Часовые Запада

– Нет, - сказала она тоном, не допускающим возражений.
– Я не позволю вам этого сделать.
– Она застонала и замотала головой.

Гарион лежал в темноте, слушая, как жена разговаривает во сне.

– Гарион!
– ахнула она, неожиданно проснувшись.
– У тебя ноги холодные!

– Ой, - сказал он, - извини.

Она тут же снова уснула и опять начала что-то бормотать.

Через несколько часов Гариона разбудил посторонний голос. Что-то в нем было знакомое, и он в полусне пытался вспомнить, где же слышал его раньше. Женский голос - тихий, мелодичный, успокаивающий.

Потом он неожиданно понял, что Сенедры нет с ним рядом в постели, и остатки сна улетели прочь.

– Но мне надо его спрятать так, чтобы они не могли его найти, - услышал он какой-то неживой голос жены. Гарион отбросил одеяло и встал.

Из открытой двери детской пробивался слабый свет, и голоса, казалось, тоже слышались оттуда. Он быстро подошел к двери, бесшумно ступая босыми ногами по ковру.

– Раскрой ребенка, Сенедра, - говорила другая женщина тихим, проникновенным голосом.
– Так ему будет плохо.

Гарион заглянул в комнату. У колыбели в белой ночной сорочке стояла Сенедра, ее пустой взгляд был устремлен в никуда, рядом с ней виднелась еще одна фигура. На стуле у изножья кроватки громоздилась целая куча одеял и подушек. Спящая королева Ривская старательно складывала их по очереди прямо на своего малыша.

– Сенедра, - сказала ей другая женщина, - остановись. Послушай меня.

– Мне надо его спрятать, - упрямо ответила Сенедра.
– Они хотят его убить.

– Сенедра, ты его задавишь. Сними все одеяла и подушки.

– Но...

– Делай, что я говорю, Сенедра, - строго сказала женщина, - ну же...

Сенедра тихонько всхлипнула и начала вытаскивать из детской кроватки подушки с одеялами.

– Так-то лучше.Теперь послушай меня.Не верь ему, когда он говорит тебе такое. Он тебе не друг.

Лицо Сенедры приняло удивленное выражение:

– Не друг?

– Он твой враг. Как раз он-то и хочет убить Гэрана.

– Моего сыночка?

– С твоим сыночком все в порядке, Сенедра, но ты не должна слушать голос, приходящий к тебе по ночам.

– Кто...
– начал Гарион, но женщина обернулась к нему, и он замолчал, приоткрыв от изумления рот.

У женщины, стоявшей рядом с колыбелью Гэрана, были рыжеватые волосы и теплые золотистые глаза. На ней было простое коричневое платье. Гарион знал ее. Однажды они уже встречались - среди болот восточной Драснии, когда он с Бельгаратом и Шелком отправился на разведку в развалины Хтол-Мишрака.

Тетушка Пол и ее мать были очень похожи. Черты лица, отмеченные неяркой, но безупречной красотой, гордая посадка головы. Было что-то в этом лице трагическое, какая-то вселенская скорбь, от которой у Гариона сжалось сердце.

– Поледра!
– воскликнул он.
– Что же...

Мать тетушки Пол приложила палец к губам.

– Не разбуди ее, Бельгарион, - предупредила она.
– Отведи ее в постель.

– Гэран...

– Все хорошо.Я появилась вовремя.Отведи ее тихонько в постель.Теперь она будет спать спокойно.

Гарион подошел к жене и положил руку ей на плечо.

– Пойдем, Сенедра, - сказал он ей нежно.

Она кивнула и послушно пошла в спальню, но глаза ее оставались пустыми.

– Ты могла бы убрать эту подушку с дороги?
– тихонько спросил Гарион Поледру.

Она рассмеялась.

– Конечно нет, - ответила она.
– Ты, наверное, забыл, что на самом деле меня здесь нет, Бельгарион.

– Да, - сказал он.
– Извини. Мне показалось...

Он отодвинул с дороги подушку, осторожно уложил Сенедру в постель и до самого подбородка укрыл ее одеялом. Она вздохнула и, свернувшись калачиком, погрузилась в еще более крепкий сон.

– Пойдем в другую комнату, - предложила Поледра.

Он кивнул и тихо вышел за ней в соседнюю комнату, едва освещенную гаснущими углями в камине.

– Что это было?
– спросил он, тихо прикрыв за собой дверь.

– Кто-то ненавидит и боится твоего сына, Бельгарион, - сурово сказала Поледра.

– Он же совсем маленький, - запротестовал Гарион.

– Его враг боится того, кто вырастет из него, а не того, кто он сейчас. Вспомни, это бывало и раньше.

– Когда Ашарак убил моих родителей?

Она кивнула:

– На самом деле он хотел добраться до тебя.

– Но как мне защитить Гэрана от его собственной матери? То есть, если этот человек является Сенедре во сне и заставляет ее подчиняться ему, как же я смогу...

– Больше такого не произойдет, Бельгарион. Я позабочусь об этом.

– Как ты это сделаешь? Ты ведь... м-м-м...

– Умерла? Это не совсем верно, но не важно. Гэран сейчас в безопасности, а Сенедра немного успокоится. Нам надо поговорить о другом.

– Хорошо.

– Ты вплотную подобрался к чему-то очень важному. Я не могу сказать всего, но тебе и впрямь надо взглянуть на оригинал Мринских рукописей. Ты должен увидеть, что скрыто там.

– Я не могу оставить сейчас Сенедру.

– С ней все будет в порядке, а это дело можешь сделать только ты. Отправляйся в часовню на реке Мрин и взгляни на рукописи. Это чрезвычайно важно.

Гарион поежился.

– Хорошо, - сказал он, - я отправлюсь завтра утром.

– И еще.

– Что?

– Возьми с собой Шар.

– Шар?

– Без него ты не сможешь разглядеть то, что должен увидеть.

– Я не совсем тебя понял.

– Поймешь, когда будешь на месте.

– Хорошо, Поледра, - сказал он.
– Я и сам не знаю, почему возражаю. Всю свою жизнь я делаю то, чего совершенно не понимаю.

– В свое время все станет ясно, - заверила она его. Затем осуждающе посмотрела на него.
– Гарион, - сказала она таким строгим тоном, что Гарион не мог не ответить:

– Да?

– Тебе не стоит бродить по ночам босиком, знаешь ли. Ты можешь простудиться.

* * *

Корабль, который он нанял в Коту, был предназначен для путешествий по реке - широкое суденышко с очень мелкой осадкой. На веслах сидели крепкие ребята; они развили приличную скорость, гребя против медленного течения реки Мрин, лениво извивающейся среди болот.

К ночи они поднялись на десять миль вверх от Коту, и капитан старательно пришвартовал свой корабль к какой-то коряге просмоленным канатом.