Часовые времени

– Не нужно вертеться. Сидите спокойно.

Вот и сидел Алексей, раздумывая над тем, как же это он так по-детски облажался. Учит жизнь, учит, да не всем эта наука в пору приходится – некоторые излишне самоуверенные типчики вроде него вдруг решают, будто поймали бога за яйца и теперь им можно творить что угодно. Но только боженька хоть и терпелив, да не бесконечно и в обратку нахалу прилетает очень и очень быстро.

– Можно начинать! – в комнате появился старый знакомый: Кирилл Андреевич Залогин собственной персоной. Быстро он обратно до столицы добрался. Эх, надо было все-таки его в поезде грохнуть! И чего, спрашивается, не стал стрелять? Ведь и приказ от Седова недвусмысленный имелся, и возможность отличная, ан нет – распустил нюни. Не поднялась рука. Тем более, что непоняток вокруг этого человека оказалось больше, чем снежинок в сугробе – не разгребешь с наскока. А Белугин ужасно не любил, когда его использовали в темную.Да и знакомство старого подпольщика с Евгением…

Залогин быстро прошел мимо насторожившегося Белугина и смачно плюхнулся на диван. Теперь Алексей оказался как бы под перекрестным обстрелом чужих глаз. Парень слабо улыбнулся - знакомая тактика, проходили на семинарах.

– Гражданин Белугин, - мгновенно завел шарманку серый человечек, соизволивший наконец-то поднять бесцветные глаза, - Я следователь НКВД, лейтенант госбезопасности Кокорин. Вы задержаны по подозрению в совершении преступлений, наказание за которые предусмотрено статьей 58 УК РСФСР, а именно: 58-1а, 58-6, 58-8. То есть, измена Родине, шпионаж, террористическая деятельность. По этим статьям вам грозит высшая мера наказания – расстрел. Поэтому настоятельно советую не запираться, а, хотя бы, из чувства самосохранения помочь следствию. Ваше сотрудничество обязательно будет учтено судом.

Алексей молчал, разглядывая следователя. В голове назойливым комаром зудела мысль о том, что надо было сразу же по приезду набрать один из оставленных Седовым телефонных номеров и сообщить о себе. Нет, решил передохнуть с дороги! Выкручивайся теперь, как знаешь.

– Неужели вы идиот, Белугин? – вкрадчиво осведомился следователь. – Вроде бы не производите такого впечатления. Так почему молчите? Или думаете, что у нас нет материалов, подтверждающих вашу вину? Так ошибаетесь, есть такие материалы. Причем настолько железные, что у следствия имеются вполне ясные перспективы предъявить вам обвинения и по другим, не менее тяжким статьям. А вкупе это дает нам возможность выйти на суд в самом ближайшем будущем, не затягивая дело. Вы этого хотите? Или, быть может, надеетесь на то, что мы будем только разговоры разговаривать? Выкиньте из головы – время сейчас военное, не до сантиментов. Не хотелось, конечно, превращать цветущего молодого человека в развалину, да ведь он сам напрашивается. Тем более, что с тобой приказано не церемониться. – Следователь очень легко перешел на «ты».

– Алексей Михайлович наверное думает, что ему помогут, - включился в допрос Залогин. – Он ждет помощи от своих подельников. Еще бы, ведь они в таких чинах-званиях, что прямо дух захватывает, правда, Белугин? – Кирилл Андреевич пренебрежительно усмехнулся. – Жаль разочаровывать вас, молодой человек, но известные вам персоны смещены с занимаемых должностей и заключены под стражу. Не далее, как вчера. С ними, конечно, тоже будут разбираться, но другие люди. А вам, если хотите выбраться из дерьма целым и невредимым, советую перестать изображать из себя стойкого оловянного солдатика. Напрасный труд!

Как бы в подкреплении его слов – не иначе, чтоб дошло быстрее - охранник за спиной врезал Алексею ногой в плечо. Белугин полетел на пол, зашипев от боли. Черт, здоровый бугай, да еще в сапогах по ходу. Каратист, блин, доморощенный выискался – лучше бы уж опять кулаком.

– Посади его на место, - небрежно скомандовал следователь. Он не выказал ни малейшего неудовольствия тем, что в допросе участвует посторонний человек, вроде бы никак не относящийся к НКВД, из чего следовал вывод, что Залогин на самом деле или не такой уж и посторонний, или полномочия имеет самого наивысшего уровня.

Мощные лапищи мгновенно вздернули Белугина вверх и швырнули обратно на стул.

– Давайте начнем с самого начала, - как ни в чем ни бывало предложил человек-мышь. – Имя, фамилия, год рождения?

– Закуришь, сынок? – Залогин поднялся с дивана, подошел поближе и протянул раскрытый портсигар. Алексей дернулся, увидев знакомую вещицу. Перед глазами молнией пронеслись образы другого мира и совсем другого времени. – Да не боись, не стану я тебе зажженной папироской в глаза тыкать, чай не в белогвардейской контрразведке! – Засмеялся Кирилл Андреевич, истолковав его движение по своему. Он задушевно приобнял парня за плечи, наклонился к его уху и тихонько сказал: - Где портфель мой, сучонок? На куски порву, мразь!!!

«Опаньки! – вихрем пронеслось в голове Белугина. – Неужели у меня появился шанс?»

– А разве он не у вас?! – Алексей старался сыграть изумление насколько можно правдоподобнее. – Я думал, что это ваши ребята меня на станции так ловко облапошили.

Сказать по правде, он и в самом деле не очень понимал, что за сотрудники госбезопасности провели великолепно разыгранную комбинацию, закончившуюся изъятием портфеля у старлея Таругина. Разные версии строил, но к какому-то определенному выводу так и не пришел – маловато было информации для всестороннего анализа. А строить предположения – дело неблагодарное.

– Что ты мелешь?! – прошипел Залогин. Лицо его неприятно исказила гримаса бешенства, в глазах колыхалась тщательно сдерживаемая ненависть, готовая вот-вот выплеснуться. – На какой к херам станции?

– Ну как же, - Белугин смотрел открыто, но с толикой недоумения. – У следователя вашего бумага – она у меня в пиджаке во внутреннем кармане лежала.

– О чем он? – Кирилл Андреевич требовательно повернулся к Кокорину.

Человек-мышь суетливо перебрал разложенные на столе документы, выхватил нужный листок и торопливо подал его Залогину. Тот сел обратно на диван, вытянул бумагу перед собой, как это делают люди, страдающие дальнозоркостью, и внимательно прочел, прищурившись. Задумался, обдумывая полученную информацию. Потом медленно повернулся к Алексею:

– Что за бред, кто такой этот Таругин? Как к нему попал мой портфель? Рассказывай, не тяни! – Он повелительно мотнул головой и на Белугина обрушился очередной удар.

– Умеете вы уговаривать, - парень сплюнул кровь на порядком изгвазданный чужой обувью пол. – Сразу в голове прояснилось. Такая кристально четкая картинка, вот прям как сейчас вижу: аптека, улица, фонарь…

– О поэзии Блока мы поговорим как-нибудь в другой раз, - перебил его Кирилл Андреевич, неприятно оскалившись. – По делу давай!

Алексей тяжело вздохнул. Начинать все крушить или подождать? Шансов выбраться, правда, не очень много, но можно попробовать. Тем более, что дружественная кавалерия почему-то не спешит на помощь из-за холмов. Обидно. Ну хорошо, а если он сейчас все выложит, то где гарантия, что его попросту не шлепнут за ненадобностью? Нет таких гарантий. Значит, молчать? Тоже не шибко здорово – бугай за спиной получит команду «фас» и мигом превратит в мычащий от боли кусок мяса. По любому говорить заставят, бумажки потерянные для них важны.

Может быть, попробовать потянуть время, получить небольшую отсрочку? Да нет, не в том они настроении. По внешнему виду чувствуется – на взводе ребятки, не ровен час крышу окончательно сорвет. Эх, была ни была!

Белугин собрался с духом и начал говорить. На мелких деталях старался не останавливаться, выделял только самую суть произошедшего с ним в дороге, старательно обходил скользкие моменты, которые могли представить его в невыгодном свете. От каких либо выводов воздерживался, справедливо рассудив про себя, что от него это и не требуется – сами обдумают. Поэтому рассказ получился не очень длинным и занял всего несколько минут. А прервался самым неожиданным образом: когда Алексей дошел до эпизода со встречей с железнодорожником Махровым, Кирилл Андреевич вдруг побелел как полотно, затрясся и срывающимся шепотом прохрипел: