Час испытания

Чернорясники методично перемалывали сопротивление мятежников, двигаясь ровным строем. Всадники проносились мимо, насмешливо улюлюкая. Горожане сумели убить нескольких захватчиков, но численный перевес, выучка и внезапность были на стороне сектантов.

Мельник носился по полю боя, словно демон, стремительно уничтожая врагов. Он ликовал, с головой погрузившись в упоение схваткой. Сегодня он снова был счастлив. Он убивал и приказывал убивать, он играл со смертью, часто давая вражескому оружию просвистеть совсем рядом с его головой или шеей. Но каждый раз он оставался невредим.

Мирон сражался так, как не сражался никогда. В крови бурлила ярость. Они позволили заманить себя в ловушку, хотя сами пытались устроить её. Охотник стал дичью. Но Мирон не позволял себя убить, стараясь дорого продать свою жизнь, успевая ещё и прикрыть соратника. Пантей не обладал боевыми навыками, но был храбрым мужчиной. Однако, этого было недостаточно, чтоб выжить. Нужно было убегать.

Когда один из всадников в очередной раз проносился мимо Мирона, тот просто швырнул свой клинок ему в лицо. Сталь с противным звуком рассекла плоть, и враг повалился на землю. Мирон подобрал с земли первое попавшееся оружие и, схватившись за уздечку, ловко запрыгнул на коня. Развернувшись к Пантею, он попытался вытащить его из гущи битвы, но увидел, как латник разрубает его, словно мясник. Победоносная битва превратилась в бойню.

Удар плашмя по лошадиному крупу, и он уже мчится назад, в город. Позорное бегство и гибель всего отряда разъедали его душу. Хотелось завыть от отчаяния. Взгляд Мирона упал на окровавленный меч, который он держал в руке. Мирон взял его с вражеского трупа, и совершенно такой же сегодня он вытащил из реки. А это означает только одно. Предательство.

Мирон во весь опор скакал к воротам, моля всех богов о том, чтоб они оказались не заперты на ночь. Если ворота закрыты, придётся либо ночевать где-то в посаде за стенами, либо платить страже, которая наверняка осведомлена о нападении на караван. А чем дольше задерживается Мирон, тем больше вреда может нанести предатель.

Одинокий всадник прибыл вовремя. На небе уже показались звёзды, но сегодня привратники не спешили. Мельник предупредил караульных о скором возвращении. Мирона даже не успели окликнуть, и он галопом промчался мимо. Нужно было скорее предупредить всех.

К счастью, ночные улицы были пусты, и вскоре он добрался до нужной аптеки. Мирон спрыгнул с коня и хлопнул его по крупу. Животное умчалось куда-то в сторону замка.

Аптека снова оказалась закрыта, но Мирон громко забарабанил по двери. Едва Бергтер успел отпереть засовы, мужчина влетел внутрь.

– Всё пропало! Это конец!
– Мирон трясся от нервного напряжения.

– Что произошло?
– спросил Гвидо.

– Этот ублюдок... Торговец. Он нас предал. Мы думали, что это наш агент, а оказалось наоборот! Я убью его!
– заорал мужчина.
– Пантей убит, Третьяк убит, Милонег убит, все мертвы!

– Тише. Ты всю улицу разбудишь, - процедил аптекарь.
– Какие есть доказательства измены?

Мирон развернул полу куртки. Окровавленный меч с грохотом упал, царапая паркет.

– Не узнаёшь клеймо?
– с издёвкой спросил Мирон.

– Мастер Эрвин, имперский оружейный двор, - Бергтер рассмотрел замысловатый вензель на клинке.
– Все его знают.

– Этот меч я подобрал с трупа. Чернорясника. Днём вытащил точно такие же из реки, - Мирон грязно выругался и ударил кулаком по стойке.

– Этот говнюк нас предал! Заранее снабжал их оружием!

– Успокойся, - сказал Гвидо.
– Это ещё ничего не доказывает. В городе было достаточно таких мечей. В графской оружейне точно бы нашлись.

– Разве? Тогда почему он так долго скрывал, где можно достать оружие?

– Может, не хотел подвергать нас риску?
– развёл руками аптекарь.

– Ты сам в это веришь?
– горько усмехнулся Мирон.
– Ты же всегда с ним враждовал, почему теперь защищаешь?

– Я не хочу его смерти. Враг моего врага - мой друг. Он искренне ненавидит сектантов, это заметно. Да и служить им он не вызывался.

– А я думаю, что он служит только золоту, - злоба заставляла голос Мирона дрожать.
– Видел, как у него глаза горели, когда он про караван рассказывал?

– Все мы чему-то служим, - вздохнул Бергтер.
– Я предлагаю поговорить с ним. Мы всё поймём по его виду.

Сегодня Максимиллиан заночевал в "Весёлой пинте", чтобы сразу узнать о результатах ограбления. Любопытство сжирало его, и толстяк мерил шагами маленькую комнатку на втором этаже. Солнце уже давно село, и караван ушёл, но известий так и не было.

Раздался настойчивый стук в дверь. Купец посмотрел в щель, но ничего не смог разобрать, и открыл задвижку. В комнату по-хозяйски ввалились Гвидо и Мирон.

– Ну, что, как всё прошло?
– толстяк сгорал от нетерпения.

Бергтер о чём-то прошептал своему спутнику, но тот отмахнулся, как от назойливой мухи.

– Рассказывай, - приказал Мирон.

– О чём?
– удивился купец.

– Всё рассказывай, с самого начала, - сказал Мирон, играя желваками.

– Что рассказывать?
– не понимал Максимиллиан.

– Как ты нас предал, гнида!
– заорал мужчина и попытался ударить купца, но аптекарь крепко взял его за локоть.

– Но я... Никогда...
– лепетал толстяк.

– Нападение провалилось, все погибли. Пантей погиб, Мирон чудом спасся, - объяснил аптекарь.

Максимиллиан в ужасе бухнулся на кровать.

– К-как...
– прошептал он.

– На засаду нарвались, - прорычал Мирон.
– Все мертвы, ты понимаешь?

– Но я не знал, клянусь!

– Тогда может объяснишь, почему у них было точно такое же оружие? Абсолютно одинаковое, в твоей ладье и у них, - Мирон скрипел зубами от гнева.

Торговец устало прикрыл глаза, проклиная тот день, когда польстился на выгодное предложение контрабандистов.

– Да, я продавал им оружие, - выдохнул он.
– Но я клянусь, я не знал, кто они и зачем им это оружие!

Мирон сплюнул на пол в знак презрения. Аптекарь потемнел от злости, разом истратив весь запас доверия к Максимиллиану.

– Если по-хорошему, то тебя следует убить, - прорычал Мирон.
– Но Бергтер очень просил оставить тебя в живых, и я оставлю. Чтобы ты, ублюдок, мучился осознанием того, что сделал.

– Можешь нас больше не искать, - процедил Гвидо, источая презрение.
– Я скажу Фриде, чтобы не говорила новое место встреч. Хотя я не думаю, что она захочет с тобой общаться.