Час волка

– Тогда мне придется действовать без вас, - сказал Майкл. И тут его осенило, в чем загадочность ее акцента.
– Как бы то ни было, я не нуждаюсь в том, чтобы мне помогали янки.

Она остановилась, рука в перчатке замерла на ручке двери.
– Что?

– Помощь янки. Я в ней не нуждаюсь, - повторил он.
– Вы американка, не так ли? Это - в вашем акценте. Немцы, которые работают с вами, должно быть, залили уши свинцом, если не слышат его.

Казалось, это ее задело. Эхо ледяным голосом сказала: - К вашему сведению, братишка, немцы знают, что я родилась в Штатах. Сейчас я гражданка Берлина. Вы этим удовлетворены?

– Это ответ на мой вопрос, но вряд ли он меня удовлетворяет.
– Майкл слегка улыбнулся.
– Думаю, наш общий друг в Лондоне дал вам все сведения обо мне.

– За исключением, конечно же, того, что касалось способности бегать на четырех конечностях.
– Я хорошо умею делать то, что делаю. Как я уже сказал, если вы отказываетесь мне помогать, мне придется выполнять эту работу самостоятельно...

– Вы погибнете, пытаясь сделать это, - прервала его Эхо.

– Может быть. Но наш общий друг должен был сообщить вам, что моим словам можно верить. Иначе я бы погиб уже в Северной Африке. Если я говорю, что отвечаю за Мышонка, то так оно и есть. Я о нем позабочусь.

– А кто позаботится о вас?

– На этот вопрос у меня ответа спрашивать не нужно, - сказал Майкл.

– Подождите минуточку!
– встрял Мышонок, глаза у него все еще были распухшими от слез.
– Может, и мне позволите сказать пару слов на этот счет? Может, я вовсе не хочу, чтобы обо мне заботились? Кто, черт побери, просит вас об этом? Клянусь Богом, в психушке мне было гораздо лучше! Тех психов все-таки можно было как-то понимать, когда они о чем-то говорили!

– Сиди спокойно!
– огрызнулся Майкл. Мышонок сейчас был на волосок от пули палача. Маленький человечек шепотом выругался, Майкл снова обратил взор к женщине под вуалью.
– Мышонок уже помог мне. Он может помочь мне снова.
– Эхо презрительно фыркнула.
– Не затем я приехал в Берлин, чтобы прикончить здесь человека, который рисковал ради меня жизнью, - взорвался Майкл.

– А... прикончить?
– дыхание Мышонка сбилось, когда ему представилась вся картина.

– Мышонок едет со мной, - Майкл уставился на вуаль.
– Я о нем позабочусь. А когда моя миссия закончится, вы поможете нам обоим выбраться из Германии.

Эхо не ответила. Пальцы ее постукивали по чемоданчику, в то время как в голове ее прокручивались колесики.

– Ну?
– подтолкнул Майкл.

– Если бы наш общий друг был здесь, он бы сказал, что вы ведете себя очень глупо, - сделала она еще одну попытку, но только убедилась, что грязный зеленоглазый мужчина, стоявший перед ней, утвердился в своем решении и его теперь не переубедишь. Она вздохнула, покачала головой и снова положила чемоданчик на стол.

– Что происходит?
– испуганно спросил Мышонок.
– Меня собираются убить?

– Нет, - сказал ему Майкл.
– Ты всего лишь поступил сейчас на работу в британскую разведку.
– Эхо раскрыла чемоданчик, полезла в него и вынула папку с досье. Она протянула его Майклу, но после того, как тот взял его, поднесла свою руку к носу.
– Боже, ну что за запах?!

Майкл раскрыл папку. Внутри были листы машинописи, подробное описание на немецком биографии барона Фридриха фон Фанге. Майкл не мог сдержать улыбки.
– Кто это придумал?

– Наш общий друг.

Конечно, подумал он. В этом явно чувствовалась рука человека, с которым он в последний раз встречался как с шофером по фамилии Мэллори. За один день от фермера, разводящего свиней, в бароны. Из грязи в князи. Не так уж плохо, даже для страны, где титул можно купить за деньги.

– Семья эта достаточно реальная. Она входит в список немецкого высшего общества. Но хотя теперь у вас появился титул, - сказала Эхо, - от вас все еще пахнет фермером, разводящем свиней. Здесь вот кое-какая информация, которую вы запрашивали.
– Она дала ему другое досье. Майкл просмотрел машинописные странички. Камилла шифром радировала Эхо его запрос, а Эхо проделала великолепную работу, собрав подробные сведения о полковнике СС Эрихе Блоке, докторе Густаве Гильдебранде и заводах Гильдебрандов. Здесь были и, смутные, но различимые черно-белые снимки обоих этих людей. Она приложила еще и машинописную страницу сведений о Гарри Сэндлере с фотографией охотника на крупную дичь, сидящего за столом в окружении нацистских офицеров с темноволосой женщиной на коленях. На плече у него сидел, вцепившись когтями, сокол с глазами, закрытыми клобучком.

– Вы очень хорошо все подготовили, - сделал ей комплимент Майкл. От вида жесткого улыбающегося лица Гарри Сэндлера все в нем напряглось. Сэндлер сейчас еще в Берлине?

Она кивнула.

– Где?

– Наше первое условие, - напомнила она ему, - не трогать пока Гарри Сэндлера. Вам достаточно знать, что в ближайшее время Гарри из Берлина не уедет.

Конечно, она была права: сначала Стальной Кулак, а потом Сэндлер.
– А как насчет Франкевица?
– спросил он.

Это тоже было в вопросах, переданных Камиллой.
– Я знаю его адрес. Он живет возле парка Виктория, на Катсбахштрассе.

– И вы меня туда отвезете?

– Завтра... даже сегодня вечером, я думаю, вам следует заняться изучением этих сведений и своей биографии.
– Она жестом указала на досье на фон Фанге.
– И, ради Бога, отмойтесь и побрейтесь. В Рейхе не бывает баронов от свиней.

– А как же я?
– Мышонок выглядел оскорбленным.
– Мне-то что, черт побери, полагается делать?

– Действительно, что?
– спросила Эхо, и Майкл почувствовал, что она внимательно его рассматривает.

Он пробежался по основным сведениям из биографии барона фон Фанге. Земельные владения в Австрии и Италии, фамильный замок на реке Саарбрюкен, конюшня с породистыми лошадьми, гоночные автомобили, дорогая одежда от лучших портных: весьма заурядный набор для привилегированного человека. Майкл оторвался от чтения.
– У меня будет камердинер, - сказал он.

– Кто?
– пискнул Мышонок.

– Камердинер. Некто, кто будет заботиться о дорогих платьях, которые мне положено иметь.
– Он повернулся к Эхо.
– Кстати, а где эти самые платья? Надеюсь, вы не предполагаете, что я буду играть роль барона в рубашке, пропитанной свинячим дерьмом?

– Не беспокойтесь, об этом позаботятся. И о вашем камердинере тоже. Она могла бы сейчас слегка улыбнуться, но из-за вуали судить об этом было трудно.
– Мой автомобиль приедет за вами сюда в девять ноль-ноль. Водителя зовут Вильгельм.
– Она закрыла чемоданчик и прижала его к бедру. Надеюсь, на сегодня у нас все? Да?
– Не дожидаясь ответа, она пошла к двери, ноги у нее были длинные, элегантные.

– Одну минуту, - сказал Майкл. Она остановилась.
– Как долго, по-вашему, Сэндлер планирует оставаться в Берлине?

– Для того, чтобы знать о подобных вещах, барон фон Фанге, я и нахожусь в Берлине. Эрих Блок тоже в Берлине. И это вовсе не чудесное совпадение: оба, Блок и Сэндлер, являются членами Бримстонского клуба.

– Бримстонский клуб? Что это такое?

– О...
– тихо сказала Эхо.
– Вы это узнаете. Доброй ночи, джентльмены.

Она открыла дверь, закрыла ее за собой, и Майкл слушал, как она спускалась по лестнице.

– Камердинер, - Мышонок брызгал слюной.
– Что, черт побери, я могу знать про то, как быть этим проклятым камердинером? За всю жизнь у меня было только три костюма!

– Камердинер - это человек, которого видят, но не слышат. Будь все время осторожным - и мы сможем убраться из Берлина, не попортив собственной шкуры. Именно это я имел в виду, когда сказал, что ты поступил на службу в разведку. Пока ты со мной, я тебя опекаю, но от тебя требуется делать то, что я скажу. Понял?

– Проклятье, нет. Что мне следует сделать, чтобы выдернуть свою задницу из этой щели?