Человек с Зелёной тростью

– Когда я позвала на помощь, Лиам самый первый прибежал к тебе. Он был… ну я даже не знаю, как сказать… в общем, я ещё никогда не видела его таким несчастным и взволнованным. Лиам прижал тебя к себе, стал шептать что-то, а потом наклонился и, кажется… поцеловал тебя. – Эми смущённо отвела взгляд в сторону, поправляя волосы. – А может, это было искусственное дыхание, не знаю… Я не успела спросить. Мы увидели, что ты дышишь, и только обрадовались, как вдруг в шатёр ворвался Мистер Гриф, кинулся к Лиаму и, даже не обращая внимания на нас с Эдвином и на тебя, стал яростно сечь его плёткой… – Эми всю передёрнуло. – Просто ужас, что было.

Эльвин закрыла лицо руками.

– Бедняжка…

– Да, вот и я говорю, бедный Лиам! – Вздохнула Эмили. – Не понимаю за что его так… Почему Гриф так жестоко высек его, да ещё стал орать, что если он ещё раз увидит, как Лиам прикасается к тебе, он подвесит его на самое высокое дерево за одну ногу и оставит воронам… и ещё очень много всяких жутких вещей. Я всё плакала… плакала и не могла остановиться. – Эми снова достала платок и промокнула глаза. – И всё только потому, что Лиам тебе помог! Не понимаю! И ты бы видела, как отважно Эдвин защищал Лиама! Он заслонял его собой от плётки, но Гриф его отшвыривал. Кланки, бедному невинному зверьку, тоже досталось. Тут такие крики стояли, что даже Мирком прибежал. – Эми улыбнулась, аккуратно складывая свой носовой платок. – Мирком тоже очень переживал за тебя. Он настоящий друг… и такой красивый… такой замечательный… Ну ладно… – Она решительно посмотрела на Эльвин, – хватит… чего-то мы заболтались. Надо тебе переодеться, а то в сыром можно простуду подхватить.

Эльвин безмолвно кивнула.

Как странно было видеть умывальник за ширмой целым и невредимым! Как странно было снова видеть шатёр прежним и знать, что никакого потопа на самом деле не было.

Но, возможно, Эльвин уделила бы этим мыслям больше времени, если бы не думала о бедном, единственном своём Лиаме. Свет был не мил, когда она думала, как сильно его мучили сегодня, и всё только потому, что он любит её. Да, он любит её. Любит.

Сердце Эльвин переполняло безумное, горькое счастье. Оно накрывало с головой, и было трудно дышать.

Эльвин быстро переодела платье и, расставшись с Эми на улице, пошла за Томом.

Том всё так же лежал на кровати, но уже одетый (наверное, Мистер Гриф заходил к нему и предупредил о собрании). Он с увлечением водил карандашом по листу бумаги, рисуя очередной портрет своей невесты.

– Доброе утро, милый! – Эльвин присела рядом и заботливо погладила Тома по голове. Он улыбнулся, а когда она поцеловала его, совсем засветился от счастья.

– Как ты сегодня? – Эльвин положила голову ему на плечо.

– Прекрасно, дорогая. – Он отложил бумагу и карандаш и крепко обнял её. – Мне гораздо, гораздо лучше!

– Ты сможешь встать? Сможешь дойти до брёвен? У тебя хватит сил?

Они посмотрели друг на друга. Том закивал.

– Я смогу. – Улыбнулся он. – Если ты будешь рядом со мной.

– Я буду рядом. – Пообещала Эльвин. – Всегда.

Она снова поцеловала своего Тома и, когда помогла ему встать, взяла под руку, и они вместе направились к очагу.

Том был ещё очень слаб. Разорванное сердце билось тихо и с болью, но зато настроение находилось на самом пике. Мир казался ещё ярче и прекрасней, и всё потому, что Эльвин была вместе с ним.

У очага в полном составе уже находилась остальная часть команды. Все были какие-то тихие, понурые, запуганные, но в то же время ужасно оживлённые и неспокойные.

Эдвин с очень хмурым видом мял в руках длинные зелёные листья какого-то неизвестного для Эльвин дерева.

Мирком сидел на корточках перед очагом и, обняв себя руками, как будто ему было очень холодно, задумчиво глядел на бурлящее в котле зелье.

Эми сидела рядом на бревне и вся в смешанных чувствах, крутила в руках большое железное кольцо с цепью на одном конце.

Лиам находился с краю от всех и, подперев голову исполосованной рукой, бессмысленно глядел в пространство. При одном только взгляде на него у Эльвин защемило сердце. Лиама высекли так зверски, что ни на руках, ни на плечах не осталось ни одного живого места. Всё было в красных, глубоких полосах. На губах расплылся огромный синяк, которым Лиаму пришлось расплатиться за свой поцелуй.

– О, Боже, Лиам, кто тебя так?! – Сразу ужаснулся Том, как только они с Эльвин подошли ближе. – Кто тебя так избил?

Лиам поднял на него отрешённый взгляд и, оглядев вместе с ним также стоящую рядом Эльвин, снова отвернулся.

– Никто.

Том непонимающе повернулся к команде. Мирком со вздохом поднялся на ноги.

– Это Мистер Гриф. Я даже видел, как всё произошло.

Эдвин кинул на Миркома быстрый взгляд. Лиам опустил голову ещё ниже, закрывая рукой глаза.

– Но за что? – Том был потрясён до глубины души и поскорее опустился на бревно, так как совсем ослаб.

– Да ни за что. – Отозвался Лиам, пожимая плечами, но всё так же не поднимая головы. – Просто так.

– Но должна быть причина!

– Причины нет.

Наступила неловкая пауза. Эдвин мельком взглянул на Лиама и со вздохом повернулся к Тому.

– Просто Лиам немножко нагрубил Грифу, а тот разозлился. Вот и всё. – Эдвин снова стал мять в руках какие-то листья. Он был сильно раздражён, и это было видно. Том грустно покачал головой.

– Нет в мире поступка, за которое человек заслужил бы такого наказания. – Произнёс он. – Я не понимаю, зачем люди бьют друг друга, зачем ненавидят, когда на свете есть любовь и прощение. Есть только любовь и прощение.

Лиам не мог не взглянуть на Тома. Слова соперника тронули его, и он даже был готов что-нибудь сказать, но Эдвин быстро подошёл к нему и сбил с мысли.

– Вот, держи, Лиам, листья лапшинелии бархатной. Приложи к своему синяку и ранам. Кажется, они мокнут.

– Не надо ничего! – Отмахнулся Лиам. – Как сказал ваш наилюбимейший Учитель: «на мне всё заживает как на собаке», так что скоро оправлюсь. И лучше убери листья подальше, пока Гриф не пришёл, а то и тебе попадёт, если он узнает, что ты помогаешь мне.

– Даже если и узнает, – возразил Эдвин, – это моё дело. Бери. – Он настойчиво пихнул лечебные листья другу и отошёл.

Лиам больше не сопротивлялся, тем более что всё его тело ломало и жгло, а губы болели так, что почти не шевелились, и было трудно говорить. Но первым делом Лиам достал на свет своего маленького сюданфлафа, который практически без сознания, полуживой спал в кармане хозяина. Кланки не покинул Лиама во время порки и получил два сильнейших удара плёткой по своему крошечному тельцу. И вот теперь пришло спасение.