Чары, путы и кровные узы

А через два дня после похорон. Егор привез ей отремонтированный телефон незнакомца. Маруся как раз была рядом, она проследила глазами за тем, как брат передал подруге средство связи, прислушалась к разговору Али и ее собеседника, вернее к тем нескольким фразам, что она ему сказала, переглянулась с братом.

— Ты что, собираешься с ним встречаться? — Недовольно спросил Егор.

— Нет, я собираюсь встретиться с ним, чтоб вернуть его телефон и забрать мой. — Не понимая в чем проблема, ответила девушка.

— Мне это совсем не нравится, Аля.

— А что такого, Егор? — Удивилась Алевтина. Но сил и настроения спорить и что-то доказывать, у нее не было совсем. — Ну, хочешь, сам отвези. Надеюсь, ты его узнаешь.

— Я хочу! — Чуть не подпрыгнув от радостного возбуждения, выкрикнула Маруся. — Вась, можно я ему передам телефон, а? Прошу тебя, подруга! Я его узнаю, я его из тысячи лиц узнаю. Вась, ты себе не представляешь, какой это шанс! Я тебе говорила, что у нас на курсе всего пять парней и то из них два ботаника, один скоро женится, а двое вообще почти не посещают институт. У нас же — женский монастырь, если бы на кафедре риторики не преподавали журналистику в качестве факультатива, никаким калачом меня сюда не заманить было бы. И тут такое…. Это точно судьба!

Алевтина с видом полнейшего равнодушия протянула подруге сотовый.

Глава 3

Утром понедельника Алевтина проснулась за минуту до сигнала будильника. Проснулась, понежилась в теплой постели, приоткрыла сонные глаза. Заметила, какое чудесное майское утро, улыбнулась чему-то, села, прислушалась к себе.

Девушку переполняло странное чувство деятельности и предвкушение чего-то радостного впереди. Для Али это было немного странно, учитывая последние события, похороны и прочее, но она была молода, ее переполняла жизнь, и как бы не стремилась она оплакивать свою бабушку до конца своих дней, радость весны и юности делала свое дело, отодвигая печать смерти в дальний угол сознания.

Аля огляделась и прислушалась. На колени ее прыгнул Боня, и она зарылась пальцами в шелковистую густую шерсть, потеребила ошейник и висящий на нем медальон с кличкой кота и номером телефона, если вдруг Боня потеряется. Заметила, как солнечный свет, льющийся в окно, золотит прядь ее волос, упавшую на глаза. Как сияет каждый волосок. Заметила, что окно приоткрыто и комната полна той удивительной свежести майского утра. Свежести и тепла солнечных лучей. Обернувшись к двери, услышала тихие звуки из кухни и тонкий аромат какао. Значит, скоро на пороге появится мама с чашкой этого божественного напитка в руках. Каждое утро ее начиналось одинаково — чашка какао с пастилками маршмеллоу, обзор страниц в соцсетях, а потом уже прочие утренние процедуры — душ, завтрак, сборы в школу. И было что-то уютно-домашнее в этой традиции, то, что определяло ее день.

Школа…. В свете последних событий Аля совсем забыла про последнюю неделю учебного года. А ведь не смотря на то, что все контрольные, самостоятельные и лабораторные были сданы, год еще не закончился и отпускать их с занятий на неделю раньше положенного срока никто не собирается. И пропускать нельзя.

Что ж, значит, придется идти в школу. Хоть и не хочется жутко.

Аля встала с кровати и поплелась к компьютеру, потягиваясь. Упала в кресло, поджала под себя ножку и нажала на кнопку, заводя «системник».

Не успела девушка открыть все нужные ей страницы, как на пороге появилась мама с пузатой здоровенной чашкой какао, Алькиной любимой чашкой для какао, наверное, самой большой чашкой в доме.

— Уже проснулась? — Чашка с тихим стуком опустилась на стол перед ее носом. Аромат какао сделал утро еще прекраснее.

— Нормальные люди, к слову, — мама погладила ее по распущенным пока волосам, — сначала чистят зубы, а потом садятся в компьютер.

— Угу, — буркнула в ответ Аля, — предлагаешь испортить вкус какао зубной пастой? Нет уж….

— Не забудь, что сегодня ты должна надеть черное. — Мама повернулась к шкафу и вынула из него трикотажную черную кофточку и брючки-стрейч, — траур все-таки, хоть месяц поноси.

Девушка, вздохнув, кивнула, искоса глядя на предложенные вещи. Она считала, что черный цвет ее старит, хоть и заблуждалась на все сто процентов.

В душе Алевтина постоянно ловила себя на том, что не может сосредоточиться на какой-то мысли, что тревожит ее с момента пробуждения. Что-то беспокоило ее, накатывало странной дрожью и томлением, но Аля никак не могла ухватить назойливую мысль, понять, что ее беспокоит.

После завтрака, когда девушка облачалась в траурные одеяния, в комнату вошла мама с расческой в руках, и жестом показала на кресло.

— Ну, мам…. — Жалобно начала Алевтина. — Может, я сегодня с распущенными волосами пойду? — И вдохновясь молчанием матери затараторила, — И надену вот эту черную повязку. Траур же!

Алевтина вытащила из ящичка комода упомянутую повязку.

— Аль, говорили уже. Я против распущенных волос, это неаккуратно, и тебе не идет.

— Хвостик? — Сделав жалобное лицо, предприняла Аля последнюю попытку.

— Садись, давай.

— Мама, такие косички в классе никто не носит.

— И пусть! — Хмыкнула женщина. — Ты у меня особенная. И эта прическа тебе очень идет, шейку открывает, ушки….

— И брови натягивает на лоб…. Ай! Больно!

— Терпи, казак…. — Невозмутимо ответила мама, продолжая плести венок вокруг ее головы.

Аля смирилась, скрестила руки на груди и надула губы. Потом вспомнила, о чем хотела поговорить и перестала обижаться.

— Мама?

— Да-а….

— Скажи, а мужчина должен поддерживать свою жену, когда у нее случается какая-то неприятность?

— Конечно.

— А тебя папа всегда поддерживает? Даже когда у него много работы? Что для него важнее?

— Естественно, я. А к чему вопросы?

— Ни к чему. — Смутилась девушка, но мать уже развернула к себе ее кресло, ожидая объяснений.

— Просто, Егор….

— Что, Егор?

— Мам, он как-то странно повел себя тогда, когда бабушка умерла. Он меня совсем не пожалел.

— Аль, понимаешь, у Егора в тот день была очень важная и очень ответственная сделка. — Начала мама как всегда защищать Егора. — Он волновался, переживал. Да, не проникся сразу ситуацией, в этом он был не прав, но ведь потом он исправился?

— Угу. — Кивнула девушка.

— Он осознал. Так что не забивай голову. Вы еще молоды и еще не жили вместе. Все изменится после свадьбы, поверь. Ну вот, — довольно подытожила мама, пряча кончик косички в прическу, — а сверху можешь надеть повязку….

— Мама!

— Траур же, — повторила мама ее слова, — собирайся, Егор уже подъехал.

Она вышла, прикрыв дверь. Аля поглядела на свое отражение в зеркале, показала ему язык, поправила траурную повязку, определила, что она — урод, набросила на плечо ремень школьной сумки и поплелась в коридор. По пути заглянула к отцу, поцеловала его в щеку, пожелала хорошего дня. В ответ получила те же пожелания.