Частная Академия

— Что нужно? — Скрещиваю руки на груди. Я не боюсь ее, но и находиться рядом долго не хочу.

— Чего куртку мою не носишь? Слишком хороша для тебя? — спрашивает Инга, подходя к зеркалу. — Видела тебя сегодня утром.

— Не нравится. Могу вернуть, кстати.

— Не надо, — пожимает плечами Ульссон. — Темный, смотрю, тебя не балует приличным шмотом.

Она окидывает меня красноречивым взглядом.

— Он и не должен, вообще-то. И меня все устраивает.

— Все? — Инга улыбается одними губами. — И что он тебе дает? Точнее, куда он тебе дает?

Недоуменно хмурюсь, а подружки за спиной громко смеются.

— Значит, не трахаетесь? — деловито уточняет Инга. — Ха, я выиграла у Стэна, он считает, что Темный тебя уже поимел. Тогда кто? Кочетов? На Тарасика запала, да? Он у нас няшка. Жаль только, Баев его не выносит.

Инга изящным жестом смахивает несуществующую пылинку с тонкой бежевой блузки. Никогда не видела Ульссон в чем-то откровенно вульгарном или ярком. Нет, она предпочитает классику и выглядит как милая хорошая девочка с идеальными манерами из благополучной, уважаемой семьи. Я прекрасно знаю, что это лишь красивый фасад, но не очень понимаю, чего этот фасад ко мне прицепился.

— Дай пройти! — Пытаюсь обойти Ингу, но она преграждает мне путь. — Что надо?

— Да расслабься ты. Спасибо должна сказать, что я вообще с тобой разговариваю. Тебя видели на балу с Кочетовым. Так вы вместе?

— Твое какое дело?

— Предположим, ты мне нравишься, вот и хочу тебе дать совет. Если хочешь Тараса, будь с ним, а если ты комнатная собачка Баева, ну, значит, Стэн снова мне продует. Ты же не такая, как все это быдло вокруг, верно? Или твой перформанс на вписке был зря?

Ульссон отворачивается — ее подружка открывает перед Ингой дверь, и через несколько секунд я остаюсь одна.

Глава 37

Пытаюсь сосредоточенно слушать препода по информатике — в пятницу будет контрольная, к ней надо серьезно подготовиться. Записываю все, что нужно повторить, на что обратить особое внимание. Это помогает, но ненадолго. После пары прокручиваю в голове разговор с Ульссон. Конечно, я ей не верю, и что она мне добра желает — тем более. Просто спор со Стэном не хочет проиграть!

В автобусе включаю на телефоне лекцию по обработке числовых данных. Мне нужно учиться! Думать о своем будущем. О том, что папа обязательно будет ходить и снова у нас дома станет все как раньше. Но вместо этого мысленно возвращаюсь к словам Инги. В чем-то она точно права: нужно как минимум поговорить с Тарасом по душам. Что произошло и почему он скрывал от меня, что крестник самого Баева? Действительно ли он мог меня защитить, но просто не хотел этого?!

Мне нужно с ним встретиться, даже если будет больно. Иначе буду и дальше мучиться, пока не узнаю. В этой академии столько всего намешано, а я хочу ясности.

И главное — я хочу посмотреть Тарасу в глаза.

Когда приезжаю, сразу принимаюсь за уборку, обед пропускаю. Аппетит совсем пропал за эти дни, я похудела — платье висит на мне чуть свободнее, чем еще вчера.

Баев не приехал, и это радует. Вот бы он исчез хотя бы на неделю. Артем давит своим присутствием, я не могу расслабиться, когда он рядом, вечно в напряжении. И никак не могу выбросить из головы его урок. До сих пор чувствую его руки на своем теле.

После кабинета и гостиной на втором этаже убираю еще коридор. Двери спален тоже всегда протираю. Взглядом цепляюсь за последнюю спальню. Единственное место в доме, куда я ни разу не заходила. В зимний сад заглядывала здесь же, на втором этаже, была в спортзале, но не в запертой комнате. Интересно, что он там прячет? А может, он там развлекается со своими эскортницами? От этой мысли как-то совсем нехорошо становится, и я поскорее на лифте спускаю тележку на первый этаж. Там хоть эта комната не будет глаза мозолить.

Заканчиваю уборку в гостиной, домываю пол и понимаю, что зря от обеда отказалась. Сил совсем нет, а еще домашка. Так я долго не продержусь.

Но когда спускаюсь в столовку, о еде мгновенно забываю.

«Привет, малышка. Давай увидимся. Я хочу тебе все рассказать».

«Скажи, что ты на меня не обиделась».

«Я соскучился. Хочу тебя!»

Тарас!

От волнения чуть телефон не роняю. Столько сообщений! Никогда так много залпом не писал.

Соскучился и хочет меня? Так откровенно. И это после «давай поставим на паузу»? Ничего не понимаю! Меня хватает всего на два слова:

«Привет! Давай».

Через несколько секунд прилетает ответ:

«Я заказал тебе такси. Оно у выхода. Привезет тебя ко мне, я сейчас в городе».

Такси? Но, Мира, ты ведь сама этого хотела! Все эти два дня ты только и думала о том, чтобы поговорить с Тарасом. Так чего ты медлишь?! Права Инга: ты не комнатная собачка Баева!

Желтая иномарка ждет меня на улице. Водитель спрашивает мое имя и после кивает назад. Мол, садись, девушка.

— Проезд оплачен, — говорит таксист, — через полчаса будете на месте.

Смотрю по карте адрес, который мне прислал Тарас. Да, похоже, дом в самом центре города. Тарас говорил как-то, что живет с мамой в двушке, оставшейся после смерти отца.

Наверное, мне надо было нарядиться, надеть все самое лучшее, чтобы Тарас понял: не нужно ему никаких пауз со мной. Но у меня к нему столько вопросов! Хочу, чтобы он на них честно ответил. Ведь именно для этого он меня и позвал.

Я так погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала гудки мобильного в кармане куртки. Наверное, Тарас.

Баев! Как же не вовремя! Но если сбросить звонок, он же потом сожрет. В конце концов, убрать его пентхаус я успела.

— Привет!

— Я приехал, а мне сказали, ты куда-то на такси умотала. Что происходит?

Так и слышу: «Где моя домашняя собачка? Приехал, и тапки в зубах никто не несет».

— Я не обязана перед вами отчитываться, где я, — еле сдерживаюсь. — Уборку сделала. Что еще нужно?

Пауза. Может, отстанет?

— Я спросил, где ты?

Пелена дикой ярости застилает глаза, в ушах звучит ненавистный голос. Я слишком долго прогибалась под Баева.

— Не ваше дело, Артем Александрович! Где я и с кем я! Я не ваша комнатная собачка! Я человек, ясно? Я вообще, может, сегодня ночевать не приеду. Вы мне кто вообще? Никто, ясно?! У нас договор, я его соблюдаю, но я не ваша рабыня, понятно, не…

Задыхаюсь, из легких будто выбило весь воздух. Пугаюсь собственной ярости — никогда со мной не было такого, меня мутит даже.