Чайник мятежности

Позже я понял почему. Когда мы полностью расквитались со всеми делами, нотариус всё всем заверил, я передал деньги, их проверили и пересчитали и мы пожали руки, и продавец как будто вздохнул с облегчением (похоже он просто боялся, что сделка сорвётся). Ему скоро уезжать, а дела не сделаны и не так всё это просто: распродать всё имущество за доллары, в тот момент, когда доллары за месяц в четыре раза подорожали, и никто не гарантирует, что через месяц они еще в четыре раза не подорожают.

На сделке он был со всей своей семьей: с женой и двумя детьми, моего, между прочим, возраста. Когда мы всей гурьбой вышли на улицу, Семён Маркович мне сказал:

— Честно говоря, зря вы, молодой человек вкладываетесь тут. На вашем месте, я бы с этими деньгами лучше сразу куда-то за границу ехал. Видите, что вокруг творится: кризис, бандитизм, коррупция, президент алкаш. Ничего вы в этой стране не добьётесь! Мы вот выиграли грин-карту и переезжаем в Америку! Всегда покупал лотереи, но никогда мне не везло, а тут выиграли счастливую и беззаботную жизнь в стабильной стране! Вот там с этим, — он похлопал себя по внутреннему карману куртки, — мы точно не пропадём. Да и без этого. А тут — бесперспективняк! Дал бы я вам этот совет раньше, но сами понимаете, своя рубашка ближе к телу, так что поздно! Дело есть дело, без обид, у вас товар, у нас деньги, назад уже ничего не вернуть! Так что сейчас советую вам продавать быстрее все, что вы у нас купили, и уезжать, как говорится, хоть тушкой, хоть чучелом, пока всё это еще в два-три раза не подешевело, — он гаденько засмеялся.

Вид у него был такой, как будто бы он меня удачно кинул и радуется этому. Но мой мозг вкупе с моей интуицией говорил наоборот: кретин несёт что-то не то, а мне выпала шикарная сделка и шанс я не упустил. Хотя то, что он сказал, сильно царапнуло. С одной стороны, где-то он прав: действительно вокруг и кризис, и бандитизм, и коррупция. И президент алкаш. С другой стороны, почему-то сказанное мне сильно не понравилось. Во-первых, я люблю свою страну. В других пока не был, но уверен, что если побываю, то все-рано не перестану любить. Во-вторых… Я? Чего-то не добьюсь? С чего вдруг этот чмырь даёт мне советы, о которых я не спрашивал? Я начал закипать, сжал губы и посмотрел прямо ему в глаза, при этом видимо что-то такое мелькнуло в моих, что раздухарившийся было мужичок тут же сдулся и уже не так уверенно забормотал:

— Я вот тут главным инженером на предприятии работаю, никому тут моя профессия не нужна! И это начиная с совка еще! Я с высшим образованием пришел на работу и получал сто восемьдесят рублей, а слесарь без высшего — двести пятьдесят! И сейчас ничего не изменилось и не поменяется, вот увидите! А в НОРМАЛЬНОЙ стране, и профессия моя пригодится, ну или можно будет нормальным бизнесом заняться, а не вот этим диким капитализмом! Мы к переезду подготовились, я на курсы английского целый год ходил! — и уставился на меня, как будто его курсы английского — это козырь, который всё перевешивает. Потом добавил: — Ну ладно, нам пора. Помните о моем совете! Переезжайте, пока не поздно!

Жене и его сыну с дочерью как будто неудобно было при всей этой сцене, они сказали вразнобой что-то типа «до свиданья», уселись в машину, на которой их привез какой-то друг, и отчалили в свою счастливую американскую жизнь.

Я же успокоился и неторопливо прошелся до метро, проехал несколько остановок по радиальной и вылез на Кунцевской, где находился мой новый дом. Пройдя еще несколько минут, поднялся на третий этаж и уже целиком и полностью расслабленный и счастливый зашёл в своё новое жилище. Кинул в одно кресло рюкзак, в котором лежал комплект нового постельного белья, запасная одежда, мыльно-рыльные принадлежности, документы и остаток денег, уселся в другое, вытянул ноги, и с ощущением непередаваемого счастья широко улыбнулся: кааааайф!!!!! Жизнь удалась! Причём в самом начале!

Как-то еще до этого я в газете читал, что один предприимчивый чувак сдал свою квартиру, а сам напросился жить в какой-то монастырь, где ему дали келью, а на денежки от сдаваемой квартиры он неплохо там жил, в этой самой келье.

Так же мог сделать и я, поскольку в общежитие меня уже записали, и даже почти месяц я там прожил, а про квартиру никто не знает, но нет. Выпишусь из общаги. Буду сам тут жить и точка! Не из-за какой-то честности, а понял, что мне так будет лучше и комфортнее. Хочу, чтобы мне было лучше и комфортнее. Желание вот такое имею, ага.

Вообще, случай, принесший мне всё это, сильно меня изменил. Просто на глазах, я сам это чувствовал. Я стал увереннее, сильнее. Понял, что можно выпутаться из любой ситуации, даже очень сложной и даже с прибылью. Хотя несмотря на появившуюся уверенность года два всё равно ходил оглядывался, а на Арбате так и все три, наверное, не появлялся. Даже когда хотелось и когда звали. Как там было: преступник всегда возвращается на место преступления? Ну, вернулся потом, но три года все-таки выждал. Просто логика: если та бригада работала на Арбате, то, возможно, они и дальше там паслись. В общем, с теми упырями судьба меня больше так и не свела. Оно и к лучшему. Возможно, что для них… Но не стоит искушать судьбу, мало ли…

Несмотря на мрачные предсказания по поводу того, что я ничего не добьюсь «в этой стране», старый козёл ошибся — дела у меня быстро (да и постепенно у страны) попёрли в гору. Когда я получил права, сам сначала стал бомбить — было на чём. Потом занялся небольшим бизнесом — наконец-то побывал в том месте, куда нас с мамой отправила та продавщица — на Лужниках. Сказала-то она это явно со зла, что это — «место для таких как мы», но, как ни странно, нахамив, попала в мишень. Это место оказалось для таких, как я. Цены на данном вещевом рынке были в три раза ниже, чем у нас в городе.

Вложив некоторую сумму денег, заработанных на таксовании (та еще веселуха, но таким мудилой, какой мне самому в первый раз встретился, я изо всех сил старался не быть, из-за чего, кстати, быстро набрал постоянную клиентуру и в конце этой «карьеры» с левыми почти не ездил), я во вместительном багажнике своей «восьмерки» отвёз на свою так сказать «малую родину» несколько мешков джинсов и рубашек. Поскольку в розницу мне там торговать было некогда, да и незачем, пройдясь по рядам и пообщавшись с торговцами, я быстро пристроил товар на несколько точек, не в три раза дороже, но в два. Через месяц повторил такой же рейд. Потом ещё. А потом до меня дошло, что все эти вещи продаются по цене в три раза дороже от Лужников не только в нашей провинции, но и в Москве, собственно, тоже. Просто надо от Лужников отъехать на несколько километров, а там в магазинах эти же товары, которые не надо везти за семьсот километров из Москвы, а можно продать прямо тут с этой же накруткой.

Снял точку под магазин, дело пошло, взял вторую, влез в торговлю продуктами, через какое-то время выкупил кусок склада в Подмосковье, потом весь, еще позже стал торговать одеждой уже своего пошива. Сначала отшивался в Иваново, как шутили в одной книжке УБАХОБО, если прочитать латиницей, где убахобцы, тьфу, ивановцы брали заказы на пошив. Покупаешь нитки, ткань, даешь эскизы — вуаля, очень неплохого качества одежда. Молодцы ивановцы! Потом и сам вложился непосредственно в производство, помимо своего бренда шил и на заказ, отзывы на нашу продукцию хорошие, я со своими сотрудниками тоже молодец — приятно!

Параллельно у меня работали и продуктовые магазины, хотя там все сложнее: глобальные сети дали хорошую затрещину мелкому и среднему бизнесу, но все-равно на плаву держался, и там тоже в некоторое производство влез: чипсы, снеки, сушеные фрукты — все это сбывал больше через крупные сетевики, чем через свои магазины, хотя, честно признать, приходилось за это откатывать, куда деваться, приходилось. Грёбаные менеджеры по закупкам просто так твой товар на полку не выкладут. Злобный оскал капитализма, ага. В общем, все шло неплохо. Не могу сказать, что дорога выложена была лепестками роз, проблем хватало, их приходилось решать, ввязываться в сложные дела, где-то было лучше, где-то хуже — стандартная жизнь коммерсанта.