Чэч: Бугор

— А куда? — вопросом на вопрос ответил я. — Крепче стоять будем!

Старик только молча кивнул и одним прыжком оказался на земле. Подхватив на руки девчушку, рыжую, всю в конопушках, он передал её, только что выскочившему из фургона с арбалетом в руках и прихеревшего от происходящего Джоку. Аккуратно положив арбалет на скамейку, парень принял девчушку и застыл, не зная, что делать дальше. А Агееч поднимал уже следующего ребёнка.

— Джок, — негромко позвал я нашего долговязого, — в фургон их.

— Ага, — отмер тот и очень аккуратно сунул её во внутрь. — Не бойся, малышка, сейчас дядя Иван покажет, куда тебе сесть.

— Джок, принимай, — поторопил парня старик.

— Порву гада, — прорычал, продолжавший стоять возле меня Бёдмод, но успевший отослать своих парней к повозке стражей, находившейся неподалёку, тут же во доре.

— Кого?! — не понял я.

— Старосту местного! — явно сдерживая себя, прорычал страж. — Вон в окошко подсматривает! Как с тварями разберёмся, — сразу и порву! Даже на поединок вызывать не буду гадину!

— Мне нравится твой настрой, волколак.

Тут с улицы в ворота застучали и истошно заголосили:

— Гиса! Лика! — переполошившиеся матери за детьми прибежали.

— Мама, мама! Я здесь! Хочу к маме! — закричали в ответ из фургона.

— И что делать будем?! — как-то совсем беспомощно, заглядывая мне в глаза, выдавил Бёдмод. Вот так всегда — крутой мужик, готовый насмерть с тварями драться, зубами им глотки рвать, лишь бы продать свою жизнь подороже, теряется, если слышит женский или детский плач. Что делать? Да ещё так, чтобы всё хорошо получилось, — мне бы кто подсказал!

— Открывай ворота, Бёдмод, быстрее! Только сюда не пускай! Детей из фургона к матерям!

Волколак бросился к воротам, а Джок, сунувший было вовнутрь фургона очередного малыша, тут же выдернул его обратно и отдал в руки Агееча. Миклуш, всё ещё держащий девчушку на руках и успокаивающе поглаживающий её по волосам, стремглав помчался к воротам, сумев как-то при этом и ещё одну свою подружку за руку схватить и за собой поволочь. Бёдмод, скинув здоровенный брус, служащий запором, приоткрыл ворота и тут же зарычал-заорал, сдерживая рвущихся сюда женщин.

Миклуш поднырнул под лапу удерживающего дверь стража, скинул в щель между створками девчушку прямо в протянутые женские руки, а потом пихнул туда же и ту малышку, которую тащил за собой. Тут же отскочил в сторону, пропуская мелкого пацанёнка и ещё одну девчушку, а потом рванул к споткнувшейся и упавшей на землю девчонке, помог ей подняться и, увидев, что та не может встать на ногу, рывком забросил её на плечо и потащил к воротам.

Я лишь хмыкнул, оценивая поступок своего воспитанника: правильный пацан растёт, — настоящим, без гнильцы мужиком станет, если я его раньше за проказы не прибью. Несмотря на творящуюся вокруг тамашу, как называл подобный бардак мой отец, я, можно сказать, столбом стоял и лишь, головой крутил, оценивая происходящее.

Не вовремя, ох, как не вовремя, староста, ты нам подлянку с детьми устроил. Успеем ли до прихода тварей? Ещё и бабы эти набежавшие. И не объяснишь им ни черта, — они сейчас, как обезумившая стихия, проще сделать, как они хотят. Вот только успеем ли? Что-то я ещё забыл…

Гнак! Где этот гоблин?! И Бурого не видно! Что мелкий никак загон не откроет? Да, быть такого не может! Что случилось?

— Уау-у-у-у! — раздалось оглушительно и рядом, прямо вот здесь!

И заголосили-запричитали бабы с той стороны ворот.

— Бегите! Прячьтесь! — рычит-орёт Бёдмод. Миклуш подталкивает в спину последнего пацанёнка и тянется помочь захлопнуть створку ворот.

— Бёдмод, стой! — ору, пытаясь перекричать женский гвалт, потихоньку уходящий куда-то в сторону. — Миклуш! На улицу! Уходи отсюда!

— Нет!

Как ошпаренный стервец отскакивает от ворот и, обернувшись, неверяще переводит взгляд с меня на Агееча и обратно: — Нет! Твари же идут! Не уйду!

— Живее, пацан! — рычит Бёдмод!

— Нет! Дядя Чэч! Я… Не прогоняй! Я же бродяга, как и вы! Ты сам сказал!

Сука! И что же делать?! Тут его оставить, — сдохнет вместе с нами! А прогнать — жизнь ему сломать!

— Чэч, пусть остаётся, — положив ладонь мне на плечо, негромко попросил Агееч.

— Живо в гнездо! И не дай боги, появление тварей зевнёшь — выдеру!

— Есть!

— Уау-у-у-у! — сколько безумной ярости и злости и… Боли? И обещания отомстить.

«У меня, что действительно, глюки на фоне стресса разыгрались?» — промелькнула шальная мысль. Но я готов поклясться, что именно эти чувства услышал в вое.

— Му-у-у! — послышалось трубное мычание, заглушившие на миг душераздирающий вой тварей. Громыхая копытами, разъярённо хлестая себя хвостом, из хлева вылетел настоящий корабль, да что там корабль — броненосец Проклятой пустоши, — наш верный и обычно такой меланхоличный, Бурый, готовый принять бой с любой тварью. Следом за ним, с не менее грозным видом бежал бык стражей Вестара.

— Помогите!

А вот и Гнак объявился. Мелкий гоблин буквально волок по земле дородную вдовушку, перекинув её руку себе на плечо.

— Она ногу подвернула!

Теперь понятно, куда он пропал, попробуй покантуй тело, весящее раза в два больше тебя. Но молодец — не бросил.

— Джок, помоги!

Долговязый тут же кинулся на помощь своему приятелю.

— В повозку её.

Полусотник, стоявший на облучке, приготовился её принять.

— Уау-у-у-у! — вой подавлял, обещая скорую гибель всем, до кого доберутся твари.

— Му-у-у! — «Много вас таких было! Их кости в пустоши под дождями желтеют!» — вселяя в нас уверенность, в очередной раз заглушив вой, раздался ответ Бурого, вставшего на левом, привычном для себя, фланге нашего построения.

— Му-у! — вторил ему чёрный собрат, бык стражей Вестара!

— Варау-у-у! — подхватили два полуобернувшихся волколока, занявших своё место на правом фланге, готовые показать — кто в баронстве хозяин!

Передо мной появилось испуганное лицо Ушастой. Дриада прикрыла своими маленькими ладошками рот, словно сдерживая какие-то слова. Мы встретились с ней глазами. «Только выживи!» — послышалось мне тихое журчание ручейка, донёсшееся из изумрудной пучины. Мгновение — и лицо исчезло. Показалось, наверное…