Час Пик
Шрифт:
А Она тогда только отвела глаза и ничего не ответила — не скажешь ведь, да, мол, хочу рядом с ним постоять, может быть, и поговорить удастся, может быть, и…
А почему нет, что она — хуже других, что ли? Вон, и у Вознесенского…
Обожди, обожди, будет и на нашей улице праздник!
Месяц прошел в томительном ожидании. А тут — у Лучшей Подруги нечаянная радость: герой–танкист не выдержал длительной осады и наконец сдался в плен!
Ур–р–ра!
И голос Левитана — торжественно, изо всех
Не зря, стало быть, шла осада по всем правилам военного искусства, тактики и стратегии: старалась ведь, сапоги ему чистила, обеды готовила, борщи варила, носки штопала и стирала, за «бииром» в гастроном каждый «морнинг» бегала.
Заарканила.
Все.
Счастливая.
Её, её танкист, никому не отдаст.
Её.
Ну, и торжественная часть, совместный банкет победителей и побежденных: как положено, в лучшем ресторане, в «Заре» (побежденный танкист за свои дойчмарки весь зал арендовал — правильно, пусть выплачивает контрибуцию), свадебный кортеж во главе с трофейным «опелем» 1981 года, на котором герой её из Германии приехал.
Ах, ах — шмотки! Видик! Дойчмарки! Аппаратура! все эти трофеи по праву достаются стране–победительнице, Лучшей Подруге, то есть…
Везет же людям…
Акт безоговорочной капитуляции Гудериан подписал в городском загсе, Она, разумеется, была свидетельницей исторического акта.
Водка, закуска, водка, соболезнующие соратники по оружию, водка, закуска, братание победителей и побежденных, водка…
Друзья побежденного героя, напившись, все на свидетельницу косились, все за округлую попку норовили ущипнуть.
Грубияны.
Но ведь не скажешь ничего такого — нельзя!
Ой, что вы, как же можно…
— А вас, проссыте, как зовут?
Ой, что вы делаете?
А мне вот невеста сказала, что вы на фортепианах умеете играть…
Ой, что вы хотите там найти?
Молодая — строго так из–за стола:
Эй, товарищ майор, руки–то не распускайте… У нее парень есть. Кто? Не отсюда. Петька из ремонтного батальона? Нет, не Петька, и не из ремонтного, и не из батальона… Нет, не знаете. И вообще — не отсюда. Какое у него воинское звание? Генерал!.. Фельдмаршал!.. Верховный Главнокомандующий!
Как — Паша? Не может быть…
«Дорогие друзья! В этот радостный и торжественный момент позвольте поздравить молодых… Выпить за их долгую и счастливую совместную жизнь… Но почему шампанское так горчит?..»
Г о–о–о–орь–ка–а–а!..
Г о–о–о–орь–ка–а–а!..
Г о–о–о–орь–ка–а–а!..
Целуется Лучшая Подруга со своим танкистом. Ничего не скажешь — сладкая парочка…
Ответ пришел на удивление быстро: кроссворд, значит, понравился, и в конце месяца автора приглашали в Москву, в Останкино.
Ну, а теперь думай, — строго сказала Лучшая Подруга, прочитав
ответ — красивый такой, на казенном бланке.— О чем?
— Ну, помнишь мы с тобой говорили?
— Женский подход?
— Правильно, умница. Значит, скатерть есть, а на скатерь надобно…
Оживилась:
— Послушай, на твоей свадьбе такой пирог был — я целых три куска съела, хотя мне и нельзя много, чтобы не растолстеть… Ты его делала?
— Не–а.
— А кто — неужели твой?
— Повара из гарнизона готовили. Хочешь, я своего попрошу, он рецепт достанет? Только я бы не советовала тебе с этим связываться.
— Почему?
— Пирог вкусный, пока не черствый, а тебе сперва испечь надо, потом — до Москвы полтора часа, потом в Москве еще до Останкино, там неизвестно сколько ждать придется… Зачерствеет, не связывайся.
— А что же тогда делать?
Лучшая Подруга Заулыбалась — хитро так, лукаво заулыбалась:
— Я бы на твоем месте вот что сделала: испеки–ка ему торт, притом такой, какой долго храниться может. Или печенье…
— Что?
— А вот, слушай, я рецепт знаю. Ручка есть? Бери и записывай. Значит так: называется «Печенье миндальное». Берешь, значит, двести граммов миндаля, два стакана сахара, шесть яичных бежов и полсгакана муки. Миндаль надо кипяточком ошпарить, очистить и высушить, мелко истолочь, постепенно прибавляя сахар и белки, но не все сразу. Потом, значит, берешь…
Когда рецепт был записан, Лучшая Подруга, улыбнувшись, произнесла:
— Ну, и водочки возьми.. Мужики любят водочку–то — сама понимаешь. Правда, закуска не ахти какая, надо бы поплотней чего–нибудь, но, если ты намекнешь ему, что можешь и не такое, то…
Закраснелась, зарделась — ну точно девочка нецелованная!
— И главное, не забудь у Галки платье взять — ну, то самое, из Венгрии. Ты в нем фографировалась, значит, в нем должна и выступать. Тем более, что в таких платьях женщины всегда мужикам нравятся. Понятно?
— Понятно.
— В Москву — когда?
— В конце месяца.
— Ну, торт сразу не пеки, потренируйся сперва, как на кроссворде. Начни делать за сутки до отъезда, и коробку хорошую приготовь — вон, в электричках на Москву всегда такое столпотворение!..
И взошла звезда высоко–высоко над районным центром, и светила она всем, всем пятидесяти тысячам горожан, офицерам, прапорщикам, рядовому и сержантскому составу из гарнизона–тоже, и звездой этой была Она…
Правда, было и маленькое разочарование: Она–то думала, что «Поле Чудес» идет в прямом эфире, а оно, оказывается — в записи.
Ну, ничего — так даже лучше.
Себя можно посмотреть — по телевизору, посмотреть, как другие будут завидовать.
Представляете, как здорово: сидишь на диване, пирожное миндальное доедаешь, точно такое, как ему готовила, и вдруг — ты!
И — угадываешь, угадываешь: раз, два…
Запись была в субботу, и в тот же вечер Она вернулась в родной райцентр, а в понедельник–на работу, в лицей, значит.