Человек-да

Я продолжил путь, стараясь держаться дороги. Назад не оглядывался — боялся увидеть еще что-нибудь пугающее. Я раскраснелся, изнывал от усталости, мне хотелось присесть. И тут я увидел указатель, согласно которому неподалеку находилось местечко под названием пляж Нуалонг. Ага, пляж. Замечательно. То, что нужно. Там наверняка безопасно.

Вскоре я и впрямь выехал на побережье. Стало немного пасмурно, но по-прежнему было тепло. Изнуренный, я слез с велосипеда и сел на берегу.

Вода была теплая, солнце грело. Несмотря на то что я натерпелся страху из-за ящерицы, мне вдруг стало невероятно хорошо оттого, что я приплыл на этот остров. Казалось, я как никогда далеко от Лондона, от людей. Я был один. Находился за тысячи миль от другой жизни. Я задумался о том, что привело меня сюда. На пляже острова Пулау-Убин я сидел сейчас благодаря череде случаев, когда я ответил согласием. Конечно, началось все с моего попутчика в автобусе. Но выходные в Сингапуре стали возможны только потому, что я согласился пойти на скучную вечеринку, где нужно было поделиться интересными фактами. Этими выходными я обязан Гарету. И Джеффу. И Марку. Как знать, скольким еще цепочкам я положил начало. Как знать, какую еще череду событий я спровоцировал. К чему еще все это приведет? Что меня ждет на следующей неделе, в следующем месяце в результате того, что я ответил согласием на что-то на прошлой неделе или в прошлом месяце?

Сейчас конец ноября. Скоро декабрь. Мне осталось всего лишь месяц следовать тактике согласия, а потом я начинаю жить по-новому. Более ответственно — работа с девяти до пяти, электронные таблицы, прожекторы над головой. Больше никаких поездок в Сингапур с бухты-барахты по случайным кредитным картам. Никаких спонтанных выходок. Все должно быть чин-чином, спокойно. Так же спокойно, как здесь. Но в запасе у меня еще есть парочка приятных сюрпризов. Например, Лиззи.

Я сидел на солнышке и улыбался. Мой эксперимент подходил к концу. Осталось всего несколько недель. Я их ждал с нетерпением.

Через час я возвратился к пристани. В конце пирса собралась — непонятно откуда — большая группа людей. Они сидели в молчании и терпеливо ожидали прибытия следующего судна, которое должно было отвезти их на большую землю. С невозмутимым видом я направился к ним. Двоих я узнал. Вместе с ними я приплыл на остров. Всего собралось человек четырнадцать. Но вот что странно: все они сидели на одной скамье. Там было четыре скамьи, образующие один большой квадрат, но все эти люди почему-то сидели на одной. Сидели в рядочек и смотрели в одном направлении — на меня, приближающегося к ним туриста. Но я не испугался и не смутился. Они не выказывали ни тени страха или смущения, полагая, что сидеть рядком и молчать — абсолютно в порядке вещей. В Лондоне такого не увидишь. Мы все рассаживаемся по разным скамьям, причем стараемся выбрать ту, где народу поменьше. Мы всегда держимся особняком.

Это незамысловатое зрелище воодушевило меня. Приближаясь к ожидающим пассажирам, я поднял руку и улыбнулся. Нужно было решить, где мне сесть. Не мог же я сесть отдельно, в стороне ото всех. Тогда меня непременно сочли бы типичным неприветливым снобом с Запада. Поэтому я поборол неловкость и сделал то, что при обычных обстоятельствах ни за что бы не сделал: сел прямо в серединку между ними. И во мне вдруг проснулся философ. Это «да» меня так изменило. Избавило от чопорности. В конце концов, кто я для этих людей? Обычный незнакомец. Да, у меня белый цвет кожи и необычные шорты, но, по существу, я просто человек, присевший рядом с ними на скамью в ожидании судна. Никто не произнес ни слова. Несколько человек глянули на меня. Я тоже на них посмотрел и улыбнулся. На этой скамье царил дух взаимного уважения. Молчаливого, бессловесного уважения. Я, турист из далекой страны, уважал их. Они, простые малазийцы, спокойные и безмятежные, глядящие на чужеземца с тихим удивлением, с уважением относились ко мне. Я глубоко вздохнул, размышляя об этом неожиданно возникшем ощущении общности. Мы живем в совершенно разных мирах, в разных концах света, но нас объединяет невыразимое словами умиротворяющее родство душ. Может, в этом и заключается смысл понятия рай, думал я. Может, рай — это не Пулау-Убин... а мироощущение людей, живущих на этом острове. Может, рай не вокруг нас, а в нас самих.

А потом эти люди вдруг разом заговорили обо мне, и стало ясно, что они — одна большая семья, потому и сидят вместе, и им непонятно, кто я такой и почему сел между ними, а не на другую скамью, как поступил бы любой нормальный человек. Я покраснел.

Сделав вид, будто мне надо размяться, я встал, зевнул, прошелся до другой скамьи, словно она меня чем-то заинтересовала, потом сел и принялся разглядывать свои ноги. Прошел целый год, если не больше, прежде чем прибыл катер, и я постарался первым зайти на борт. Не хватало еще, чтобы вся эта компашка опередила меня, а потом спорила на пари, куда я сяду.

В отеле, потягивая коктейль, я отправил SMS-сообщение Марку.

«Я В СИНГАПУРЕ. МЕНЯ ПРЕСЛЕДОВАЛА ЯЩЕРИЦА».

Минут через десять пришел ответ.

«ATOMICO, ДЭННИ!»

Я рассмеялся. Мне очень хотелось надеяться, что я еще встречусь с Марком.

Вечерело. На следующий день я возвращался в Лондон. Я стал изучать карту, думая, как мне провести оставшееся время в Сингапуре.

Это был бесполезный труд.

Ибо все оставшееся время в Сингапуре мне предстояло провести в тревогах.

В страхе, переживаниях и волнении.

Я прошел в гостиничный бизнес-центр и проверил свою электронную почту. Я планировал отправить письмо Лиззи, сообщить ей о том, где я, что делаю, и сказать, что я с нетерпением жду с ней встречи.

Мне и в голову не могло прийти, что меня уже ждет одно послание.

> Кому: Дэнни

> От кого: [e-mail]

> Тема: Следующий...

Привет, Дэнни,

Ну что, веселишься? Все еще дакаешь?

Что ж, прекрасно.

Тогда почему бы тебе не...

Посетить Стоунхендж...2...?

У меня упало сердце. Я уехал за тысячи миль, но Провокатор следовал за мной тенью. Кто это? Все бессмысленно, пока эти люди контролируют меня. Предполагалось, что я сам буду управлять своей жизнью. Сам буду хозяином своей судьбы! Если это Джейсон, тогда он слишком напорист для человека, которому эта игра давно бы должна была наскучить... А может, не Джейсон?

И потом, Стоунхендж-2. Что это? Разве такой есть? Или мне предлагают еще раз съездить в Стоунхендж?

Я быстро открыл поисковую программу «google.com» и напечатал в поисковой строке: «Стоунхендж-2». Секундой позже на экране появился ответ на мой запрос.

Стоунхендж-2 существовал.

Меня намеревались отправить в Стоунхендж-2!

Но что это?

«Подлинный Стоунхендж, древний памятник друидов, расположенный в Англии, окутывает тайна. А вот Стоунхендж-2, его версия, скорее просто несуразное сооружение, чем загадка. Это творение, достигающее в диаметре 92 футов, выстроено из гипса и стоит в сопровождении двух...»

Я пробежал глазами текст. Стоунхендж-2 — это памятник памятнику... но где?

Ага, вот.

Проклятье.

В Техасе. Стоунхендж-2 находится в Техасе!

Проклятье.

Казалось, мир мой неожиданно рухнул.

Только я признал, что нужно просто сидеть и наслаждаться ездой, дабы выжить в том мире, где правит «да», как кто-то нагло выхватил у меня руль...

ГЛАВА 23 В которой Дэниел переживает тяжелейший кризис

Домой в Лондон я вернулся, зная одно.

В Техас я ни за что не поеду. Хорошего понемножку. Провокатор переступил черту уже тогда, когда послал меня в английский Стоунхендж... Если он поймет, что я и в Техас готов отправиться по его указу, тогда в следующий раз он придумает что-нибудь похлеще.

Все, кончено. Пора дать ему отпор. Однако, отказавшись ехать в Техас или проигнорировав загадочные слова Провокатора, я подпишусь под собственным поражением. Нарушу правила. Отвечу отказом на то, на что поклялся самому себе отвечать согласием. А этого я сделать не могу.

Я знал, что к приезду Лиззи должен кое с чем разобраться. Выиграть битву, которую веду. Она будет здесь через неделю с небольшим... Я ответил ей согласием и теперь не вправе не сдержать данное обещание, а это значит, что, если я подчинюсь капризу Провокатора, мне придется организовать поездку таким образом, чтобы я обернулся очень быстро, невероятно быстро.