Человек, стрелявший ядом. История одного шпиона времен холодной войны

Бандера просил трехмесячную визу в США, чтобы повидать родственников. Но это был только предлог, на деле же он хотел мобилизовать своих сторонников в Северной Америке. По западногерманским оценкам, бандеровцев в Америке насчитывалось от трехсот до четырехсот тысяч. К тому же они имели огромное значение для финансирования организации. Немцы полагали, что за пять лет (1954–1958) только жители Канады перевели ЗЧ ОУН девятьсот тысяч долларов США. Гость из Мюнхена надеялся обсудить и возможное сотрудничество с представителями власти. Худ поддержал Хердаля, который уверял американцев: «В принципе, сегодня Бандера обещает больше оперативной выгоды, чем все остальные группы русских эмигрантов на Западе». Имелись в виду шпионаж и прочие дела по ту сторону железного занавеса – на земле неведомой и желанной для разведок стран НАТО. Худ верил, что ЦРУ немало приобретет, если протянет руку тому, кто может поделиться с ними множеством полезных сведений. Он писал начальству: «Если визу выдадут, мы полностью будем в курсе будущего взаимодействия между „Подъемом“ и Бандерой. Если не выдадут, Хердаль, видимо, разозлится и отрежет нас от этого направления деятельности „Подъема“». Ответа из Вашингтона на это предложение в мюнхенском офисе ЦРУ до гибели Бандеры так и не дождались 91 .

91

Munich [General Consulate] to Secretary of State, Department of State, 10490, October 16, 1959, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Page. Mysterious Poisoning of Stefan Bandera; Telegram from the Embassy in the Soviet Union to the Department of State, October 13, 1962, Foreign Relations of the United States, 1961–1963, vol. 5, №. 245.

Информатора ЦРУ по прозвищу Хердаль звали Хайнц Данко Херре. Он занимал высокий пост в БНД (Федеральной разведывательной службе). Формально эта служба возникла 1 апреля 1956 года и непосредственно подчинялась федеральному канцлеру Конраду Аденауэру. Фактически же она была детищем Западной Германии и США и десять лет (1946–1956) таилась под вывеской «Организации Гелена», на содержании и под контролем ЦРУ. Название этой организации дал генерал Райнхард Гелен, во время войны – начальник разведотдела Генштаба вермахта на Восточном фронте. Во внутренней переписке ЦРУ конца 50-х годов БНД обозначали словом «Подъем», а позднее – «В гору». Образование БНД и вправду показало, что у американцев дела шли в гору. Тесный контакт с разведкой Западной Германии ЦРУ сохранило, но вот платить по счетам стали немцы. К обоюдному удовольствию, Гелен теперь сам руководил БНД, заняв пост ее президента на следующие двенадцать лет. Его карьера тоже была на подъеме 92 .

92

CIA Memorandum, «Meeting with UPHILL Representatives», May 26, 1961, 1, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Chief of Base, Munich, to Chief, S[oviet] R[ussia Division], October 5, 1959, DOI 70–17, ibid.; Munich to Director, IN 38209, October 18, 1959, ibid.; Delving Behind the Scenes of the Death of Stefan Bandera, p. 4; Chief of Base, Munich, to chief S[oviet] R[ussia], DOI 70–17, October 5, 1958, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; «Visit of Bandera to the USA», Attachment to EGMA 45003, August 27, 1959, ibid.; Райнгард Гайденройтер. Підготовка та здійснення замаху на Степана Бандеру 1959 р. в дзеркалі мюнхенських поліційних актів // Український визвольний рух. Львів, 2007. Збірник 11, с. 217.

Именно такое повышение статуса Организации Гелена дало ЗЧ ОУН шанс выйти из британско-американской опалы и снова претендовать на важную роль в борьбе разведок Запада и Востока. Переговоры Бандеры и людей Гелена начались в марте 1956 года, еще до создания БНД. Американцы предостерегли своих младших партнеров против использования бандеровской агентуры на западе Украины – по их мнению, КГБ нашпиговал ее сексотами. В БНД прислушались к совету и свернули переговоры. Но через два-три года Бандера вновь стал казаться полезным – по нескольким причинам сразу. Западногерманской разведке следовало набраться опыта и показать коллегам, на что она способна. Гелену ради этого проще всего было пустить в ход наработки военного времени. Один из его помощников писал Уильяму Худу: «Бандеру мы знаем около двадцати лет». Теперь возражениям ЦРУ в БНД уделили меньше внимания.

Хайнц Данко Херре служил Худу главным источником сведений о Бандере, а также о его гибели и расследовании возможного убийства. В БНД именно Херре поручили курировать ЗЧ ОУН и их вождя. Так совпало, что он же отвечал и за контакты с ЦРУ. Херре имел репутацию эксперта по России и Восточной Европе. Гелен заметил его еще в начале войны и в апреле 1942 года устроил ему перевод из фронтовой части в свой отдел Генерального штаба. Там Херре стал одним из авторов успешной пропагандистской кампании «Проблеск надежды» по привлечению красноармейцев в ряды власовцев. Весной 1945 года Херре вошел в узкий круг офицеров, которых Гелен взял с собой при переходе на сторону США. Через год после «легализации» БНД Херре поставили во главе отдела разведывательных операций против коммунистических стран. Эксперт по России занялся привычным делом 93 .

93

E. H. Cookridge. Gehlen: Spy of the Century. New York, 1972; James H. Critchfield. Partners at the Creation: The Men Behind Postwar Germany’s Defense and Intelligence Establishments. Annapolis, MD, 2003, p. 200–218.

На этом посту Херре как нельзя лучше пригодился ЦРУ. Джеймс Критчфилд, глава американской разведки в Пуллахе (пригороде Мюнхена, где размещалось руководство новой западногерманской спецслужбы), называл его ключевым американским агентом «в кругу близких Гелену людей». Почти полвека спустя Критчфилд, описывая в мемуарах пребывание в Пуллахе, признавал, что именно Херре был тем, кто «в трудных обстоятельствах мог найти общий язык с обеими сторонами, расчищать путь диалогу и вести дело к компромиссу». Херре немало приложил усилий для того, чтобы стать у американцев своим. «Он серьезно увлекся бейсболом и с ходу безошибочно называл средние показатели команд и какие у них были шансы на первое место в лиге», – вспоминал Критчфилд 94 .

94

«Herre, Heinz-Danko (1909–1988)» // Jefferson Adams. Historical Dictionary of German Intelligence. Lanham, MD, 2009, p. 183.

После внезапной смерти Бандеры Херре держал Худа в курсе расследования криминальной полиции. Рассказал он своему куратору в ЦРУ и о совместном обеде с вождем ЗЧ ОУН и его помощниками. Застолье в мюнхенском ресторане «Эвиге-Лампе» началось в десять утра 14 октября, а кончилось в два часа дня (менее чем за сутки до убийства). Бандеру сопровождали два человека – от них-то полиция и узнала, как прошла встреча. Украинцы, впрочем, подробно описывали меню, подозревая, что в одно из блюд подсыпали отраву. Один из них добавил, что по счету заплатил представитель немецкой стороны. Но вот о разговорах за столом спутники Бандеры упорно молчали.

Зато Херре от ЦРУ мало что скрывал. «Обед был посвящен главным образом тому, как именно „Подъем“ поддержит проведение дальнейших операций в СССР, – телеграфировал Худ в Вашингтон. – Также обсудили положение нынешней группы агентов, от которой несколько недель не было ни слова, а последний выход на связь имел место до пересечения границы СССР». В июле 1959 года Херре отправил группу националистов на Украину через Чехословакию. Еще раньше, 9 апреля, он согласовал операцию с Бандерой и одним из его людей. И хоть эта группа не подавала признаков жизни, 14 октября, на новой встрече в ресторане «Эвиге-Лампе», Херре предложил украинцам расширение сотрудничества. Позднее от источников среди эмигрантов станут известны новые детали той встречи. В докладе ЦРУ читаем: «Немцы приняли все предложения ЗЧ ОУН и пообещали всяческую поддержку. Степан Бандера остался весьма доволен итогом переговоров». Ярослава Бандера вспоминала, что муж был в тот день в хорошем настроении. По его словам, встреча прошла хорошо, а в ресторане вкусно кормили. Особенно понравилась ему куропатка 95 .

95

Critchfield. Partners at the Creation, p. 96.

Руководство осиротелой фракции ОУН подозревало, что их вождя отравили именно тогда за обедом, и не замедлило предупредить мюнхенское отделение ЦРУ. Но там и мысли не допускали, что Гелен или Херре могли убить Бандеру. Другое дело Лубянка. 19 октября, за день до похорон, все тот же Худ отправил директору ЦРУ очередную телеграмму. Он просил передать БНД «данные о случаях применения Р[усскими] Р[азведывательными] С[лужбами] конкретных ядов». По его мнению, такая информация «будет крайне полезна, поскольку достаточное количество яда, видимо, пока не найдено, хотя вскрытие точно указывает на отравление Бандеры». Худ полагал, что сведения об одном из прошлых дел ЦРУ навели бы на след «конкретного яда, который могли применить, – трудно обнаружимого и такого, который могли бы дать Бандере существенно ранее его смерти» 96

96

Московські вбивці, с. 22, 36; Delving Behind the Scenes of the Death of Stefan Bandera, p. 4–6; Romanowski. Bandera, p. 24.

Конец ознакомительного фрагмента.