Человек с Зелёной тростью
Шрифт:
– Ещё раз назовёшь её гадюкой…!!! – Взбесился Лиам, вскакивая на ноги. Гриф резко развернулся. Мирком испуганно отскочил в сторону.
– Ой!!! Ой, смотрите!!! – В ужасе закричала Эльвин, ещё даже не успев придумать, на что все должны смотреть. – Там…! Там… – Едва переводя дыхание, тыкала она пальцем куда-то в пространство.
– Что ещё? – Всполошился Гриф, взмахивая рукой, занесённой над головой Лиама.
– Ты кого-то видишь? – Подыграл девушке Эдвин. Мирком испуганно озирался по сторонам.
– Да. – Кивнула Эльвин. Она была так взволнована, что глаза её вмиг наполнились слезами. – Я вижу… Гринмэна… –
Эдвин с таким чувством следил за Эльвин, что походил на режиссёра, с переживанием оценивающего правдивость игры актёра своего театра. Но беспокоиться было незачем. Со своей ролью Эльвин справилась блестяще, так что все (кроме Эдвина, конечно) дружно поверили в предложенную ложь. Мистер Гриф совершенно отвлёкся от Лиама и осторожно подошёл поближе к девушке.
– Гринмэн сказал ещё что-нибудь? – Даже перейдя на шёпот, спросил он.
Эльвин поёжилась и помотала головой.
– Нет. Только это… Он исчез. (Наступила тишина)… Мне что-то не хорошо. Я, наверное, пойду к себе ненадолго… – Она прикрыла глаза рукой и медленно направилась в сторону шатров. Гриф молча смотрел ей в след.
– Странно… – Вдруг произнёс Мирком. – Сегодня, наверное, один из тех тяжёлых дней, о которых иногда говорят. И у Эмили голова болит, и Тому сделалось плохо… Теперь вот Эльвин поплохело и Лиам чуть живой…
– Ну, это его проблемы! – С отвращением фыркнул Гриф. – И меня абсолютно не волнует…
– Тому стало плохо? – Эльвин вдруг развернулась, и с тревогой устремила взгляд на Миркома, совершенно выйдя из своей драматической роли. – Что с ним?
– Никто так и не понял. – Пожал плечами Эдвин, который, конечно, всё понял превосходно. – Кажется, просто зуб заболел…
– Да не зуб, а губы! – Возразил Мирком. – Он даже говорить не мог.
– А от чего это случилось, он не сказал? – Эльвин посетило очень неприятное предчувствие.
– Как же он сказал, если не мог говорить? – С недоумением посмотрел на неё Мирком. В глазах Мистера Грифа внезапно вспыхнуло подозрение. Эльвин глянула на Эдвина и поняла, что ей лучше уйти.
– Ладно, я сейчас тогда зайду к Тому, узнаю, как он… – Она быстро развернулась и зашагала к шатрам. У Лиама мутнело в сознании. Он закрыл глаза рукой.
***************************
В шатре у Тома, несмотря на то, что ещё был день, царил полумрак. Все лампы были выключены, горела лишь маленькая свечка на тумбочке. Том сидел на своей кровати, спиной ко входу и, обхватив голову руками, не шевелился.
Эльвин лишь на секунду помедлила у порога, окунаясь в какую-то тревожную таинственность. Но потом медленно прошла внутрь.
– Том, я вернулась из леса. – Начала она немного несмело. – Как ты? Мне сказали, что с тобой что-то случилось… – Она осторожно приближалась к нему со спины, огибая кровать. Он не реагировал. – У тебя что-то болит? Или болело?.. – Эльвин подошла уже совсем близко и встала рядом. – Что произошло, милый? Я надеюсь, тебе уже лучше…
Ей вдруг стало страшно. Вокруг было уж очень темно. А тусклый свет от свечи освещал
только неподвижную фигуру Тома, который всё так же прятал лицо. Он как будто не слышал её…– Том… – Эльвин тронула его за плечо. – Том, что случилось? Ответь мне, пожалуйста…
Он наконец-то ожил. Но прошло ещё несколько секунд, прежде чем он поднял свою низко опущенную голову и повернулся к девушке. Эльвин увидела его лицо и чуть не вскрикнула, мгновенно онемев всем телом.
Том едва лишь походил на себя. Его губы стали бурыми и распухли, глаза затекли малиново-коричневыми синяками, вся кожа была покрыта алыми пятнами непонятной формы, а руки, которые он положил на колени, покраснели и скрючились от боли.
Эльвин не верила своим глазам.
– Том, что произошло?! Что это за болезнь?! Что это за страшный недуг?! – Она с волнением приблизила к нему лицо. Но, вглядевшись в его печальные карие глаза, кажется, поняла всё, и в ужасе застыла на месте.
– Это не болезнь, дорогая… – Мягко произнёс Том. Эльвин знала, что он сейчас скажет, и только беспомощно подняла руку, как будто хотела заслониться от этих слов. – Это ты…
У Эльвин сжалось сердце. Ну конечно!… Конечно, как же иначе?… Целых три часа наедине с Лиамом, которые она провела сегодня… вот они! Вот они, горят бурыми синяками на лице несчастного Тома! Жаркие, страстные поцелуи, которыми осыпал её тело Лиам… вот они, проели красными рубцами тело Тома… И следы от языка дорожками по шее, словно петли… И стальные объятия… И даже отпечатки пальцев…
Том мучился и страдал, в то время как его невеста тонула в наслаждениях.
Эльвин закрыла глаза и, еле справляясь с собой, опустилась на кровать рядом с Томом. Они оба молчали, не зная, что сказать. Эльвин не могла. Просто не смела взглянуть на своего жениха. Он всё знал. Он знал ВСЁ… О, как же стыдно! Как стыдно!!!
И так, безмолвно и бессмысленно глядя на свечу, они просидели несколько безразмерных минут. Эльвин плакала от отчаяния. Том опять не шевелился. Жизнь казалась бременем. Грузом, который больше нет сил влачить дальше. Эльвин громко сглотнула.
– Я не знаю, имею ли я право… – проговорила она сдавленно и тихо, -… но… если можешь… прости…
Он нежно взял её руку.
– Простить? – Том, кажется, искренне удивился. – Но мне не за что прощать тебя, любимая.
– Нет, нет, нет! – Она выдернула свою руку из его руки. – Не называй меня так! Я… я недостойна этого!.. Я недостойна даже дышать с тобой одним воздухом, даже просто сидеть с тобой рядом!.. Я вообще… – Эльвин была так взволнованна, что не смогла продолжить. Том крепко обнял её и не отпустил, несмотря на сопротивление.
– Пообещай мне, любовь моя, что больше никогда не скажешь таких страшных слов… – попросил он тихо и спокойно. – Они несправедливы и неверны абсолютно. Пообещай мне, что больше никогда не будешь просить у меня прощения за то, что ты делаешь. Ты и только ты вправе решать, как тебе поступать и как жить, и ты не должна извиняться перед кем-то за свой выбор. Я всегда на твоей стороне. И я всегда уважаю этот выбор. Поверь, быть частью твоей жизни, пусть даже самой крошечной, – это великое счастье моей жизни, и я благодарен тебе за то, что ты позволила мне быть этой частью. Я благодарю тебя за всё и люблю. И никогда не упрекну тебя ни в чём…