Частная Академия
Шрифт:
В машине от давящей тишины становится совсем невыносимо. Только сейчас я понимаю, что в «Ягуаре» я разу не слышала музыку. Ни радио, ни популярные треки, даже подкастов, и тех не было. Но спрашивать я боюсь. Сижу, уставившись на ночной город. Артем едет не так быстро, как мог бы, машину ведет плавно, а мне бы хотелось как можно скорее оказаться подальше от него, не ощущать рядом того, кому стольким обязана и кого точно разочаровала.
От волнения сердце бьется сильнее, когда понимаю, что он везет меня не в кампус. Мы едем к пентхаусу, я уже вижу дом вдалеке.
Через десять
— Я… спасибо большое за все, — дрожащим голосом выдаю я, когда мы заходим в пентхаус. Такой родной, оказывается. — Я… соберу вещи и завтра уеду. Можно? Сегодня поздно уже…
Затыкаюсь, когда ловлю его колкий взгляд. Смотрит на меня сверху вниз как на букашку, ей-богу. Там, за домом, когда он взял меня на руки, когда всматривался в мое лицо, взгляд был совсем другим. Наверное, почудилось.
— Поговорим завтра.
— Я рано уеду, к первой паре.
Баев смотрит на меня как на идиотку. С откровенным высокомерием.
— Ты болеешь до конца недели. Тебя чуть не прибили сегодня! Какие, к черту, пары, Мира?! — Он не сдерживается, повышает голос, почти кричит.
— Прости…те. Я очень виновата. Я не хотела, чтобы так… как вы узнали? Я…
Слышу, как открывается дверь «моего» черного входа, и в конце коридора появляется сначала сервировочный столик, а затем и горничная.
— Твой ужин, — без эмоций в голосе кивает Баев. — Иди в столовую ешь, а я посмотрю.
Глава 41
Так странно сидеть за огромным мраморным столом, который столько раз протирала от пыли, и чувствовать сводящий с ума запах еды. Здесь, в пентхаусе, где Баев вообще запрещал есть что-либо! А теперь передо мной стоят блюда, которые я никогда не пробовала. В нашей столовке таких отродясь не бывало. Филе красной рыбы в соусе, вроде со спаржей; суп, пока не понимаю из чего, но пахнет изумительно.
Мне кажется, Баев слышит, как урчит мой желудок. Опускаю взгляд в тарелку и начинаю есть. Горячий суп обжигает внутренности — я и правда давно не ела. Постепенно тело наполняется теплом. Мне достаточно супа, я сыта, но когда пытаюсь подняться со стула, раздается характерное покашливание:
— Ты не все съела, Шанина. Еще горячее.
Как будто суп не горячий! В детском саду я, что ли?! Но, конечно, не возмущаюсь и подтягиваю к себе тарелку с рыбой и спаржей. Никогда не ела настоящую спаржу. А она во рту тает! Как и рыба! Не замечаю сама, как съедаю все до последней крошки.
— Больше в меня не влезет. — Поднимаю взгляд на Баева, он слегка кивает.
Когда намереваюсь помыть грязную посуду, меня останавливает Артем:
— Не трогай ничего. Сейчас придут и все уберут. Пошли!
Бреду за Баевым как… привязанная. Мне так хочется ему сказать, как сильно я ему благодарна, что он спас меня, что мне безумно стыдно, что я не верила. Мне горько от предательства Кочетова. Одна его фамилия делает мне больно. Но даже с этой
болью я чувствую заботу Артема. Пусть он и не самый открытый и добрый человек на свете, но ведь если б не он… Собираю всю свою смелость, чтобы высказать ему все, что на душе, но Баев опережает:— Мобильный!
— Что? — Я непонимающе хмурюсь, кусаю губы от досады. Голос у Артема обвиняющий, будто я украла у него телефон.
— Давай свой мобильный, ноут тоже, планшет. Что у тебя еще есть?
— Нету у меня планшета! Только ноут!
Артем первым заходит в мою комнату, по-хозяйски оглядывается и забирает мой ноутбук со стола.
— Телефон! — Он протягивает руку.
Если сама не отдам, обыщет и отберет. Даже не дрогнет. Поэтому молча вытаскиваю из кармана телефон.
— Зачем?
— Чтобы ты спала спокойно. А теперь раздевайся и спать.
И главное, никуда не уходит.
— Мне прямо при… вас?
Лицо Баева ничего не выражало. Мне точно сегодня показалось, что он меня к себе прижимал!
— Можешь говорить мне «ты», так уж и быть. Спокойной ночи!
Разворачивается и уходит. Еще и свет гасит, оставляя меня в полной темноте.
Засыпаю я на удивление быстро. А когда просыпаюсь, не понимаю, сколько времени. Шторы почти полностью скрывают окна, хотя я никогда так их не занавешивала, телефона нет. Нога ноет, когда я пытаюсь опереться коленом, — но не так сильно, как вчера. Вспоминаю, что в гостиной есть большие напольные часы. И прямо в пижаме иду туда, нарушая правила этого дома.
Три часа дня? Три часа дня?!
Это я столько спала?! Просто невероятно!
— Проснулась? — Подскакиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Баев! А я в пижаме и непричесанная даже! — Как себя чувствуешь?
— Да, нормально все… правда.
На голове воронье гнездо! И чего я сунулась только? Артем, в отличие от меня, выглядит идеально — кипенно-белый свитер и темные брюки без единой складки. И главное, лицо — свежее и гладко выбритое, еще и пахнет от Баева как всегда приятно. И я тут… Так стыдно перед ним.
— Отлично, — кивает Артем. — Через десять минут принесут… обед, потом у тебя прогулка. На веранде.
— Какая прогулка? Ты… о чем вообще?!
Совсем не так я представляла вчера наш утренний разговор с Баевым!
— Забыла, что врач сказал? Сон, свежий воздух и правильное питание. Мне тут измученный труп не нужен, Шанина.
Он шутит, что ли?! Не выгонит?!
— А… а как же наш договор? — шепчу. — Я вчера…
— Уборка подождет до понедельника. — Разговаривает точно как с больной! — И чтобы никаких учебников и прочей херни. Увижу — выброшу.
Охренеть! Стою с разинутым ртом и даже не знаю, что сказать.
— И еще, даже не думай выйти отсюда. Я велел охране не выпускать тебя за пределы комплекса. Считай, ты под домашним арестом.
— Я… что?
— Через два часа приедет врач. Если надоест сидеть на веранде, можешь взять книгу из кабинета. Это твой максимум. И не скучай, Мирослава.
Разворачивается и уходит. Догоняю его уже на лестнице на второй этаж.
— А мой мобильный? Ноут? Как же я…
— Никак, Мира. Хочешь кому-то позвонить?