Чэч: Бугор

Я сам на измене, и жаба душит так, что желудок сводит. Но пока есть время, надо им воспользоваться с умом.

— Лучше скажи, ты раньше слышал, чтобы теневые гончие перед атакой выли?

— Нет, — даже не беря секунду на подумать, ответил старик.

— А ещё скажи, у тебя нет ощущения, что твари после выхода из тени, будто вляпываются во что-то, делающее их слабыми. А для нас, как и вон для быка, это что-то явно безопасно.

— Ты прав, — чуть помедлив, ответил Агееч. — Но во что? Не хочешь же ты сказать…

Договорить старик не успел, — во двор разом вывалилось больше десятка этих тварей. И с ходу вляпалось в это что-то… Если судить по их поведению.

— Бугор, стрелять неэффективно! — повернулся ко мне, как только разрядил свой арбалет, Полусотник. — Может, в топоры? А то и правда дармовой опыт зря пропадает. Твари нам сейчас не противники, но сколько такое ещё длиться будет?

— Давай, а мы с Миклушем вас прикроем, — решился я. И тут же скомандовал: — В топоры, двойками! Мы с Миклушем прикрываем!

— Есть, — тут же расстроился пацанёнок, приготовившийся было уже спрыгнуть с фургона, и снова начал перезаряжать арбалет. Этому бы только в самую гущу влезть. Надо будет с ним аккуратно поговорить и разъяснить, что обычная рубка — удел простых бродяг, а если хочет бугром стать, должен мыслить по-другому: масштабнее и на несколько ходов вперёд.

Взобравшись на облучок, я стал наблюдать за тем, как мужики, размахивая топорами, ворвались в стаю гончих, словно волки в овечью отару. Впрочем, покосился на волколаков, орудующих громадными секирами, при этом грамотно прикрывая спины друг друга, — я не далёк от истины. Третий страж — самый молодой, как и мы с Миклушем, остался у фургона и сейчас не сводил глаз со своих сослуживцев, во всю отводящих душу. Бродяги от стражей не отставали. Оно и понятно, из-за моих воплей они уже к смерти готовились, вот сейчас и отрываются, снимая стресс.

А твари и вели себя будто безмозглые овцы, пришедшие на бойню, подставляя шеи и хребты под удары топоров, подыхая при этом не от первого же тяжёлого удара. Мужикам порой приходилось три-четыре нанести, чтобы окончательно упокоить очередную гончую.

— Это и есть эльфийское возмездие?! — не заметил, как произнёс вслух в очередной раз вернувшуюся навязчивую мысль. — Твари-то живучие, и случись по-другому, вполне могли разорвать любого из нас не напрягаясь. Что же их так ослабило? А главное, кто? И это, что значит, мне не привиделось, что на крыше кто-то был? Интересно, он ещё там? Наблюдает?

Я посмотрел туда, где мне показалось, что я что-то увидел. Но даже быстрогустеющие сумерки не скрывали, что на почти плоской крыше, покрытой плотным слоем соломы, дома старосты никого нет. Или есть, только мне не виден?

— И кто это? Из всех моих знакомых на такое, наверное, только некромант способен. Нет, я вовсе не считаю его самым сильным чародеем на Валере. И сам Яков об этом никогда не заикался даже. Но кому другому на фиг нужно помогать ватаге низкоуровневых бродяг? Но ведь помог! И уж точно не из филантропических побуждений! Тут на Валере, особенно в Проклятой пустоши, про эти идеи быстро забываешь. Надо проверить!

Я бегло осмотрел двор, ища способ взобраться на противоположную крышу. И увидел: за углом дома над крышей торчала верхушка деревянной лестницы. Отложив арбалет на лавку облучка, я достал свой верный топор из петли на поясе, — мне с ним сподручнее будет.

— Миклуш, тут будь. Мне кое-что проверить надо.

И спрыгнув на землю, почти прижимаясь к стене хлева, принялся оббегать место побоища. В принципе, мог и прямиком через двор пробежать, — всё появляющимся и появляющимся тварям было не до меня. Но и бездумно рисковать не хотелось.

— Ничего, моя доля добычи от меня никуда не уйдёт, не опытом, так кристаллами своё доберу.

Забежав за угол дома, медлить и осторожничать не стал, — хотел бы этот некто сделать плохое, — уже давно бы сделал. Проверил, устойчиво ли стоит, на вид добротно сделанная, лестница и взобрался на крышу. На первый взгляд на ней ничего не изменилось и никого не было. Вон, даже солома в том месте не примята. Но я надеялся, что неизвестный всё ещё здесь, — будь я на его месте, мне было бы интересно посмотреть на результат своего вмешательства.

— Ты тут? — негромко обратился я к пустоте. — Покажись, а.

«Бл@ть!» — ругнуться вслух я не решился, но эмоции зашкалили. — «Ну, на хрена я сюда припёрся-то? Оно мне надо было? Желал мужик сохранить инкогнито, вот и пусть бы невидимым оставался».

Первой передо мной появилась тварь. Если к большим размерам и ярким и необычным расцветкам я как-то уже привык, то увидеть домашнюю мурку размером с лигра (гибрид льва и тиграприм. автора), сидящую с самым невинным видом, уложившую свой хвост на передние лапы, как-то совсем не ожидал. А стоящий рядом мужик, по самой распространённой моде у всех неординарных личностей в Проклятой пустоши и, похоже, не только в ней, одетый в самый обычный дорожный плащ тёмно-коричневой расцветки. Правда, в отличие от того же Якова, у незнакомца капюшон был отброшен назад, позволяя рассмотреть и седые, немного растрёпанные, волосы, и ничем не выразительное лицо с давно выцветшими глазами, жиденькими усами и бородкой клинышком. Кошка не проявляла признаков агрессии, а незнакомец, чуть, как-то по-птичьи, наклонив голову набок, задумчиво теребил свою бородёнку, явно продолжая над чем-то отстранённо думать.

— Извините, что прерываю ваши размышления, — вдруг я осознал, что меня несёт, от страха, наверное. — Я правильно понимаю, что там внизу теневые гончие, пресловутое эльфийское возмездие?

— Инте-ересно… — протянул незнакомец. — И снова ты смог меня удивить, третий раз подряд… Да, юноша, внизу действительно теневые гончие.

— Значит, если бы не вы, мы действительно должны были сегодня сдохнуть…

— И не только вы, но и все жители этой несчастной деревни, — перебив меня, уточнил мужичок.

— Чем обязаны за столь чудесное спасение?

— Да ничем… Мне стало интересно, что гончие делают так далеко от Проклятой пустоши и Великого леса, — их обычной территории обитания. Потом Иса, — незнакомец погладил свою кошку между ушей, отчего та сразу заурчала, что твой джип, — изъявила желание немного порезвиться и, не удержавшись, придушила несколько альф. А молодые гончие, без сдерживающих их старших, часто впадают в боевое безумие, и тут уже всей округе не поздоровилось бы. Вот и пришлось на них проклятие накинуть…

Не знаю, показалось или нет, но незнакомец не сказал всей правды, не соврал, а именно недоговорил. Но стоит ли предъявлять ему это?

— Что мы должны за спасение?

Хотя мужичок сейчас и не заикнулся о цене спасения наших жизней, но в будущем вполне мог это сделать. И по писанным и неписанным законам бродяг, мы должны будем этот счёт оплатить. Так лучше сразу уточнить.

— Ничего. Хотя… — мужичок сделал вид, что задумался, а потом снова склонил голову набок. — Пообещай мне, юноша, что найдёшь эссенцию из луба тысячелетней ветлы и примешь её. И постарайся это сделать как можно быстрее.