Чэч: Бугор

— Кэри, — уважительно склонил голову Бёдмод.

Захлопнув рот и вспомнив о нормах, мы с мужиками тоже почтительно склонили головы, если уж наш сопровождающий, имеющий не последнее место по статусу, счёл необходимым отдать честь незнакомой нам женщине. Дама посмотрела на нас без единой эмоции на аристократическом лице. Видимо, проживая в замке с оборотнями, она ко многому привыкла.

— Проходите, Трюггви вас ждёт, — величаво разрешила дама. — Бёдмод, только захвати подносы со сбитнем и мясом. Может быть, он с вами хоть немного перекусит.

— Помогите, — попросил волколак, обернувшись к нам.

Пришлось Ивану взять второй поднос, заставленный тарелками с ещё парившими большими кусками, густо посыпанных рубленой зеленью, варёного мяса. Меня, было невольно сделавшего шаг следом за стражем, незаметно придержал Агееч, чуть покачав головой. Мол, не след бугру ватаги входить к нанимателю с подносом в руках. Я, в своей прошлой жизни даже не думавший над тем, чтобы претендовать на статус какого-либо начальника, в который раз отметил, что как мне повезло встретиться с этим стариком. Без его опыта вождения ватаг, а, главное, без желания поделиться им со мной, я, наверное, так бы до сих пор и вычёсывал шерсть быкам Шрама. Не то чтобы мне это не нравилось, но вычёсывать её своему Бурому, — мне нравится больше.

Так вот, кабинет Трюггви на фоне приёмной выглядел скорее монашеской кельей. Во-первых, был в несколько раз меньше, да и освещён гораздо слабее, почти вся комната находилась в густом полумраке. Во-вторых, вместо искусных, поражающих воображение, гобеленов, висело полотнище с довольно грубо вышитой на нём картой, я так понимаю баронства. Кстати, именно эта стена была наиболее сильно освещена свечами, расположенных в напольных подсвечниках. Вдоль остальных стен стояли грубо сколоченные шкафы, заставленные какими-то книгами и заваленные свитками, а также самые обычные деревянные стулья. В центре комнаты стоял большой круглый стол, за которым и сидел устало выглядящий управляющий баронством, облачённый в домотканую рубаху и штаны из неокрашенной ткани, и о чём-то негромко разговаривавший со своим помощником Фолькором. В общем, не такой кабинет я ожидал увидеть после впечатлившей меня приёмной. Хотя, может быть, это показное, для создания впечатления, и за вон той неприметной дверью, располагаются личные покои, не уступающие императорским. Я такое пару раз видел, даже не у директоров заводов, а у начальников цехов.

— Приветствую вас, бродяги, — в хриплом усталом голосе Трюггви, всё ещё слышалась звериная мощь. — Не скажу, что рад сейчас вас видеть, ведь это признание того, что сам я не могу разобраться с проблемами в доверенном мне баронстве. Прошу вас, проходите, присаживайтесь. Бёдмод, вижу, Свартур всё же всучила тебе перекус. Будь добр, разлей нам сбитня, а вы — угощайтесь. Фолькор, не сочти за труд, введи наших гостей в курс дела.

После этих слов Трюггви схватил массивную кружку и, совсем не обращая внимания, что из неё валил густой пар, сделал большой глоток, словно в ней был не кипяток, а холодное пиво. Фолькор, несмотря на возраст и помятый вид, легко поднялся со стула, подошёл к карте, взял прислонённую к стене указку и прокашлялся. Мне это разом напомнило сцену из низкобюджетных американских фильмов.

— На севере баронства, — кончик указки ткнулся куда-то в верхнюю треть карты, — почти у самых предгорий есть большое болото. На его берегах расположены три деревни. И вот с начала этого лета там стали пропадать люди. Жители деревень — не городские увальни, в лесу со всяким встречались, поэтому попытались поначалу разобраться сами. Но не смогли. Люди продолжили исчезать бесследно. Вот бежал человек от чего-то, явно его напугавшего, а вот пропал. И никаких чужих следов вокруг, ни борьбы, ни крови… Словно призраки на него напали и разом в преисподнюю утащили…

Старик посмотрел на нас так, будто сам не верил тому, что говорил, вздохнул и продолжил.

— И такая ситуация везде: и в лагере добытчиков болотной руды, и у углежогов двое пропали, и трое припозднившихся ребятишек, возвращавшихся из лагеря рудокопов домой. Эти места объединяет только одно, — все они находятся неподалёку от болота. Мы отправили туда Асмунда, нашего главного егеря с его командой. А сегодня ночью из Мокрого носа прибежал пацанёнок, передавший сообщение, что Асмунд, ушедший с мужиками на болото, — не вернулся. Вот староста, как и велел ему егерь, отправил вестника в Вестар. Ситуация осложняется ещё тем, что пару недель начнётся сезон сбора болотных ягод, а потом и мха. И если охота, добыча болотной руды и древесного угля имеет местное значение, мы бы с лёгкостью компенсировали селянам финансовые потери, то болотную ягоду и мох мы переправляем в Империю. А это убытки уже другого порядка.

— Позвольте уточнить, уважаемый, — Агееч, внимательно слушавший Фолькора и время от времени, скребя гладко выбритый подбородок, приподнялся со стула. — Я так понимаю, этот ваш егерь тоже был волколаком?

Помощник управляющего согласно кивнул и уточнил:

— Как и члены его команды.

— Понятно.

— Что вам понятно, можно уточнить?

Бывший бугор прокашлялся, прикрыв рот кулаком.

— В молодости, в пустоши, мне довелось охотиться вместе с оборотнями…

Я заметил, как Трюггви и Бёдмод брезгливо поморщились после этих слов Агееча, оно и понятно. Старый бугор рассказывал, что бродяги-оборотни, как и гномы, — это изгои-одиночки, бежавшие в Пустошь, дабы избежать наказания на родине. Вот и морщатся баронские волколаки, когда в их присутствии поминают тех, о ком бы они предпочли забыть. Но Агееч продолжил говорить, словно и не заметил реакции волколаков.

— Насколько я знаю, никто не может скрыться от волка в лесу, его обострённые нюх, слух, зрение позволяют выследить любую добычу, оставившую минимальный след?

Агееч смотрел только на Фолькора. Смотрел так, что становилось понятно, — он не стремится польстить собравшимся тут троим оборотням, он подводит помощника управляющего к какой-то мысли, заставляя догадаться самому. Ведь, как известно, за истину любой разумный воспринимает ту инфу, с которой он готов согласиться.

— А ещё вы обладаете повышенным иммунитетом от магии, особенно когда не до конца обернулись, правильно?

— У вас поразительные познания о нашей природе, Агееч, — ответил Фолькор. — Только я не могу понять, куда вы клоните.

— А клоню я к тому, что в противовес выше сказанным достоинствам, ваше племя также известна очень досадной слабостью — вам практически недоступна атакующая магия. И если вам попадается враг, имеющий повышенную защиту от физического урона, то вы становитесь практически беспомощными. Я сходу назову парочку таких существ: призраки и баньши. Они и следов на земле не оставляют, и по запаху их определить практически невозможно.

— Но откуда в наших лесах такая нежить? — удивился Фолькор, вернувшийся к столу, но так и оставшийся стоять. — Мы тут про простого восставшего зомби лет сто, наверное, уже не слышали.

— Если только… — тихо проговорил Трюггви и тут же замолчал. Бёдмод при этих словах тут же подобрался.

— Не стоит делать поспешных выводов, уважаемый Трюггви, — спокойным голосом возразил Агееч, явно сообразивший, что недоговорил управляющий. Хотя, что тут понимать-то? На нашего работодателя намекнул старый оборотень. А на кого ещё? Яков — единственный известный всем нам реальный, а мифический некромант. А где некр, там и нежить. — Кроме нашего общего знакомого призвать нежить такого уровня могут и личи. Мы как раз совсем недавно с таким столкнулись, и только вмешательство Якова спасло ситуацию. К тому же, если бы это действительно были призраки или баньши, вы нашли бы тела пропавших. Высушенных до состояния мумии, но лежавших на том же месте, где нежить их настигла. Есть более подходящие кандидаты. Вот только их появление в баронстве, так далеко от Проклятой пустоши, ещё более невероятно, чем сильная нежить, о которой вы не слышали вот уже сотню лет.

— Хочешь сказать… — снова недоговорил Трюггви и махнул рукой. — Да садитесь вы, не перед бароном на докладе.

Старики уселись на стулья. А вот Бёдмод, наоборот, вскочил, не в силах усидеть, но тут же, под взглядом управляющего плюхнулся обратно. И лишь Иван продолжал невозмутимо уплетать мясо, кусок за куском. А чего, вся эта лирика ему не очень интересна, вот когда он получит конкретную задачу, тогда замучит всех уточняющими вопросами. Наконец-то все снова скрестили взгляды на старом бугре.