Челтенхэм

* * *

Была и еще одна ступенька к выходу из юношески-романтической эйфории. С немалым запозданием Диноэл оценил силу денег. Во-первых, он скоро стал одним из самых высокооплачиваемых сотрудников СиАй на полном казенном содержании, включая жилье, страховки и так далее. А поскольку в быту Дин придерживался вполне спартанских норм (кроме разве что индивидуальных заказов на снаряжение), не имел никаких азартных увлечений и разорительных хобби, его банковские счета год за годом устойчиво росли. Во-вторых, деньги и сами лезли в руки – путешествуя по Вселенной через границы, коридоры, демаркационные линии и барьеры безданно-безпошлинно, само собой получается прихватить у кого-то какую-то бумажку или папку с бумажками и забросить по названному адресу, либо поставить где-то подпись по доверенности – уже недурной заработок. То же и с информацией – выкачивая и выбивая сведения об артефактах и контактах, попутно неизбежно узнаешь еще немало интересного, и за этот интерес многие готовы хорошо платить.

Проблемы же, как правило, возникали чисто рабочие. Для вскрытия Агорской пирамиды требовался перфоратор «деВалт 1037», а Диноэлу упорно присылали допотопный трехсотый «Кромлех» и кучу бумажек о состоянии фондов. В Линг-Шанском тоннеле ему до зарезу был нужен преобразователь SUKB-400, который элементарно можно было купить рядом, на гестианской базе, а Управление ссылалось на заминку с трансфером какого-то Барри, на котором, судя по всему, свет клином сошелся. Дин быстро убедился, что иметь под рукой десять-двадцать нигде не учтенных тысяч очень невредно, а что касается временных и случайных информаторов, то здесь обойтись без дополнительной наличности и вовсе не возможно.

Ко всему прочему, он – подпольно, в условиях глубокой секретности и, главное, втайне от администрации – проводил в год три-четыре коммерческих «погружения» на заказ – из тех же соображений, что вольности дорого стоят. Вел он себя при этом крайне осмотрительно, ни на какие монументальные проекты не подписывался, соблазнительных, с громадным кушем, предложений сторонился (к слову, его услуги и без того стоили колоссальных денег), работал с трижды-четырежды проверенными людьми, оттого избежал скандалов и даже сохранил свой бизнес в относительной тайне. Даже когда во владение «Спектра» отдали Траверс – край не только диких пиратских разборок, но и столь же умопомрачительных финансовых спекуляций, где можно было продать и купить что угодно, Дин придерживался крайней щепетильности и выбирал кусок очень и очень по горлу. Всевозможные приключения научили его не слишком научной, но бесспорной истине, что есть ситуации, в которые надо просто не попадать – как, скажем, в яму, – где не помогут ни ум, ни мужество, ни упорство. Худшая из таких ситуаций – это потеря независимости, а к ней-то и ведет жадность. Тем не менее тезис, что от проблем проще всего откупиться, прочно вошел в его кредо.

Кроме того, Диноэл уже тогда начал понимать, что в случае конфликта с начальством или, что того хуже, со всевластным сенатским руководством он рискует оказаться на улице в одной рубашке – на такой случай не худо иметь про запас золотой мост, чтобы иметь возможность унести ноги как можно дальше и быстрее. Но в тридцать девятом он всерьез готовился ставить точку на оперативной работе и уходить в чистую науку. Однако звезды судили иное.

Интерлюдия. Делия, 38-й год. Второй разговор со Скифом

По острым ребрам обмотки Диноэл подобрался к краю и взглянул вниз. Собственно, смотрел-то он вверх, но здесь, в этой проклятой пирамиде, словно в невесомости, эти понятия теряли всякий смысл.

– Ах ты, – с досадой сказал Дин.

Большую часть канала занимала крышка аккумуляторного бака – мутно-белая, с неровным глянцем, – а узкий серпик свободного пространства должна была, по идее, занимать штанга направленной антенны, «расчески» с креплениями. Но ничего такого здесь не было, металлопластовое бревно со скобами и тросами будто испарилось.

– Что там у тебя? – раздался в наушнике голос Скифа.

– Да в том-то и дело, что ничего. Только задница «тюбика». Ушел сигнал.

– Зато у меня полно всего. Тут дальше фазированная решетка, да не одна, а целый каскад, впритык друг к другу. До тебя они доходят?

– Здесь ни черта не видно. Они секторные?

– Да.

– Вот дьявол. Тогда понятно. Мы-то думали, что перекрываем весь поток, а заткнули одну дырку, вот сигнал и перекосило.

– Мощность должна была возрасти.

– Кто ее мерил. Слушай, давай все откроем и вывернем на полную – может, тогда сработает.

Скиф едва заметно хмыкнул:

– Ты сначала вылези оттуда, а то откроем… и не скоро мы с тобой встретимся. Кстати, там, наверху, эти пазлы все еще складываются и раскладываются, соваться нечего думать, башку оторвет.

– А сколько еще ждать?

– Сейчас скажу… Мы полезли в десять тридцать пять… Еще полтора часа. И хватит искушать судьбу, уходи оттуда.

– Ладно, поднимаюсь.

Они лежали на полу, над ними съезжались и разъезжались бронзовые квадраты с непонятными письменами, по всегдашней привычке Дин подложил под левый локоть скатанный в рулон плащ.

– Вон посмотри, силовая механика в чистом виде, и никакой электроники… Очень я не хочу заводить с тобой этот разговор, но другого случая может не быть. Ухожу я от тебя. На некоторое время.

– Куда это?

– Внедряюсь. К Шарквисту, в Стимфал.

– Это как же?

– Дин, война неизбежна. Я это знаю, и ты это знаешь. У Серебряного началось мельтешение по поводу артефактов. Что-то они начали активно искать. Кромвелю всегда было наплевать на Контакт – и вдруг такая смена декораций.

– Что, кто-то их надоумил? Нашелся человек?

Вопрос, похоже, совпадал с мыслями Скифа. Он покачал головой.

– В том-то и дело, что нет. Там что-то непонятное. Они сейчас как раз ищут человека, чтобы возглавил программу.

– Подожди, а ты здесь при чем?

– Там обязательно должен быть кто-то из наших. Представь на минутку, что будет, если Кромвель найдет то, что ищет. К тому же я – самая подходящая кандидатура. Гестианец с официальным гражданством, специалист с мировым именем, а то, что водил знакомство с таким разгильдяем, как ты, думаю, они готовы забыть. Для них уже устроили утечку информации, что по-настоящему-то я лаксианец, сам по себе ходячий артефакт. На это они обязаны клюнуть. Думаешь, я рад всему этому? Дин, кто-то должен их остановить. Эти бесноватые угробят и себя, и все человечество.

– Знаю я твою теорию. Это еще не повод.

– Знаешь, да что толку. Тебе, как и всем, не терпится засунуть пальцы в розетку. Дин, скажу в сотый раз – мы не готовы к Контакту. Мы лезем с картонным мечом в разборки серьезных дядей. Слышал, как два дурака в одном тазу поплыли по морю в грозу?

– Да, этих песенок много. На тигра он вышел с бузинным ружьем, на этом кончается повесть о нем.

– Вот именно. И Шарквист с его братией – первые в очереди маньяков выдернуть пробку из бутылки с джинном.

– Никто не знает, за какой из дверей сидит дракон, – пробормотал Диноэл. – Ты что же, и в партию эту их вступишь?

– Запросто, – хладнокровно ответил Скиф. – И карьеру сделаю, и большим начальником стану. Ты знаешь другой способ? Сколько нам нужно согласований и подписей, чтобы сделать хоть один снимок в Золотой Долине? А люди Шарквиста в ней днюют и ночуют, и Губастый им слова не говорит. А не дай бог?

– А мне прикажешь что делать?

– Да уж не брошу тебя. Кто за тобой, оболтусом, присматривать станет? Будешь опережать меня. Везде и на полхода. С моей же поддержкой. Продолжим нашу игру в соперников.