Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь

Первым делом она бросается к компьютеру и подключает одну из своих вирус-карт. Она настолько привыкла носить с собой такие вещи как нож, телефон, проездной на метро и еще кучу всего, рассованного по карманам и тайникам, что даже не удивляется, что связка тонких флэш-карт находится в правом кармане. Когда система взломана, она открывает журналы пропусков, находит дату похищения Бетти. Для надежности она быстро просматривает записи из журнала двух предыдущих дней. Система эта хороша тем, что кроме времени и имени выводит статус: “гость”, “стажер”, “сотрудник”… То, что она видит в этих списках, заставляет её стучать по клавишам еще громче и быстрее. Имени Бетти нет. Имени Элизабет Росс нет ни в одном из трех списков посещений. В последний раз оно упоминается где-то с две недели назад. Бетти не просто выкрали из дома, а здесь устроили представление. Её или похитили раньше, чем заявил о пропаже генерал, или она работала не здесь. Ну же, Бетти, что с тобой случилось.

Когда сирена замолкает, Ал понимает, что время вышло. Она узнала больше, чем нужно было, сейчас нужно бежать. Она приоткрывает входную дверь и осматривается. В тупике никого нет, но по самому зданию разносятся сердитые голоса: её шуточный пожар нашли, сигнализацию отключили, все расходились по местам, взбудораженные диверсией. Алиса проходит чуть меньше метра от сторожки, когда её встречает молодой охранник. Они застывают друг напротив друга, как испуганные лесные звери.

– Мисс? – недоверчиво спрашивает парень, подходя ближе.

– Простите, я потерялась, - девушка складывает руки на груди и поднимает на него большие испуганные глаза. – Я так испугалась, когда зазвучала сирена, запаниковала, оторвалась от группы… Ах, вы выведите меня отсюда? – она потянулась к нему, как к последней надежде. Откуда только взялась эта испуганная, слабая личность. Но это лучше, чем наброситься на него, вырубить и сбежать.

– Вам нечего бояться, - молодой человек выпячивает вперед грудь, читает на бейджике имя, - Урсула. Это просто чья-то злая шутка, пожара нет, вы можете возвращаться на своё рабочее место.

– О, спасибо большое! – Шутер тошнит о себя такой, даже если это лишь игра, чтобы уйти без шума.

Лабораторный халат и пропуск на имя Урсулы Маркаль она оставляет в кустах, там же, откуда забирает свою сумку с одеялом. На обратной дороге к метро она достает из кармана телефон и набирает один единственный записанный там номер. Наташа берет трубку через шесть гудков, она успевает отсчитать, пока планирует свои следующие действия и вписывает в картину странного похищения мисс Росс новые штрихи.

– Уже вечер, ты где? – спрашивает женщина вместо приветствия.

– Конкретно сейчас возвращаюсь к метро. Полчаса назад покинула лабораторию, откуда “похитили”, - она специально выделяет это слово, - нашу Бетти. Оказывается, попасть туда очень легко. И выйти тоже.

– Заметь, я даже не спрашиваю, как ты там оказалась. Что выяснила?

– Я проверила записи охраны. Бетти там не было уже две недели. Угадай, кто был в лаборатории, незадолго до того, как она перестала работать?

– Тадеус?

– И еще два человека с ним. Некие Джон Доу и Дэвид Смит.

– Имена, скорее всего, вымышленные.

– Меня это настораживает. Слишком много нестыковок.

– Ловушка.

– И мы в неё очень хорошо идем…

В темном тоннеле, по которому она шла, стали видны очертания поезда. Что же ждет их внутри?

========== Глава 19. ==========

Стив проводил глазами машину Наташи. Тяжело вздохнул, впервые задумавшись о свадьбе. Точнее, он давно об этом думал. Небольшая церемония, церковь, украшенная белыми цветами и лентами, из гостей только самые близкие, и она — самая прекрасная из невест. Но почему-то сейчас, в ту самую минуту, когда Ал высказала идею вслух, она показалась настолько близкой и реальной, что Стив действительно задумался, будто планируя. Но, судя по тому, как нарушительницу душевного спокойствия посадили в машину, самой Наташе мысль не очень понравилась. Никто не мог её в этом винить. На её долю выпало слишком многое, и прозвище «Черная вдова» она заработала не случайно, по Штабу столько слухов ходило, но все сводились к одному: Наташа Романофф сотни раз была невестой, сотни раз соблазняла свои объекты, чтобы потом устранить, надевала белое платье, но еще никто не доводил до конца церемонию, еще не один её брак не был освящен. Хотя, говорили, что когда-то давно, до того, как попасть в цепкие лапы российской разведки она была счастливой женой какого-то летчика-испытателя. Но правда ли это, или ложь, которую скармливали разведчикам в идеологических целях, но сам факт оставался. Никто не смел винить Наташу в том, что она не хотела близких отношений.

Капитан поднялся на верхний этаж, ноги сами понесли его в тир. Все настолько привыкли видеть его в спортзале, что никто и никогда не подумал бы искать его на стрельбище. Стрелять Стив умел, не любил, но умел, одним щитом не сокрушишь врагов. Пусть даже ты фигура борьбы чисто символическая, каким был «Капитан Америка» вначале. Цирковая обезьянка и лабораторная крыса. Он ненавидел себя того времени, сразу после применения сыворотки. Его изучали и заставляли выставлять себя напоказ, как какую-то диковинную вещицу, симпатичного урода. Он с удовольствием ходит в музей, где размещена экспозиция в его честь, смотрит на своих погибших друзей, но почти бегом проходит ту часть, где выставлены плакаты и записи с глупыми выступлениями. Хорошо, что люди чтут память настоящих героев. Он себя таковым не считает, он просто солдат, исполняющий свой долг перед страной, так должен поступать каждый, в этом нет ничего героического. А вот его ребята, «Ревущие Коммандос», да, вот они герои, даже после его исчезновения продолжили сражаться и отошли от дел, зная, что отдали все на благо страны. И Баки, конечно же, Баки, вечно рвущийся вперед лучший друг, всегда первый, даже здесь, в смерти, он оставил его за собой. Стиву больно вспоминать об этом, но он не сдается, понимает, что нельзя. Он не может все бросить, только не сейчас, когда нужен новой команде и новому миру.

Роджерс набирает код доступа к оружейному шкафу. Оружие здесь тренировочное, в коробках разобраны по калибру фальш-патроны, не отличающиеся от настоящих. Еще здесь стоят в специальном футляре лук и стрелы, принадлежат они не только Хоукаю. Стив знает, что Колибри пытается, но после каждого неудачного выстрела на мягком покрытии пола появляются новые дыры, а сама девушка прячет под длинными рукавами следы от тетивы.

Боевое оружие у каждого свое. Колибри и Соколиный Глаз имеют собственный довольно обширный арсенал, оружие Наташи лежит в специальном сейфе в её комнате. Стив довольствуется пистолетами и одним автоматом, что лежат на борту из квинджета. Сейчас вокруг такая техника, такая броня, что не пробьешь обычным оружием, да и враги у них мощнее обычного пистолета.

— Доброе утро, Кэп, — сильная рука, затянутая в крагу, проскальзывает мимо него и берет футляр с луком.

— Доброе, Клинт, — отвечает он на приветствие.

Стив заряжает пистолет, проверяет все системы, дергает затвор. Действия механические, быстрые, как и у Клинта, меняющего тетиву. Лучник сдавленно ругается, когда натягивает струну слишком сильно, и она с веселым звоном лопается, щелкая его по беззащитной руке. На коже остается стремительно краснеющая полоса. Стив поправляет наушники, надевает очки и отходит к дальнему стенду, чтобы не мешать. Не только ему нужно прочистить мозги воображаемыми противниками. Он напрягает руки до боли, напрягается сам, хотя знает, что нужно расслабиться, но ничего не может с собой поделать. Первый выстрел оглушает его, происходит у него в голове, в черепной коробке, а вздрогнувшая пластиковая мишень и сквозная дыра в самом её центре просто последствия. Все происходит у него в мозгу, а то, что вне его, — просто последствия.

Клинт справляется со строптивым оружием, пытается сконцентрироваться, глубоко вгоняет воздух в легкие, перекатывает его по телу и выдыхает. Успокаивается. Он зол, настолько зол, что сам себя не понимает. Зол на Бобби, на Алису, на незнакомую и ничего не подозревающую девочку Нэнси, на себя. Ему кажется, что Ал его не понимает, иначе к чему все эти представления с попыткой самоубийства и демонстративным отказом спать с ним. Перед его глазами встаёт вчерашняя картинка: одетая в пижаму Ал замирает на пороге ванной.

— Я пойду, наверное, в свою старую комнату, — мнется она. — Думаю, будет правильно нам пока не быть так близко, чтобы ты не отвлекался.

О да! И это становится последней каплей. Эта девчонка будто решила окончательно его убить. Клинт даже не говорит ничего, молча встаёт и хватает её за растянутый ворот, бросает на постель. Она вскрикивает, хочет что-то сказать, но когда мужчина падает на неё всем своим весом и массой, то захлёбывается воздухом. Ему неудобно лежать на выпирающих ребрах, вообще лежать на ней как-то странно, но это отрезает ей все пути к отступлению. Клинт сдвигается чуть в бок, переплетается с ней ногами, но корпус оставляет на месте, утыкается носом в изгиб шеи.