Человек с чужим прошлым

– Я согласна, – твердо сказала девушка.

– Торопишься, – поднял на нее воспаленные глаза сторож. – Подумай, все взвесь. Потом придется уйти, бросить все и уйти. Возможно, навсегда.

– Разве я больше не солдат «подземной армии»? – ответила вопросом Ксения. – Разве я не думала еще тогда, давая свое согласие?

– То так, – вздохнул сторож.

Жуткое время. Ей бы танцевать, любить, выйти замуж, родить красивых детей, стать счастливой матерью и женой. Но вместо этого…

– Подумай, – повторил он. – А сейчас иди. Извини, я очень устал.

Ксения кивнула и пошла к двери. Задержавшись на минутку у порога, бросила взгляд на сторожа. Тот, уронив голову на руки, лежавшие на столе, дремал. Она вышла, тихо притворив за собой дверь.

* * *

Дорога до парка, окружавшего бывшее имение-замок Пилецкого, показалась Ксении странно короткой и длинной одновременно. Короткой потому, что она страстно желала отдалить тот миг, когда придет на место, станет там ходить, оглядываться – вдруг это получится очень неуклюже, подозрительно, бросится кому-нибудь в глаза? Не хотелось сознаваться самой себе, но было очень страшно, аж пересохло во рту и появилась противная, мелкая дрожь во всем теле, просто-таки нервный озноб. Езус Мария! Сейчас бы стакан молока, теплого, с чуть розоватой пенкой. Или нет, лучше холодного…

Длинной дорога была от невеселых дум. Что ждет впереди, нет, не в парке, а вообще впереди, в ее жизни? Уж так устроен человек: никак не может он прожить одним днем, все время стремится заглянуть в будущее и страшится этого, словно стоя на краю глубокой пропасти осторожно смотрит вниз, боясь сорваться с крутизны. Захватывает дыхание от высоты, легко кружится голова, но смотришь, стараясь разглядеть – что же там, под обрывом? Что?

О плохом думать не хотелось, и она гнала эти мысли прочь от себя. Уйти после выполнения задания, но куда? Наверное, в лес или, может быть, еще дальше? Хорошо, она сделает так, как прикажут, куда надо будет, туда и пойдет. А бедный старый седой чудак, искренне, всей душой верящий в Бога и людскую добродетель, смущаемую дьяволом? Что станется с ним после их ухода?

Но вот и парк, заросший, давно не чищенный от поваленных ветром стволов и сухих сучьев; еле приметная тропинка вела вглубь, туда, где за деревьями прятался небольшой пруд. Когда-то он был чистым, светлая вода отражала звезды, высыпавшие на небе по вечерам, хотелось опустить руку в воду, зачерпнуть ладонью пригоршню звезд и бросить их на себя. Как же давно все это было, как давно…

Почки уже лопнули, выклюнулись первые листочки – изумрудно-зелененькие, клейкие, еще не развернувшиеся до конца из трубки, – они не могли шуметь на ветру, набегавшем на парк с разных сторон.

«Кружаный ветер, к дождю», – подумалось Ксении.

Она немного посидела на садовой скамье – сырой, с облупившейся голубой краской на досках сиденья и спинки. Вокруг никого – только шорох ветра в ветвях, да едва слышный звук окарины из замка: наверное, кто-то из немецких солдат развлекал товарищей незамысловатой мелодией, напоминающей родные края. «В глуши зеленой чащи я помню старый дом», – выводила далекая окарина.

Поднявшись, Ксения пошла дальше, заставляя себя не оглядываться каждую минуту по сторонам – ведь убедилась же, что кругом никого.

Через несколько минут она подошла к нужному месту – там все было именно так, как описал ей сторож: небольшая поляна с бугром посередине, – видимо, бывшей клумбой – три старые ели с чуть порыжелой темно-зеленой хвоей густых, опущенных книзу лап, и чуть в стороне разбитая ротонда с некогда белыми, а теперь грязно-желтыми колоннами. Девушка направилась к ней. Тихо поднялась по ступенькам, разворошила ногой кучу мусора у подножия одной из колонн. Открылась темная щель между основанием колонны и каменными плитками пола ротонды. Оглянувшись по сторонам, Ксения пригнулась и пошарила рукой в щели. Там было пусто.

Ничего? Напрасно она шла, напрасны ее страхи и тягостное ожидание момента, когда следовало взять нечто из тайника? Что это, она не знала, а сторож не сказал: может быть, сюда должны положить спичечный коробок с запиской или капсулу, а может быть, и какой-то другой, неизвестный ей предмет, который надо обязательно принести сторожу?

Ясно одно – предмет небольшой, иначе он просто не поместится в щели. Наверное, те, кто должен передать загадочную посылку, просто не успели или не смогли воспользоваться тайником. Значит, придется проделать этот путь еще раз, а может быть, и не раз.

Она тщательно подгребла носком туфельки прошлогодние прелые листья и мусор, закрывая щель. Осмотрелась – вокруг все так же тихо и пустынно. На душе сразу стало легче. Весело сбежав по ступеням, Ксения быстро пошла обратно, мимо старых елей, мимо садовой скамьи с облупившейся голубой краской.

Огромный черный пес появился перед ней бесшумно и совершенно неожиданно. Ксения от испуга слегка вскрикнула и схватилась рукой за грудь.

Собака, облизав морду длинным розовым языком, уставилась на нее янтарно-коричневыми злыми глазами. Девушка подняла pyкy, и пес глухо зарычал, показав клыки.

Ксения отступила, подняла тонкую хворостину – ненадежная защита, конечно, но все же. Шерсть на загривке у пса вздыбилась, он зарычал громче.

– Пошел! – девушка хотела замахнуться на него.

– Осторожнее, фройляйн! – раздался сзади мужской голос. – Сидеть!

Пес послушно уселся на тропе, не спуская горящих злобой глаз с Ксении. Она оглянулась. К ней не спеша приближался немолодой немецкий офицер. Подойдя ближе, он с улыбкой поднял руку под козырек. Во рту блеснули золотые коронки.

– Прелестная пленница!.. Что вы здесь делаете, фройляйн? Сидеть! – снова прикрикнул он на пса. – Не бойтесь, он без команды не бросается.

От этих слов Ксении стало не по себе.

– Я… Я гуляла. Мы всегда раньше здесь искали грибы, – она показала немцу хворостинку: не выдаст же собака, не доложит хозяину, что она только что подняла ее.

– Какие грибы столь рано? – полное лицо немца снова расплылось в улыбке. – Сознайтесь: наверняка фройляйн ходила на свидание? Угадал?

– Нет, – Ксения отбросила ветку. – Не угадали. Пан должен знать, что на свидания девушки ходят вечером.

– Вечером полицейский час. У фройляйн есть пропуск? – серые глаза немца не улыбались, они смотрели серьезно и пытливо. – Так какие грибы?

– Шампиньоны. Здесь их называют «печарки». Очень вкусно. А с продуктами стало тяжело.

– Что делать, война. Фройляйн где-нибудь работает?

– Нет. С работой тоже тяжело.

– Понимаю, понимаю, – покивал немец. – Извините, что мой пес испугал вас. Здесь никто не бывает, поэтому я отпускаю гулять его без поводка. Иди, познакомься с фройляйн, – с улыбкой обратился офицер к собаке. И добавил: – Не волнуйтесь, он не тронет.