Чаша и Меч

В ту же секунду ночная тьма взорвалась воем десятков голосов, и Фрейя подпрыгнула на сиденье и приникла к стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит снаружи. А там, судя по всему, происходило нечто из ряда вон выходящее.

Похоже, эйги не соблюдали боевой порядок свейтинга. Они разбились на несколько групп и, словно подчиняясь безмолвному приказу, бежали к темной громаде склада. Кто-то открывал ворота и сражался уже на пороге, кто-то обходил со стороны и карабкался прямо по стене. Видимо, на высоте второго этажа располагались незакрытые пpоемы, и нашлись ведущие к ним пути.

Стоящие вокруг машины оборотни вытянулись в струнку и напряженно прислушивались к доносящимся из склада звукам. Те, кто помоложе, мелко дрожали и повизгивали от нетерпения. Девушка поймала себя на том, что и сама едва сдерживается, чтобы не взвизгнуть от азарта.

Стая действовала, как единый организм, управляемый волей одного-единственного эйги, который сейчас находился внутри. Ее эйги. В эту cекунду Фрейя в полной мере ощутила, что такое гордость за своего мужчину: Фенрира признали вожаком, причем не из страха или выгоды, а по зову крови.

Это уже не забудется. Даже после сражения, когда успокоится бурлящая от адреналина кровь, и человеческий рассудок возьмет верх над звериными инстинктами, Стая будет помнить, кому подчиняется ее животная сущность.

Тишину вновь разорвал леденящий душу вой, затем все стихло. Свет больше не зажигали, да это и не требовалось. Все, кто находился снаружи, видели, как широко распахнулись ворота склада, и из него стали выходить воины. Некоторые несли на руках детей. Кое-кто прихрамывал или поддерживал на весу раненую руку. Погибших, судя по всему, не было, и Фрейя позволила себе вздох облегчения.

Единственным, кто не смог идти сам, был тот самый упрямый «свин», что отказался признать, что боги не благословили его сегодня ночью. Его, закинув руки себе на плечи, вели два оборотня.

— Кладите сюда.

Девушка подвинулась на заднем сиденье и свернула одну из курток в виде подушки. Мужчина был плох. Пульс на шее едва прощупывался, и он потерял много крови, слишком много. Хуже всего, что раны были не ножевые — под набухшей от крови рубашкой обнаружились два пулевых отверстия, в плече и на пол-ладони ниже ключицы. Судя по кровавой пене в уголках рта, было задето легкое. И обе раны не были сквозными.

— Его нельзя везти к Ивару, — тихо сказала Фрейя.

После смерти прежнего доктора Ивар был единственным лекарем Стаи. И коновалом пo призванию, судя по доходившим до девушки слухам.

— Знаю, — так же тихо ответил Фенрир, — но ему нельзя в больницу. Там сразу сообщат в полицию.

Конечно, сообщат. Да и до больницы, скорее всего, не довезут. Что же делать? Девушка снова начала кусать свою многострадальную губу и вдруг заметила, с какой надеждой смотрят на нее окружающие. А что я могу сделать, захотелось крикнуть ей?

— рейя, — ее локтя коснулись теплые пальцы берсерка, — просто попробуй. Попытайся.

Во всяком случае, этот немолодой уже оборотень заcлуживал ее помощи. Даже зная свою судьбу, он смело пошел ей навстречу, а это значило, что его ждет Валгалла. Но все же… все же… может быть, не сегодня, не сейчас?

Она заглянула на дно Чаши и от всей души попросила:

— Пожалуйста… пожалуйста.

Медлено, словно нехотя, на дне чаши засветилась маленькая искра. Затем что-то блеснуло, плеcнуло и девушка едва не расплакалась от облегчения. Всего пара глотков, но этого, видимо, по мнению богов должно было хватить.

Так оно и случилось. Несколько капель пролилось, но остальное питье раненый проглотил, и сразу задышал ровнее и глубже. Теперь он больше походил на спящего, и Фрейя решилась:

— Отвезем его к нам в медпункт.

— Вашему врачу можно доверять? — В голосе Фенрира звучало сдержанное опасение.

— Рискнем.

Во всяком случае, это будет не первая пуля, извлеченная в их маленькой операционной. За год практиие в Розенгарде их маленький доктор заштопал столько ран, сколько и не снилось хирургам респектабельных клиник в благополучных районах. Девушка подозревала, что и осколками гранаты его не удивишь. А быть благодарными эйги умеют.

— И Улла мне поможет, — добавила она.

Точно. Уж на кого-кого, а на эту спокойную и на первый взгляд такую мягкую женщину можно было положиться, как на каменную стену. Тем более, что рейя давно заметила, как пoвариха строит глазки этому самому оборотню. И как он жадно принюхивается к ее запаху, стоит ей лишь отвернуться на минутку.

— Хорошо. — Фенрир бросил ключи от Хаммера напарнику раненого. — Вези мою женщину и своего друга в Розенгард. Головой за них отвечаешь.

— Да, ярл.

Придерживая раненого на поворотах и ухабах, Фрейя старательно прятала довольную усмешку. Фенрира только что назвали ярлом, и ни один из оборотней, ни хевдинг, ни простой воин, не поправили оговорившегося. А может быть, это и не было случайностью. Во всяком случае, теперь она была уверена, что ее мужчина, если не по праву рождения, то по праву силы и храбрости, достоин занять место вожака Стаи.

Берсерк проводил глазами удаляющиеся огни машины и поверулся к оборотням. Они так и стояли вокруг, терпеливо глядя на него — с детьми на руках, с кровью на лицах и одежде — все ждали его приказа. Оставалось ещё одно важное дело, и Фенрир мысленно обратился к тем, кто ещё скрывался в темноте склада: «Выходите».

Он поднял в воздух кулак и громко произнес:

— Ху!

Все лица развернулись в направлении его взгляда. Эйги молча следили за фигурами, одна за другой возникавшими в воротах склада. Первым шел высокий и широкоплечий мужчина, ростом почти с самого Фенрира. За ним ещё один, почти такой же, и берсерк услышал, как за его спиной, не сдержавшись, вздохнул Кнут Валлин. Следом еще тринадцать парней — крепких, сильных, гордо несущих головы на широких плечах.

— Ху! — Поравнявшись с Фенриром, рвар Хорфагер выхватил из ножен за спиной короткий меч и высоко поднял его в воздух.

В голубой вспышке света, слoвно молния, озарившей ночь, были видны приоткрытые от рты и вытаращенные от удивления глаза оборотней Стаи. А вы что решили, хмыкнул про себя Фенрир, что сюрпризы на сегодня уже закончились? Ошибаетесь, ребята.

Вот теперь вы знаете все, что должны. И ту, кто cберегла вас в битве, и того, кто пробил вам дорогу через намертво заделанные входы в здание. Есть только один меч, способный резать камень и железо, словно масло, и это Меч Инглингов. Тот самый, что сверкает сейчас в руке Орвара, сына Магнуса орфагера.