Час испытания

– Постой, это ладья, которую сожгли не так давно?
– уточнил Мирон, и толстяк кивнул в ответ.

– И как ты собирался его достать вообще?
– растерянно спросил Пантей.

Максимиллиан пожал плечами.

– Хотел заплатить кому-нибудь, - вздохнул он.

– Да в такую погоду на улицу выйти страшно, не то что в реку прыгнуть, - вставил аптекарь.

– Надо спешить, - заявил Мирон, вставая из-за стола.
– Я достану оружие.

В полдень все пятеро стояли на причале, дрожа от холода и промозглого ветра. Ещё больше дрожи придавал вид грязной мутной воды, покрытой корочкой тонкого льда.

Мирон скинул одежду, оставшись в одной тонкой рубашке до колен. Он несколько секунд постоял на берегу и побежал в воду, громко матерясь от холода. Из окон таверны пялились глумливые рожи местных посетителей, показывая пальцами. Больше наблюдателей не было. Чернорясники не хотели лишний раз появляться в портовом районе.

Мужчина взломал тонкий лёд и нырнул вниз. Максимиллиан примерно описал, как найти свертки с оружием, так что он знал, куда плыть. Наблюдатели на берегу затаили дыхание.

К ним подошёл один из местных.

– Это он что, на спор, что ли?
– хохотнул он.

– Да, на спор, - отмахнулись повстанцы, с надеждой ожидая, когда, наконец, вынырнет Мирон.

Секунды тянулись словно густая патока, и с каждым ударом сердца они всё больше боялись, что Мирон замёрзнет насмерть в ледяной воде. Река бурлила вокруг свай причала, и Максимиллиан опасался, что Мирона попросту утащило течением.

Через несколько мгновений над водой показалась мокрая голова. Ломая тонкий лёд, Мирон слепо шагал к берегу, торопясь выбраться из реки. В руках он держал холщовый тяжёлый свёрток.

Фрида быстро сорвала мокрую рубашку с мужчины и насухо обтёрла его полотенцем, спешно уводя Мирона в тепло таверны.

Толстяк развернул холстину и увидел чуть поржавевшие клинки, украшенные клеймом известного столичного мастера. Оставшиеся повстанцы переглянулись и заспешили обратно в аптеку. Мирону предстояло сделать ещё несколько заплывов.

Глава 10

Закат окрасил башни и стены города в багрово-красный цвет, словно предвещая беду. Рядом с западными воротами уже стояла высокобортная телега, закрытая холстом. Зеваки переглядывались и менялись догадками, что таится внутри. Вести о золоте уже покинули пределы казармы, не только с помощью Максимиллиана, и каждый второй сходился во мнении, что из города вывозят драгоценности.

Чернорясники ревниво оберегали повозку, но об истинном назначении груза знали только сам Мельник и несколько его приближённых. Бывший офицер, скрывшись под капюшоном, лично управлял лошадьми, которые сейчас переминались с ноги на ногу в ожидании.

Наконец, солнце коснулось горизонта, одна из лошадей вывалила кучу навоза прямо на мостовую, и Мельник оглянулся. Пока никаких признаков опасности не было видно. Но проверка есть проверка, и нельзя этим пренебрегать.

– А ну, пошли!
– мужчина легонько хлестнул лошадей вожжами, и повозка со скрипом тронулась.

Следом за ней, вышагивая, словно на параде, пошёл десяток всадников, вооружённых мечами и копьями.

Западная дорога вела в предгорья, и за перевалом Вьюги начинались уже обжитые земли, издавна принадлежавшие империи. Впереди можно было встретить несколько деревень, но ближайший крупный посёлок находился уже по ту сторону горного хребта.

Но Мельник и не планировал идти так далеко. Достаточно было проехать несколько часов и вернуться в Мариград под покровом ночи. И если по пути их никто не атакует, то вчерашний посетитель оклеветал члена братства, и заслуживает смерти. Если кто-то попытается захватить груз, то Максимиллиан - предатель, и тоже заслуживает смерти. Мельник допускал и другие варианты, например, что крысой окажется кто-то другой, но если уж назвали одно имя, то нет смысла искать кого-то ещё.

Городские стены оказались позади, и теперь они шли по хорошей широкой дороге. Наверное, единственной хорошей дороге в этих краях. Бывший граф не слишком-то заботился о своих подданных, и Мельник не преминул это отметить. В будущем нужно будет заняться развитием дорожной сети, подумал он.

Вдалеке были видны туманные силуэты Облачных гор, и Мельник с ностальгией вспомнил армейскую службу. Где-то там, за ними, всё ещё сражались его братья по оружию, защищая корону от посягательств императорского бастарда. Порой бывшему офицеру хотелось вернуться туда, но он поклялся без сожалений отринуть всё, что связывало его с прошлой жизнью. А нарушать клятвы он не любил, и клятвопреступников люто ненавидел.

Впереди стал виден поворот, скрытый за холмами. Отличное место для засады. Один из всадников ринулся было на разведку, убеждённый, что охраняет несметные богатства, но Мельник жестом остановил его. Сегодня они должны ехать особенно беспечно.

Ложбины между холмами скрывали небольшой отряд мятежников. Мирон знал местность, и решил устроить засаду именно здесь, когда узнал, что враги пойдут этой дорогой. Против десятка чернорясников он привёл почти четверть сотни горожан. Бывшие стражники, солдаты и просто сорвиголовы были рады вспомнить ремесло войны.

После купания в Маревке он всё-таки отважился возглавить атаку, несмотря на все признаки надвигающейся простуды. С ним был Пантей, напряжённо вглядывающийся в горизонт. Аптекарь и торговец перед лицом опасности струхнули, сославшись на то, что они не бойцы, а Фриду взять на дело попросту отказались. Девушке на войне не место, как бы она туда ни стремилась.

Когда на дороге стала видна телега, Мирон приказал всем готовиться к битве. Большинство воинов уже были готовы. Новые мечи блестят, песком отчищенные от ржавчины, свежие рукояти из бечёвки врезаются в ладонь. Всё готово к резне.

– Как-то они странно едут, - прошептал сапожник, всматриваясь в порядок чернорясников.

Телега шла впереди, всадники неспешно ехали сзади, пересказывая друг другу анекдоты и сплетни. Мельник специально приказал ехать так, несмотря на протесты бойцов. Некоторые из них уже водили караваны, и такой способ наверняка приводил к гибели в случае нападения.

Когда повозка достигла холмов, Мирон призвал проклятие на голову врага и с диким рёвом побежал в атаку. Остальные повстанцы ринулись следом, с обеих сторон дороги, пытаясь взять караван в клещи.

Мельник удовлетворённо улыбнулся. План сработал. Рывок верёвки, и холстина падает на землю, во всей красе показывая груз. Два десятка отборных рубак, закованных в сталь, спрыгнули вниз, обнажая мечи. Всадники с гиканьем поскакали на врага, размахивая оружием.

Повстанцы не отступили. Вид одоспешенных воинов поначалу обескуражил их, но горожане храбро кинулись в бой.

– Это ловушка!
– выкрикнул Пантей, уворачиваясь от копья всадника.

– Я вижу! Надо уходить!
– тяжело дыша, ответил Мирон, пытаясь отыскать брешь в обороне латника.