Час до конца сентября

– Здравствуйте, меня зовут Ирина, - непонимающе та взглядом спросила Нату, что происходит.

– А я - Мария Альбертовна, заведую этим всем поселком, - женщина широко повела рукой, обозначая свои полномочия, хитро улыбнулась.
– Вчера мне про Вас рассказали, что Вы, Ира, петь любите?

– Ой, Мария Альбертовна, у Ирки такой голос! Заслушаешься!
– не дала ответить новой подружке Ната, затараторила новостями.
– Вот бы вместо тети Кати к нам, запевалой!

– Да я просто… - смутилась девушка.

– Вот мы как решим, Ирочка, - не обращая внимания на смущение рыжей, Мария принялась рассказывать свои планы.

– Через часик Вы в клуб зайдете, я позвоню Сергею Ивановичу, привезу его сейчас, прослушает Вас, оценит возможности, и от этого и топтать дорожку будем. Ирочка, Гырон Быдтон[1] на носу, выступить надо, а у нас запевалы нет. Каравон[2] мы уже в этом году пропускаем, заявку не подали, только в следующем. Вы же совсем у нас обосноваться хотите?

– Думаю, да, Мария Альбертовна.

– Вот и отлично. Еще замуж Вас выдадим, есть кандидатуры, - пообещала на прощание дама, села в машину и унеслась по дороге на дальнюю улицу.

– Что за навязчивое желание меня замуж отправить у всех, кому не лень?
– пожаловалась Ира приятельнице, подкурив новую сигарету.

– Деревня, что ты хочешь, - меланхолично откликнулась продавщица.
– Странно им, что девка одна с хозяйством управляется. Поможешь нашим бабусям выступить?

– О, выйду за вашего деда знаменитого, то-то подавятся местные кумушки, - заметила Ира приближающегося к магазину нетвердой походкой местного скомороха в трикошках вытянутыми коленками назад, и в рубахе, явно с чужого плеча.
– Помогу, если подойду им. Да и самой попеть охота на публику, мне нравится.

– Насмешила, за Агутю! Ох, сейчас опять в долг бутылку просить будет, смотри. Причем, деньги его, ровно на пропой, здесь лежат, у меня, сам так завел, но представление устроить, если зрители есть - святое дело!

– Натулечка, звездюлечка, дай беленькой граммулечку! Запиши в тетрадочку, уважь старика! Две беленькой вынеси, а я вам песню спою душевную, - дед молодцевато притопнул калошами на босу ногу на пару размеров больше, дрыгнул ногой, трясясь в жутком похмелье. Грязная калоша сорвалась с ноги и улетела в канаву, сделав переворот в воздухе.

Ира спустилась с крыльца, спрыгнула следом за обувью старика, без тени брезгливости подняла, одним шагом выскочила обратно на тропинку, поставила калошу на землю к босым пальцам деда.

– Девочка ты золотая, благодарствую!
– Агутя, наверное, впервые за долгие годы почувствовал к себе человеческое отношение, и удивился естественному порыву помочь ему, забулдыге.

– Не за что, Агу… А как Вас зовут, дедушка? Неудобно вас так по-дурацки звать.

– Леонидом звать, да забыли все, ты зови Агутей, не стесняйся, - дед вообще обалдел от городской девахи.

– А по отчеству?
– не унималась настырная.

– Матвеичем. Тебе-то зачем?

– Это нормально, Леонид Матвеевич, человека Вашего возраста звать по имени и отчеству, - просто ответила Ирина.
– Я так привыкла.

– Трудно тебе у нас будет, девка… Тебя-то хоть как звать?

– Ира.

– Хорошее имя, правильное. Подходит тебе, - смущенный дед и забыл, зачем пришел, пока не увидел в руках продавщицы вожделенную тару.
– Эх, девки, споем?

И затянул фальшиво козлиным тенорком, притопывая и прихлопывая себе в такт, не отрывая взгляда от бутылок, песенку любимого исполнителя:

– Было время много лет назад,

Был мальчишка тот счастливей всех на свете.

Было время, кто-то был богат,

Кто-то был свободен словно южный ветер.[3]

– Ох, Леонид Матвеевич, да Вам на сцену надо!
– засмеялась Ирка, впервые увидев показательное выступление выпивохи.

– Это что, Ир, сейчас налакается, до ночи будет орать по поселку. Весь репертуар уже выучили, - Наташа с неудовольствием осадила восторги приятельницы.
– Давай, дед, забирай водку, записала я тебе, и килльмандуй отседа!

– Злая ты, Натка, это потому что живешь не с тем, с кем сердце поет, - схватив бутылки, не остался в долгу Агутя. Показал девушке язык и бегом упылил по тропинке.

– Вот пень старый! Попробует он теперь у меня чего взять!
– покраснела Ната, спрятав глаза.
– А, дело прошлое…

– Ого, а времени сколько! Вон, и Мария Альбертовна приехала, - Ира сделала вид, что не расслышала последние слова Леонида Матвеевича.

И правда, к клубу подъехала глава администрации, помогла с костылями мужчине в годах, осторожно вылезшему с пассажирского сиденья. Мария Альбертовна, заметив, что девчонки еще стоят на крыльце магазина, махнула рукой, подзывая Иру.

– А кто это у вас?

– Сергей Иванович, худрук наш. Мировой мужик. ДЦП у него, ноги не ходят с детства, но талантливый! Рисование и черчение преподает в школе, пение, английский, с бабками носится нашими по конкурсам, детям кружки организовывает. Своих четверых вырастил уже, дочь и двое сыновей старших сюда вернулись, парни и жен привезли. Стоматологи. Младший, Кирюшка, в художественной академии учится. Говорят - гений.

– А я, если честно, удивлялась, что у вас поголовно у всех зубки отличные, вон, даже у деда Лени, - обрадовалась Ира.
– Я как раз собиралась в Казань на осмотр, а тут под боком, оказывается.

– К ним с соседних районов приезжают! Цены нормальные и руки легкие. Решад им современное все оборудование выбил, где сам что купил, заходишь в кабинет - как космическая станция!

– Робин Гуд… - процедила Ира тихонько, услышав имя соседа.

– Катюха, дочь Иваныча, тоже вернулась, нажилась в городе, развелась, и к родителям, куда еще с ребенком. Учительницей работает, библиотеку в этом году взрослую придумала, к школьной в довесок, будто кто будет книжки читать!

– Я буду. В школе, говоришь?

– Да, в школе, на первом этаже, налево. Там книг еще - с гулькин нос, две полки, - внезапно Ната скривилась, повернув голову.
– Свекруха моя чешет…

– Пойду я, ладушки?
– попросилась Ира от словоохотливой подруги. Ей только дай рассказать про кого, не остановить.

– Я пока прикину, какой сарафан на тебя ушить, завтра зайдешь в клуб, я там машинку швейную держу, чтоб Сашка мой не пропил.

– Ладушки! До завтра!

[1] Гырон Быдтон - Праздник окончания посевной у этнических групп удмуртов. В Татарстане проводится в Мамадышском районе.