к гному.

В этот момент она поняла, что должна смыть с себя грязь сегодняшнего дня, весь ужас бойни, Она сбросила кольчугу, одежду и бросилась в неглубокий ручей. Серый гном уселся на траву и наблюдал за тем, как она мылась, черпая полными пригоршнями песок со дна ручья.

–  Я хочу переодеться в чистую рубашку, - сказала Джилл, - она в моем седельном мешке.

Гном кивнул головой и исчез. Через некоторое время он вернулся, таща за собой рубашку. Она была ненамного чище, но зато не пахла потом и кровью других людей. Джилл оделась и свернула кольчугу. Она чистила свой меч, пока не убедилась в том, что на нем ни осталось ни одной капли крови. Потом просто сидела, ни о чем не думая, провожая этот долгий печальный день.

–  Ты уже давно здесь, пора что-нибудь перекусить.
– Дженантар наконец обнаружил пропавшую Джилл.

Джилл увидела, что солнце уже садится, и от крепости на лугу лежит темная длинная тень.

–  Послушай, Джилл, - сказал Дженантар, - не стоит так убиваться. Корбин заслужил смерть.

–  Это не из-за него, - ответила она.
– Проклятье, я даже не знаю, что мне делать, я как будто потеряла себя.

Джилл положила кольчугу в фургон, потом пошла вместе с Дженантаром наверх, в крепость, где раненые уже были размещены в казарме Корбина и победители пили мед в его большом зале.

Прогулка по двору вызвала в ней необычное ощущение. Много дней это место было недосягаемым, как луна; а сейчас она была здесь и шла как завоеватель. Большой зал был полон людей. Джилл старалась оставаться незамеченной. Все же полусонные люди узнавали ее и поворачивались, с интересом глядя в ее сторону. Постепенно зал затих, и все смотрели на женщину-воина, победа которой над Корбином была предсказана двеомером. Сидевший во главе стола для знати Родри поднялся в приветствии.

–  Сядь на мое место, Джилл, - предложил Родри.

Каждый человек, находившийся в зале, приободрился, когда она проходила мимо.

"Они скорее подумают, что я избранница богов, - подумала Джилл, - чем допустят, что я - обыкновенная женщина, которая просто умеет драться, как мужчина. Они считают меня отмеченной какими-то высшими силами...".

И все-таки честь, которую они оказывали ей, была обеспечена ее реальной победой. Она громко рассмеялась, опьяненная вниманием. Знать поднялась, и все поклонились ей, Родри налил ей бокал меда и поднес, словно паж.

–  С бунтовщиками покончено, - торжественно объявил Родри.
– Ты заслужила свою славу, серебряный кинжал.

Улыбаясь, Джилл подняла свой кубок за его здоровье.

–  Спасибо, господин, за то, что взяли меня на это испытание. Я не посмела бы посмотреть Невину в глаза, если бы не сумела защитить вашу жизнь.

Испуганные и бледные слуги Корбина в страхе прислуживали на торжестве, подавая еду из кладовых павшего лорда. Знать с азартом обсуждала вопрос о том, как распорядится Ловиан землями Корбина и Новека.

Джилл пила мед и не интересовалась подробностями клановых притязаний. Она могла себе позволить думать о Родри, который был сейчас так близко от нее. Время от времени он смотрел на нее вожделеющим взглядом, выдававшим его с головой. Джилл было немножко стыдно за то, что она превратилась в девчонку, у которой на уме одни объятия. Но Джилл понимала, насколько он выше ее по положению. "Он только соблазнит меня, а потом бросит с ребенком", - рассуждала она.

Кроме того, ее отец изобьет ее за такие мысли. Однако что-то подсказывало ей и иное: она была победителем. Она рисковала своей жизнью из-за этого знатного лорда. Лошадь - это прекрасно, но почему, ради всех богов, она не может получить награду, которой просит ее душа? Она повернулась к Родри и улыбнулась ему. Она продолжала улыбаться до тех пор, пока он не сосредоточился исключительно на ней, посвящая ей каждый свой жест и каждый взгляд.

Наконец пир закончился. Джилл попросила лордов извинить ее и покинула зал вместе с Адерином. Она отвела его в палатку эльфов и убедилась в том, что он удобно расположился там, а затем пошла на свое место. Долго она лежала без сна, прислушиваясь, как люди возвращались на отдых. Когда лагерь наконец затих, она встала и выскользнула из палатки, не разбудив Адерина. Около палатки Родри она поколебалась, но лишь одно мгновение, перед тем как откинуть полог и войти. В темноте она услышала, как Родри заворочался, что-то бормоча. Она подошла к нему и села рядом.

–  Джилл, - прошептал он, - что ты здесь делаешь?

–  А как ты думаешь?

–  Ты сошла с ума. Уходи, пока я не погубил нас обоих.

Она коснулась его щеки. Он еще пытался оставаться спокойным.

–  Остановись, - прошептал Родри.
– Я сделан из плоти и крови, а не из стали, моя девочка.

–  И я тоже, Родри. Неужели мы не можем позволить себе только одну эту ночь?

Пока он искал что ответить, она стащила рубашку через голову и бросила ее на пол. Родри повернулся и взял ее за плечи, прижал к себе и поцеловал так жадно, что она перепугалась - просто потому, что он был намного сильнее ее. Его руки скользнули по ее обнаженной спине. Она почувствовала, что стала безвольной и слабой, как детская тряпичная кукла. Но когда он ласкал ее, и она ощутила дрожание его рук, в ней вспыхнуло желание. Она обняла его за шею, и он опустил ее на одеяла, покрывая поцелуями. А далеко отсюда, в крепости Гвербин, проснулся Невин - и улыбнулся, догадываясь о том, что происходит.