Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь

– Где она, доктор? – Юла появляется незаметно, стоит обернуться, как она стоит за спиной, уже в человеческой форме, в комбинезоне.

– Я отвела её к себе, - Бетти сжимает в кармане нож и едва сдерживается, чтобы не ткнуть им наглую девчонку, что вздумала устраивать ей допрос.

– Зачем?

– Это тебя не касается, - отрезает доктор. Она только что получила надежду на побег, пусть и совсем крохотную, поэтому это никого не касается.

– Образец под номером 684 нужен мистеру Стернсу, - говорит девушка, прищуриваясь. Она уже прошла обе фазы и сильна, как никогда. По всем показателям Юла – лучший образец: послушная, стабильная, такая, какой задумывали мифических Каним - поэтому и ходит в любимицах Стернса, поэтому и приглядывает за всем – лучше тюремщика не найти.

– Образец под номером 684 плохо перенес пробуждение. Рана на бедре и отравление парализующим ядом сразу после, - спасибо тебе, - негативно повлияли на её состояние и результаты обследования. Поэтому, пожалуйста, передай мистеру Стернсу, что её пока нельзя тревожить.

Стернс уже требует к себе новый образец. Это плохо. Пусть и на время, но Бетти удалось отсрочить их встречу, но надолго ли? Она знает, о чем они будут говорить: подчинение, мщение, ты станешь воплощением красоты и силы. Ты теперь солдат моей армии, мой “Мститель”. Даже если Алиса будет молчать о том, кто она на самом деле, даже если она будет согласно кивать, а в мыслях разбивать большую из-за гамма-мутации голову Стернса на части, то, как долго она так продержится? Ал упоминала, что занималась её поиском, так может, Стернс хочет для нее чего-нибудь особого? Сразу в карцер? Сразу в “яму”, где нашли последний приют сотни неудачных образцов, сопротивляющихся и беглецов? Лучше об этом не думать, но как не думать, если Алисе, которая когда-то так упрямо носилась по рождественской комнате с гипсом наперевес, грозит страшная смерть.

С веревкой все оказывается проще: новичков учат ползать по горам, цепляясь только когтями на руках и ногах, но первые уроки проходят со страховкой, поэтому у них есть альпинистское снаряжение. Доктор берет вместе с веревкой и несколько крючьев, и складывает все в сумку.

Бетти осторожно открывает дверь собственной комнаты. Уходя, она предупредила, чтобы девушка спряталась, и не выдавала себя, если сюда зайдет кто-то другой. Прятаться в комнате практически негде, из мебели всего-то шкаф да кровать. Она едва щелкает замком на двери, когда слышит тонкий вздох. Алиса осваивает когти и новые возможности, которые дает новое тело, ползает по стенам и потолку, выскальзывает из теней.

– Достала? – спрашивает она, легко спрыгивая на постель. Искривленная ступня оставляет на покрывале маленькие следы, как от детских ножек.

– Вот твой нож и веревка, - Бетти выкладывает все рядом с ней. – Одежда находится в комнате с печами, там обычно и переодеваются, чтобы дольше сохранить тепло в комбинезонах. Когда мы уходим?

– Сейчас, - пожимает плечами Алиса, разматывая веревку. Измененные пальцы двигаются не совсем ловко, но быстро вяжут на концах скользящие узлы. – Чем быстрее, тем лучше, – на её лице кожа натянута как маска, сказывается трансформация и перетянувшая кожу чешуя.

– Я соберу для тебя лекарства, - мисс Росс почти выбегает из комнаты и следует в свою лабораторию.

Да, здесь она ощущает себя почти всесильной, и это единственное безопасное для неё место с того самого дня, как её привезли сюда. Кажется, она была единственной, кого транспортировали обычным способом: автомобиль, аэропорт, самолет, снова автомобиль, но подниматься на гору пришлось в руках одного из существ. Позже, его же и отправили замести следы. Женщина автоматически перебирает пакеты с питанием, обезболивающее (судя по лопаткам, Алисе скоро потребуется). Камера наблюдения, следящая за каждым её шагом, предательски мигает в углу, и если смотрящему за ей покажется подозрительным то, что она копается в металлических ящиках, то их план побега будет сорван. Бетти этого не хочет и хочет одновременно. Она знает, что они находятся очень далеко, в глуши, рядом ни одной живой души, ей говорили, как и всем, что нет смысла бежать.

– Почему ты боишься? – у этих существ, у всех поголовно, одна и та же привычка подкрадываться. Только Алиса, когда Бетти оборачивается, стоит у двери, в поле зрения камеры. Доктору приходится отвернуться и произнести:

– Сделай вид, что тебе плохо и…

– Оставь все и иди сюда, - скучающе произносит Ал. – Эта модель камеры работает только при движении, для экономии энергии и памяти жесткого диска. Она старая, её чувствительность не такая хорошая, как у современных моделей, поэтому я могу её отключить.

Элизабет выходит и останавливается в дверном проеме. Лампочка через какое-то время перестает мигать и замирает. Алиса начинает плавно и медленно двигаться, плотно прижимается к стене и будто течет по ней. Кажется, что она не двигается, распластавшись по неровной поверхности, но на самом деле она ближе и ближе к цели. По стене, осторожно, девушка добирается до хромированного стола, так же медленно забирается на него. Боже, это просто невообразимо, будто в очень замедленной съемке. Бетти знает, что в Щ.И.Т. только лучшие агенты, что их учат особенным навыкам, но не знала, что когда-нибудь столкнется с подобным. Чешуя на теле Алисы переливается в такт движениям мышц, сама она двигается медленно и плавно, как огромная змея к своей добыче. Нет-нет, она не змея, она не имеет ничего общего с этими холоднокровными пресмыкающимися.

Острый коготь цепляет провод, петлей изгибающийся у штатива камеры, и дергает. Едва из гнезда выскальзывает штекер, Шутер встает в полный рост и машет перед камерой руками. Лампочка не мигает, камера вообще не реагирует. Возможно, где-то на мониторах застыла картинка пустой лаборатории или прекратилась запись вообще.

– Возьми медицинский спирт, - девушка шагает вниз удивительно легко, будто по ступенькам, а не с высоты собственной талии. – И больше бинтов, мне нужно будет перевязывать ладони, чтобы никто не заметил это, - она трясет руками, указывая на черные ногти и чешую.

– Можно выдать это за субкультуру, - пожимает плечами доктор, пытаясь успокоить её.

– Это только в том случае, если мы доберемся до крупного города, до Анкориджа, например. Но если мы в глухой местности, что более вероятно, то придется все прятать, чтобы меня не сожгли на костре. Климат располагает к тому, чтобы не раздеваться вообще. Если придется остаться на ночь, то я сооружу тебе ночлег, позабочусь о диких зверях. Сама я не сплю, получается, значит, буду сидеть и охранять. От тебя потребуется только напоминать мне о моем новом положении в пищевой цепи, когда я увлекусь. Не волнуйся, мы справимся.

– Нас будут искать…

– Ты сама сказала, что еще никто не выживал при побеге. Значит, они выждут какое-то время после побега, а потом выйдут на поиски трупов. У нас будет фора. Я больше месяца одна прожила в подобном лесу зимой, имея при себе только нож. А мне было двенадцать.

“Мы справимся”, справимся… Доктор Росс не боится смерти. Из-за того, что было с ней в последние месяцы, даже до того, как она оказалась здесь, она даже считает, что хорошо подготовлена. И смерть среди дикой природы под высоченным небом для неё предпочтительнее собственного пустого дома, больничной палаты или этой лаборатории. Но Алиса, вот чья смерть будет страшной. Её руки коснулись прохладные пальцы, от чешуек которых пробежала дрожь. Девушка ещё не разобралась в своей новой форме, но когда разберется, то эти самые пальцы с легкостью сломают любую кость. Хотя, она уверена, что Алиса всегда это умела.

В коридоре, длинном и неровном, со следами рельс на полу, как в каменной кишке. Где-то нет освещения, и они идут и идут. Комнату, где горит огонь, Ал начинает ощущать еще издалека, такой жар трудно не ощутить даже обычному человеку, она со своей сверхчувствительностью видит дорогу, как красную туманную полосу в темноте. Ощущения можно окрасить в цвета,

– Черт, кто-то идет, - огрызается Шутер, когда к красной полосе примешивается еще одна.

Из очередного поворота появляются сначала две горящие точки глаз, а затем в световое пространство выходит Браян. Он в своей человеческой форме, одет в комбинезон и какие-то штаны, волосы растрепаны и на щеках белые пятна, как при обморожении.