Чары, путы и кровные узы

— А я тебе, что сказала по этому поводу?

Алевтина молчала.

— Значит так, дорогая моя дочь, этот поступок я расцениваю как предательство. А предателей я презираю, ты слышишь меня? Ты меня очень сильно разочаровала. Убирайся в свою комнату, ты наказана до конца жизни. Сиди там и думай на тему «Несостоявшиеся планы на день рождения вследствие дурного поведения и непослушания». Надеюсь, ты понимаешь, что нового девайса тебе не видать, как своих ушей. Учитывая то, что свой айфон ты потеряла, делай выводы сама. Все, свободна.

Аля убежала прочь, а Наталья снова упала в кресло. Перед ее носом появился пузатый бокал с темной жидкостью, а когда бокал оказался в ее руке, на плечи легли ладони мужа и слегка помассировали их.

— Зря ты так с ней, Наташ. Она просто еще молоденькая и много чего не понимает. Ты сегодня разрушила ее идеальный мир.

— И правильно сделала. Теперь она будет понимать то, что нельзя совать свой нос, куда не просили. Как и то, что мир не идеален.

— Про день рождения…. — Осторожно начал муж. — Ты же пошутила?

— Нет. — Хмыкнув ответила она.

— Наташ…. — Умоляющим тоном не сдавался Аркадий.

Женщина выдохнула и поставила бокал на журнальный столик у кресла.

— Я подумаю. Но прежде ей нужно извиниться и покаяться.

— Думаю, она так и сделает. — Поспешил убедить ее муж. И Наталья не сомневалась в его словах. Она давно поняла, что муж и дочь вступили в сговор. Но здесь она была не властна. Эти отношения были единственным аспектом ее жизни, на который она не могла повлиять.

* * *

Аля плакала всю ночь.

Мама никогда раньше не поднимала на нее руку. На нее даже папа никогда руки не поднял. Даже по попе в детстве ладонью не шлепал, а она…. Было больно и ужасно обидно. Ведь она хотела, как лучше. Она думала, мама ей спасибо скажет за то, что она не допустила свершения такой ужасной, непоправимой ошибки, а в результате?

И это — ее мама? Разве это ее мама? Неужели, она на самом деле не планировала извещать сестру о смерти бабушки? Не может быть! У Али не было ни брата, ни сестры, но она была достаточно сообразительной девушкой для того, чтоб представить себе, каково это. И перед глазами ее был пример Маруси и Егора. Уж как бы они не ругались, что бы ни случилось, но трудности только сплачивали их.

Перед сном к ней зашел папа. Он принес ей бутерброд, чашку чая и попытался успокоить. Он много говорил ей о характере мамы, о событиях, на которые она не должна была пытаться повлиять. Но девушка не слушала. Все то, за что она с радостью ухватилась еще вчера, теперь пролетало мимо, не достигая цели. Ей больше не нужны были оправдания поступкам матери, образ, представший перед ней сегодня, слишком глубоко врезался в ее сознание. Аля была в шоке, она не узнала свою маму в этой черствой, холодной и жестокой женщине. Она чувствовала себя в ловушке, бессильной что-либо изменить, и ей было очень плохо.

Все же слова отца она уяснила — с матерью надо мириться. Сейчас она слишком зависима от нее.

Что ж, ладно. Она сделает то, о чем говорил ей отец, но уже никогда больше не будет так относиться к маме, как раньше. Она вспоминала всю свою жизнь и отчетливо видела, что ее мать — домашний тиран, а они с папой пляшут под ее дудку, потому что она работает и обеспечивает им достойную жизнь. И обижалась все больше и больше жалела себя.

Перед сном ей позвонил Егор на домашний телефон, и она долго жаловалась ему на свои беды. Егор успокоил ее, пообещав, что завтра непременно уговорит Наталью Андреевну отменить наказания, и сам на день рождения подарит ей телефон. Может не такой, как она хотела, но без связи ее точно не оставит. И тогда Аля поняла, что Егор — ее единственный шанс вырваться из-под опеки и тирании ее матери.

Осталось потерпеть всего год, а потом они с Егором уедут в другой город и никогда не вернутся. С этой мыслью девушка уснула, а на следующий день попросила у матери прощения за необдуманный поступок, пообещав, что больше этого никогда не повторится. Мама улыбнулась, призналась, что погорячилась из-за нервного напряжения последних дней, извинилась за пощечину, поцеловала. Но девушка чувствовала, что нечто в ее душе изменилось необратимо и ничего уже не будет, как раньше.

Глава 2

Дура чокнутая!

Абсолютно невменяемая девица!

И… что все это значит?

Богдан растерянно вертел в руках розовый бабский телефон.

Что он вообще сейчас должен был с ним делать? Зачем он ему?

Парень уже замахнулся рукой в сторону мусорной корзины, но все же передумал.

— Ромыч? — Позвал он друга. — Слышь, у тебя номер препода есть? Андрея Анатольевича….

— Есть. — К нему подошел друг, замешкавшийся в сторонке в тот момент, когда безумная телка налетела на него. — Тебе зачем?

— Надо. — Богдан полез в карман джинсов за дежурным средством связи — стареньким, потертым сотовым, времен начала века. — Продиктуй.

— Это чей? — Ромка кивнул на айфон.

— Нашел. — Не вдаваясь в подробности, ответил парень. — Диктуй, давай номер, у меня онлайн-консультация срывается.

Богдан не успел набрать номер, когда розовый айфон разразился попсовой песней, а на дисплее его высветилась какая-то рыжая девица с буферами. Не всегда буфера девиц помещались в фото на звонок. У этой поместились. И как же ей бедной пришлось изогнуться для этого. Богдан никогда не понимал девиц, кривляющихся на фотографиях. Взять хоть этот дакфэйс…. Каждая вторая выпячивает губы, не понимая, насколько нелепо выглядит….

— Ого! — Ромка прилип глазами к дисплею. — Классные сиськи! Ну-ка, дай, — он протянул руку за телефоном, — давай-давай, я отвечу, у тебя же там что-то срывалось вроде.

— Держи, Ромео, — Богдан протянул другу телефон, — только вернуть не забудь.

— О`кей, — кивнул тот, нажимая на прием и уже в трубку пропел, — аллоу. Нет, это не Вася. Девушка, что вы шепчете, говорите громче. Что? На зачете? Что подсказать? А — знаю-знаю…. Тогда слушайте и записывайте, но знайте — с вас свидание.

Дальше Богдан не слушал, так как в этот момент он дозвонился до Андрея Анатольевича и, извинившись за обрыв связи, продолжил разговор с ним.

— На чем мы остановились? — Спрашивал он научного руководителя. — На цене конечно? Андрей Анатольевич, ну зачем вы так? Какие прослушивания? К чему мне это? Мне диплом нужен, а не вас подставлять. Ну, так что?

Когда парень закончил разговор о дипломной работе и всем что связано с грядущей защитой, почувствовал, как друг хлопнул его по спине.