Человек, стрелявший ядом. История одного шпиона времен холодной войны

Наутро его ждали в кабинете Бандеры. Вождь восседал за столом вместе с помощниками. Мудрык, всклокоченный и уставший, уселся напротив и перешел к делу. 2 октября в Дюссельдорфе он назначил плановую встречу с двойным агентом – тот работал на КГБ, но при этом служил бандеровцу информатором. Агент только что вернулся из Восточного Берлина, где имел разговор с кураторами, и раскрыл Мудрыку тайну: на высшем уровне принято решение ликвидировать Бандеру и его ближайшее окружение. «На Бандеру уже все приготовлено. Покушение может произойти в любой день. Помните, что есть решение с вами покончить, в дело пойдут такие технические средства, о каких мир еще не знает. Вам против них не устоять».

За более подробные сведения перевертыш просил денег. Мудрыку нечего было ему дать, но он верил, что информация того стоила. Он настойчиво советовал вождю уехать из Мюнхена – лучше всего в Испанию. При диктатуре Франко КГБ там было не разгуляться.

Бандера рекомендации Мудрыка пропустил мимо ушей. Он заявил, что ОУН ведет войну, опасности не миновать, а им надо просто делать свое дело. Но через несколько дней он уехал в короткий отпуск в Альпы, послав все того же главу разведки в Бонн похлопотать о новых документах для себя и семьи. Бандера решил надеть новую маску и сбить киллеров с толку. Мудрык снова сел на ночной поезд и утром 15 октября навестил в Бонне тех, кто мог бы помочь ему с деликатным поручением. В обеденный перерыв он позвонил в Мюнхен сообщить о своих успехах, но шеф вышел из кабинета несколькими минутами раньше. В журнале Службы безопасности он написал, что в течение недели охрана в обеденное время не понадобится, поскольку он не планирует выходить из здания. Тем не менее около полудня 15 октября Бандера поехал обедать домой. Днем позже Мудрык позвонил жене и узнал, что оформлять новые документы больше не надо, – Бандера мертв 76 .

76

Степан Бандера у документах радянських органів державної безпеки, т. 3, с. 85–92; Romanowski. Bandera, p. 27.

Теперь другие члены ОУН винили верхушку Службы безопасности в катастрофическом провале и требовали объяснить, как такое могло случиться. Мудрыку придется годами оправдывать свое поведение в интервью, мемуарах и частной переписке, доказывая, что он сделал все возможное для предотвращения убийства. Долгие годы он задавался одним вопросом: успел ли Бандера в последние мгновения жизни вспомнить его слова? Ниновского, телохранителя на полставки, которого вождь в роковой день решил не беспокоить, эта трагедия по-настоящему надломила. И четверть века спустя его жена уверяла родню Ниновского, что 15 октября муж лежал в больнице: по ее словам, до этого в автомобиль Бандеры врезалась неизвестная машина, и телохранитель, вывернув руль, принял удар на себя. Семейная легенда гласит, что, будь Ниновский тогда рядом с вождем, Бандере ничего не грозило бы 77 .

77

Степан Мудрик (Мечник). У боротьбі проти московської агентури. Мюнхен, 1980, розділ 14; Ярослав Сватко. Місія Бандери. Львів, 2003, с. 57–59; Московські вбивці, с. 22, 39; Rossoli'nski-Liebe. Stepan Bandera, p. 350.

Иван Кашуба, руководитель контрразведки, на котором в первую очередь лежала ответственность за организацию охраны, рассказывал всем подряд, что Бандера наложил на себя руки из-за безответной любви к Магдалене – няне, смотревшей за детьми с первого этажа дома на Крайттмайрштрассе. Кашуба признался по секрету одному из агентов ЦРУ: «Степан Бандера был влюблен в ту немку и из-за нее провел не одну бессонную ночь. Он хватался за любой предлог, чтобы с ней встретиться или перед домом, или перед ее дверью – и поговорить. Возможно также, что он с ней встречался по вечерам втайне и от жены, и от хозяев той бонны». И добавил, что Бандера нарочно принял яд перед дверью квартиры Вайнеров, где работала его возлюбленная. Она-то и держала его за руку, когда он умирал. Кашуба утверждал, что другие лидеры ОУН знали, насколько потерял голову Степан Андреевич из-за молодой немки. Все гадали, верит ли сам Кашуба в эту романтическую версию. Возможно, это был просто отвлекающий маневр, попытка избежать обвинений в халатности с тяжелейшими последствиями 78 .

78

Мудрик. У боротьбі проти московської агентури, розділ 14; Іван Фаріон. «Щоб врятувати Бандеру, удар авто прийняв на себе…» // Високий замок. 28 грудня 2008.

Когда над кладбищем Вальдфридхоф сгустились осенние сумерки и людей стало трудно разглядеть среди деревьев и выстроенных рядами крестов, последние скорбящие разошлись. Не задерживались и кинооператоры из ГДР. Сюжет о похоронах Бандеры попадет на большой экран уже в конце октября. Правоохранительные органы могли отчитаться: церемония прошла гладко, никто не стрелял, никаких неожиданностей. Вскоре разъехался по домам и отряд полиции, дежуривший во дворе кладбищенской часовни. Полицайпрезидент Мюнхена вздохнул с облегчением.

Глава 12 Телеграмма ЦРУ

Шеф базы ЦРУ в Мюнхене уведомил Вашингтон о смерти Бандеры в тот же день – срочной телеграммой Аллену Даллесу. На ней стояли пометки «Красное дерево» (вниманию отдела, занимавшегося Советским Союзом) и Lcimprove – обозначение того, что речь идет о действиях советской разведки. В телеграмме, переданной около полуночи по центральноевропейскому времени, суть дела излагали весьма загадочно: «15 октября дол[ожено, что] Стефан Бандера мертв. Детали при наличии. Конец сообщения» 79 .

79

Munich [base of operations] to Director [CIA], November 24, 1959, IN 11793, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Random Notes, The Role of Ivan Kashuba, May 2, 1960, ibid.; Delving Behind the Scenes of the Death of Stefan Bandera, p. 17; Ivan Kashuba’s Comments Regarding Bandera’s Last Moments of Life, 1.

Хотя директор ЦРУ далеко не всегда читал формально адресованные ему телеграммы, именно эта могла привлечь его внимание. Уильям Худ, тридцатидевятилетний руководитель мюнхенской базы ЦРУ, знал его лично. В конце Второй мировой Худ служил в Управлении стратегических служб (предшественнике ЦРУ) и в составе команды Даллеса находился в Швейцарии, в Берне. Там они занимались налаживанием контакта с генералом Карлом Вольфом, командующим войсками СС в Италии, надеясь договориться о капитуляции всех сил Третьего рейха на Апеннинском полуострове. О переговорах Даллеса с немцами сообщили в Кремль, что привело к международному скандалу – первой ласточке противостояния бывших союзников во время холодной войны.

В 1949 году, вскоре после создания Центрального разведывательного управления, Худ вступил в его штат. Молодого разведчика часто командировали за рубеж – например, заместителем начальника венского филиала, где он участвовал в разработке Петра Попова, майора ГРУ, ставшего двойным агентом. Затем Худу поручили более ответственный пост в Мюнхене. Центральный штаб ЦРУ в Германии располагался во Франкфурте, однако и мюнхенское подразделение играло весьма важную роль, уступая лишь Западному Берлину, куда Худа и перевели в декабре 1959 года 80 .

80

Munich to Director, IN 37607, October 15, 1959, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6.

После войны Мюнхен оказался в американской зоне оккупации. Центр города после бомбардировок союзной авиации почти полностью лежал в руинах. Крыша католического собора Фрауэнкирхе – образца готики, неизменно привлекательного для туристов, – обрушилась, серьезно повреждена была одна из двух башен с луковичными главами. 30 апреля 1945 года через груды битого камня в центр Мюнхена прошли солдаты 42-й пехотной дивизии армии США – той самой, что днем раньше освободила узников Дахау. Сопротивления им никто не оказывал. Уцелевшие жители города, в пивных которого в 20-е годы зрел нацизм, спешили теперь выразить покорность американцам. Шуцманы сдавали оружие в обмен на расписки от победоносной армии. Гораздо хуже было бы бежать на восток, где немцев ждал советский плен 81 .

81

Sheridan Sansegundo. William Hood: Of Moles and Double Agents // East Hampton Star. June 9, 2005.

Американская администрация сделала Мюнхен одним из самых безопасных и уютных мест проживания перемещенных лиц – беженцев с Востока, желавших остаться на Западе. СССР требовал их выдачи, называя изменниками родины. Сами «ди-пи» (displaced persons), как правило, отвергали такие обвинения и указывали, что родиной их был не Советский Союз, а захваченные им в ходе войны Прибалтика, еще недавно польские Западная Украина и Западная Белоруссия, румынские Бессарабия и Северная Буковина, чехословацкое Закарпатье. Поначалу американцы выдавали некоторых беженцев Советам насильно, но большинству повезло этого избежать. Со временем многие из них уедут в США, Британию, Канаду и Австралию. Некоторые осядут в Германии как лица без гражданства. В конце 50-х годов только в Мюнхене жило около 80 000 выходцев из-за железного занавеса, и самую крупную группу составляли украинцы из межвоенной Польши 82 .

82

Charles Hawley. The US Soldier Who Liberated Munich Recalls Confronting the Nazi Enemy // Spiegel International. April 29, 2005.

Степана Бандеру в мюнхенском отделении ЦРУ знали неплохо. Сразу же по окончании войны Корпус контрразведки армии США, который следил за порядком в американской зоне оккупации, прибегал к услугам бандеровцев для поиска советских шпионов в лагерях для перемещенных лиц. Выяснилось, однако, что такие помощники компрометируют США. Бандера и его соратники использовали террор для закрепления своего первенства в самой ОУН и подавления политических конкурентов в борьбе за умы украинских беженцев. Эту группу отличали непоколебимые антикоммунизм и русофобия, однако в первые послевоенные годы на Западе это ценилось гораздо меньше, чем в начале холодной войны – всего лишь два-три года спустя.