Чары, путы и кровные узы

И кто бы в здравом уме сейчас ее оттолкнул? Да никто! Вот и Богдан не оттолкнул. Зарылся пальцами в светлые пряди, удерживая голову девушки, пока она вовсю старалась. Один раз все же попытался следовать голосу совести.

— Алин, послушай….

— Ничего не хочу слушать. — Она подняла голову и быстрым движением села на него верхом, направив в себя его член. Вцепилась руками в спинку кровати и принялась двигать бедрами навстречу его движениям в ней.

Голос совести тут же заткнулся. На смену ему пришла глупая мысль — так ли необходимо расставаться с ней?

Секс как всегда был жарким, безумным. И как всегда после оргазма первой мыслью, что пришла в его голову была мысль о том, что кажется это не он трахает Алину, а она его. Ей-богу, так он чувствовал себя каждый раз, когда она усталая падала рядом. И тут же услышал, как Алина пропела, порхая ноготками по его груди.

— Что ты хотел мне сказать?

Вот и расплата за все. — Подумал Богдан, вставая с постели и натягивая белье.

— Я покурить. Можешь пока сходить в душ. Поговорим, когда я вернусь.

Он ушел на кухню и прикурил сигарету. В окно пахнуло майской свежестью, остудило разгоряченное тело, отрезвило мысли. Богдан вдруг понял, что давно уже потерял контроль над ситуацией. Что Алинка нашла в его организме слабое место и крепко держит его за яйца. И что только ради того, чтоб это изменить, стоит, пожалуй, отказаться от крутого секса с ней. Все действительно зашло слишком далеко.

Лишь бы только она не кастрировала его ненароком, после того, как он ей сообщит о том, что с этими встречами пора завязывать….

Вернувшись в комнату, он увидел Алину сидящей на постели, закутанной в простыню. Девушка держала в руках розовый айфон, так непредусмотрительно забытый на тумбочке, куда положил его Богдан, услышав звонок домофона. Алина так внимательно и беззастенчиво рылась в телефоне, что не услышала его шагов.

Богдан демонстративно кашлянул, привлекая ее внимание.

— Бо, это чье и что здесь делает? Что это за соска и когда она успела здесь побывать?

— Отдай. — Он протянул руку.

— Не отдам, пока не ответишь. Это из-за нее ты хочешь бросить меня?

— Бросить тебя? — Переспросил парень. — А мы что, вместе или как? Постой… — до него дошел смысл первой фразы. — Откуда ты знаешь?

— От верблюда. — Хмыкнула девушка.

— А верблюда как зовут? Не Романом, случайно?

— Значит, ты все-таки планировал. — Спокойно констатировала девушка, все так же поигрывая телефоном.

— Алин, — Богдан попытался выхватить телефон из ее руки, но она быстро одернула ладонь, — отдай.

Девушка игриво улыбнулась.

— Сначала скажи, кто она и почему?

Он ничего не ответил и тогда Алина сорвалась. Ее красивая улыбка сменилась злобной маской.

— Богдан, ты шутишь, наверное? Ты посмотри на нее, сколько ей лет, ты хоть знаешь? И дура, видимо, раз забыла его здесь. Или специально сделала? Отвечай, ты с ней уже спал? И как она? Лучше чем я?

— Прекрати. — Попытался он успокоить ее, но тщетно — девушка завелась.

— Я люблю тебя, Вернер, всегда любила, а ты….

Только не это! Только не разговоры о чувствах!

— …сначала секс без отношений, теперь разрыв без объяснений. Я что, по-твоему, тряпка какая-то?

— Алина… — Богдан скривился. — Не нужно этого. Девчонка здесь ни при чем, я вообще не знаю, кто она. Телефон нашел. Просто ты не поняла меня — я был честен с тобой всегда. Ты знала, на что идешь. С чего ты взяла, что я кокетничаю, предлагая секс без отношений?

— Да пошел ты, сволочь! — Она вскочила с кровати, набросила плащ, затянула пояс на тонкой талии и выскочила вон из квартиры.

Чуть позже он услышал, как пиликнула сигнализация за окном и визгнула по асфальту резина — Алина уехала.

Алина уехала, точки расставлены и вроде надо радоваться, да вот осадочек остался.

Женщины…. Не верят в то, что им говорят, придумывают себе, что могут влиять на ситуацию, что могут сексом привязать к себе мужчину, когда он не любит, а потом обижаются.

Он снова упал на кровать и тут почувствовал, как нечто мешает ему устроиться удобнее. Заведя руку себе за спину, Богдан выудил из-под почки злополучный телефон. Поднес устройство к глазам, намереваясь выключить его, и наткнулся на открытый фотоальбом. Проклиная себя за отсутствие моральных принципов, Бо открыл первую попавшуюся фотографию. Потом вторую, третью…. Потом это занятие так поглотило его, что он забыл о времени.

Сначала девчонка не понравилась ему. Хотя он вспомнил, как огорошил его в первый момент взгляд ее серо-голубых глаз. Красивые глаза, чистые как озера…. А девчонка дурная, ей-богу….

Он рассматривал ее фото, селфи, фото ее подруг, парня, который видимо, являлся ее бой-френдом, родителей. Фото мест, где она бывала, блюд, что она ела, кота с которым играла, оценок которые получала…. В одной папке он наткнулся на пикантные фото девчонки в нижнем белье, сделанное в примерочной магазина. Видимо она так консультировалась с подружкой. Эти фото что-то повернули в сознании парня, и он уже всматривался в черты ее лица внимательно и не так строго, как ранее.

Он все глубже погружался в ее жизнь и уже не мог остановиться. Он вспомнил вопрос, что задала ему Алина — сколько ей лет? Действительно, сколько? Девчонка была похожа на подростка, но учитывая то, что он ее сегодня встретил в институте, надо полагать она — абитуриентка, готовящаяся к поступлению. В это время года их в коридорах ВУЗа пруд пруди.

Просто очень худая абитуриентка. Не всем же быть с такой грудью, как у ее подружки.

А еще его насмешила ее прическа. Давно он не видел на девушках старше десяти лет такие смешные каральки. На языке вертелся анекдот:

«— Доктор, у моей дочери глаза не закрываются.

— А вы косичку еще туже заплести не пробовали?»

Богдан любил у девушек распущенные волосы. Чтоб можно было зарыться в них, пропустить между пальцами пряди. Чтоб они свисали до талии…. Вид голой девушки с распущенными волосами, ниспадающими до ягодиц, будил в парне что-то древнее и безумное. А тут… каралька дурацкая… даже не скажешь, какой длины волосы….

Потом девчонка стала казаться ему милой и забавной. Нет, она, конечно, была похожа на большинство девиц, так много времени уделяющих фотографированию всего, что возможно. Но все же чем-то она отличалась от всех на свете.