Частная практика

— Думаю, девицами в беде теперь будут заниматься иные. У правящего князя несколько другой круг обязанностей. Дело немного не в том… князь, как бы это выразиться… сильный дар требует стабилизации.

Ветер завывал голодною собакой, и душераздирающий этот звук выматывал и без того вымотанные нервы Катерины. Она заставила себя слушать усилием воли.

— Как правило своего рода якорем становится ближний круг. Семья в широком её понимании. Мать, отец…

Которых Матвей был лишён.

— Братья и сёстры. Поэтому не ошибусь, сказав, что ваш… пациент раз за разом пытался создать семью.

— Жёны от него сбегали.

— Полагая излишне деспотичным? Он ведь пытался контролировать всё и вся? Полагая при этом, что заботится.

— А вы откуда… вы ведь с ним почти не общались.

— Ну да, ну да… только он названивает внучку каждые пятнадцать минут, требуя отчёта по состоянию вашей сестры и её детей. Думаю, звонил бы и мне, но я отказываюсь иметь дело с этими вашими… телефонами. Как бы то ни было, но сила его нарастала. А в момент, когда человеку, как он полагал близкому…

— Мне?

— Вас он включил в свой ближний круг. Кстати, с его патологической подозрительностью это весьма серьёзное достижение.

Ещё бы. На это года два ушло. Причём не раз и не два ей хотелось отказаться от пациента. Стыдное желание, но… не отказалась же. Пусть даже не из чувства долга, но из-за денег, однако же не отказалась.

— Его предавали и не раз… у него в целом проблемы с доверием. Даже странно, что он так просто взял и поверил во всё это…

— Просто? Отнюдь. Тут скорее вопрос связи. Ритуал разделяет дары, но связывает их носителей. Возможно, что и нынешнее состояние Гремислава отчасти есть следствие нарушенной связи, которая теперь восстанавливается… так вот, возвращаясь к вашей сестре. Тревога за вас вызвала стресс-прилив дара. И всё это наложилось на встречу с братом, что тоже вызвало ряд изменений…

— От Настасьи он не отстанет, — Катерина сделала единственно возможный вывод.

— Боюсь, что так. Но не стоит опасаться. Он скорее причинит вред себе, чем той, кого уже считает своею избранницей.

— А Настя? Как она отнесётся?

— Светлый дар имеет ряд весьма интересных особенностей.

— Ещё?

— Как и тёмный. Так вот, его обладатели умеют нравится. Даже не так… его обладатели просто не могут не вызывать ответной симпатии. Дар весьма редкий, а потому сама Вселенная заботиться о его носителях.

Ну раз Вселенная… кто такая Катерина, чтобы со Вселенной спорить.

Да и человек Матвей надёжный.

Даже и без дара.

— А его страсть контролировать… она тоже уйдёт?

— Скажем так… здесь придётся работать вам. Хотя чем больше объектов в ближнем круге, тем надёжнее якорь. И носитель дара.

— Чудесно… — сказала Катерина, хотя прозвучало не совсем искренне. — Поймите, хорошо, если оно и вправду так… а если нет? И кому она там нужна будет? Ладно, явится этот… молодой княжич…

Погожин тоже тоненько хихикнул и зажмурился, явно представляя что-то этакое.

— Я, может, с князьями дела не имела, но… там ведь свои законы, обычаи и всё такое. Кому там нужна будет Настасья?

— Целительница с потенциально великим даром? Пусть и необученная? Боюсь, тут скорее вопрос надо ставить иначе… князей в мирах всяко больше, чем целительниц.

— А дети? У неё ведь дети! И не думайте, что она от них откажется. Даже ради княжества…

— Если ваша сестра не отказалась от детей даже чтобы выжить, — серьёзно сказал Погожин, — то и ради княжества, само собой, не откажется. И это поймут… думаю, юный княжич доступно объяснит, что считает их частью семьи. В целом, подозреваю, Ратмар ждут большие перемены… кстати, дети тоже одарены. Сказалась близость к твари. Весьма… уникальные условия.

И значит, их тоже примут.

С радостью или нет… хотя… с упорством Матвея и его непрошибаемостью радость подданных он организует по расписанию. Но вот… что вот Катерине делать?

Додумать она не успела.

Сперва там, за окном, хлопнул выстрел, громко, заглушая рёв метели. А потом раздалось отчаянное:

— Помогите! Братухе плохо!

Гремислав дышал.

Часто и быстро. Глаза закрыты, но двигаются. Движение это видно под тонкой кожей век. Ресницы вздрагивают. А губы кривятся, словно он хочет сказать что-то, но не может.

На лице — брызги чего-то красного.

Кровь?

— Ты… — Матвей хватает Погожина-старшего за грудки. — Ты… целитель! Исцели! Сделай что-нибудь…

И застывает. А Погожин аккуратно высвобождается из захвата.

— Я понимаю ваше волнение, — он поправляет сбившуюся одежду. — Однако на будущее просил бы вас сохранять контроль над эмоциями.

Кровь.

На лице кровь.

Чья?

Катерина видела себя словно бы со стороны. Вот склоняется. Щупает пульс. Считает, отмеряя быстрые удары сердца и впихивая цифры в жёсткие рамки нормативов. Пульс, как ни странно, замедлен. Дыхание тоже ровное, глубокое.

Конечности сгибаются. С трудом, но всё же. Мышцы не сведены судорогой, скорее…

— На каталепсию похоже.

— Согласен. Так… княжич, ты… тварюку-то пришиб?

Матвей отмирает.

И склоняет голову.

— Башку ей на хрен… а он говорил, что пули не возьмут. Хорошая пуля всё возьмет!

— Да, да, особенно, если светлой силой зарядить… со стрелами такое делают, а ты вот с пулей. Прогресс в действии. С другой стороны стрессовая ситуация часто вызывает спонтанный всплеск сил. В любом случае там надо убраться… Наночка, сходи с молодым человеком, убедить, что тварь мертва, а мы пока займёмся другим княжичем.

— Он… он поправится? — в этом вопросе было столько надежды, что Катерине почему-то стало совестно, будто бы она виновата в случившемся. Нет, она точно знала, что ни в чём не виновата, но… совесть — такая штука.

Иррациональная.

— Боюсь… на этот вопрос у меня нет ответа, — Погожин посерьёзнел. — А врать я не привык.

И Матвей, который прежде психовал не то, что из-за отказов, из-за намёка, что что-то может пойти не по его плану, просто кивнул и отступил.

— Так… надо будет сказать, чтоб ему вручили детей. Дети, дорогая моя, имеют удивительное свойство занимать всё свободное время. Причем свойство это никоим образом от количества детей не зависит… где там мой остолоп?!

— Я не остолоп! — огрызнулся внук Погожина. — Я всё слышал! И…

— И потому сейчас разбудишь детей, соберёшь их и, прихватив княжича, отправитесь за покупками.

— Какими…

— Какими-нибудь. Детям ведь одежда нужна, обувь и всё такое… на месте разберётесь. Главное, сделай так, чтоб вас тут в ближайшие пару часов не было. Ясно?

Парень кивнул.

— Погоди. Сперва давай, вниз его… мало ли.

Это вот его «мало ли» резануло по ушам, и почудилось в нём скрытое беспокойство. А ещё неуверенность и даже страх. Хотя страх Катерина, пожалуй, придумала. Страшно было ей.