Чем ближе ты находишься - тем меньше видишь

– Как ты себя чувствуешь, милый? – Бобби появляется неожиданно, как из-под земли вырастает. В её словах столько заботы и тревоги, что хочется развернуться и бежать, потому что за годы жизни с этой женщиной он понял, что за этим последует.

– Ты такая стерва, Морс, я просто удивляюсь, как тебя еще никто не убил, - почти шипит он.

Ему надоело, ему действительно это надоело. Если Алиса не может защитить себя сама, то это должен сделать он. Этого его девочка и ждет, решительных шагов, определенности, выбора. Она считает, что общий ребенок слишком сильная карта, кровное родство и отцовские инстинкты не перебить никакими чувствами. Может, так и есть, стоит Бартону увидеть эту девочку Нэнси, и его мир перевернется. Но чувства к Барбаре это не вернет. Бобби спрашивает, почему он выбрал Алису? Вот поэтому и выбрал. Она милая и искренняя, если ты ей не нравишься, так ты об этом сразу узнаешь, а не будешь подвергаться её психологическим атакам. Злость и напряжение шли волнами, вновь начинала болеть голова. Ал сводит его с ума своими выходками, своими эмоциями и нелогичными поступками. Алиса однажды убьет его, чтобы умереть самой, или он убьет её. Но она живая, и эта жизнь в ней бьет ключом, как бы она не пыталась доказывать обратное.

Не то, чтобы Бобби удивлена таким словам, совсем нет. Сколько раз ей об этом говорили – не сосчитать. Поэтому она с равнодушием смотрит на мужчину, готовясь к очередной гневной триаде. Гневной и глупой. Её должно злить то, что все накинулись на неё и, кажется, забыли, что в драке участвовали двое. Конечно же, Алису никто не будет трогать, ведь она самая любимая. Её должно это злить, но совершенно не трогало. Здесь у неё другая миссия, и она с ней справлялась, это – необходимые издержки.

– Если ты ищешь свою принцессу, - говорит она, как будто ничего не произошло, - то её нет дома.

Клинт останавливается, хотя до этого хотел просто пройти мимо. Он останавливается и медленно поворачивается, смотрит на Бобби странно, словно решает, броситься вперед и загрызть или выслушать секунд пять, а потом уже грызть. Такого ощущения, даже в самых серьезных ситуациях, даже в самых горячих точках, когда разум раскаляется добела, такого ощущения у него еще не было.

– Ты просила меня подумать. Я подумал и решил, что никогда к тебе не вернусь. Все кончено, Бобби, и это не правильно, то, как ты готова сломать жизнь ребенку. У нее есть семья, ей не нужно знать, что ее настоящие родители - убийцы, как мы. Я справился с этим, я смог, у меня есть человек, с которым я готов попытать счастья еще раз, построить семью, нормальную в пределах моего безумного мира.

– Значит, что твое окончательное решение?
– Барбара смотрит насквозь, куда-то мимо, и обычный человек может подумать, что она расстроена, едва сдерживает слезы, но не Клинт. Столько лет среди профессиональных шпионов сделали свое дело, сделали его знатоком физиогномики.

– Да, окончательное, - беспокойный внутренний зуд усиливался, казалось, что он упускает, упускает что-то слишком важное, что без него что-то происходит, но он вынужден топтаться здесь.

– Только не пожалей об этом, Бартон, - бросает женщина.

Он не пожалеет. И он не преувеличил, когда сказал, что хочет попытаться еще раз. Алиса с круглым, красивым животом, Ал с малышом на руках. Он может это представить: детскую комнату, кроватку с высокими перильцами, музыкальную карусель, маленькие детские ботиночки, крошечные, по сравнению с его ладонями. И он уверен, что это видение обязательно исполнится.

***

Наташа пытается дышать ровно, хотя бы ради малыша. Ей нельзя нервничать, ей нужно беречь себя, но как не нервничать, если Ал ушла из дома, не сказав, куда идет, и не взяла телефон. Стив поразительно спокоен, лежит в постели и читает. Хочется вырвать из его рук книгу и высказать все, что накипело. Вместо этого она взбивает подушку и будто невзначай бьет Капитана коленом под одеялом. Тот лишь вздыхает и кладет книгу на живот, закладывая пальцем страницы.

– Она просто хочет остыть, - делится он мыслями.
– Она хочет привести мысли в порядок, и это точно не то место, где она сможет это сделать.

– Почему она не взяла телефон и карту? Она ведь знает, что эти вещи всегда должны быть под рукой.

– Забыла?
– пожал плечами мужчина.
– С кем не бывает.

– Я могу предположить, что она “забыла” телефон, но не карту. Она может забыть поесть или лечь спать, но не это! И куда она могла уйти на весь день? Сейчас, - она бросила взгляд на часы, - первый час ночи, Ал должна быть дома в это время.

– Милая, - Стив ласково улыбается, убирает книгу на прикроватную тумбочку, понимая, что дочитать уже не получится, и нежно обнимает свою женщину, - Алиса взрослая, самостоятельная и разумная девушка. Возможно, она и совершает иногда необдуманные поступки, но она никогда не подвергнет себя неоправданному риску. Она знает, что мы ее семья, что здесь ее дом, и что бы ни случилось, мы ей поможем. Эта драка такая глупость по сравнению с тем, что могло быть. Конечно, я должен принять какие-то меры, но я всегда буду на ее стороне, и она это знает.

Женщина тяжело вздыхает. Она не сердится на Стива, она знает, что это так. Его роль – строгий командир, но вместе с этим он любит Алису, и никогда не сделает ей что-то плохое. Она принесла в их мир надежду, ощущение покоя и надежности, семью. И у Наташи все внутри переворачивается, когда она представляет, что Алиса исчезла, кажется, с ней исчезнет и ощущение комфорта, сойдет на “нет”. Иногда Нат чувствует себя пиявкой, только вместо крови она жадно глотает эмоции. ЩИТ и жизнь вытравили из неё все, что возможно, убили в ней человечность, сделали машиной. Как и Клинта. Но стоило появиться людям, наполненным жизнью, как они тут же присосались к ним, вонзили острые зубы и начали пить.

– Как думаешь, она захочет однажды увидеть их?

“Их”, значит настоящих родителей. Пусть даже в этом мире для нее все условно. Команда может попытаться привыкнуть к ужасам Алисы, может пропускать их мимо, но как поступят те, у кого с ней кровные узы? Кровь родная - не водица, как бы ни хотелось, и одно дело представлять их семьей, совсем другое - ею быть. Что мешает Ал однажды съездить в особняк Профессора Ксавье? Просто съездить, придумать что-нибудь о сотрудничестве команд или сразу сказать правду. И остаться там. В воображении Наташи Джина Грей меняет память Шутер, заставляет верить в то, что они настоящая семья, или попросту стирает все до единого воспоминания, превращая их ходячее безумие в милую девушку, которая готовится дома к поступлению в университет, благо возраст подходит. И когда Клинт требует вернуть свою девочку обратно под соколиное крылышко, Джин показывает ему довольного жизнью человека, что спит без кошмаров, не передвигается по дому как тень, не боится микроволновки и объясняет свои шрамы автомобильной аварией, в которой потеряла память. “И ты хочешь вернуть ее обратно в ее Ад? Так ты ее любишь?” - говорит Джина. У Алисы без воспоминаний есть будущее, а их Алиса застряла в своем прошлом, и не может от него освободиться. Клинт будет вынужден уйти, оставить свою девочку в ее вымышленном мире, где она счастлива, где у нее столько возможностей и шансов. Пиявка Клинт лишится своего донора, голод вновь превратит его в пустую оболочку, он будет стремиться заполнить эту пустоту работой и однажды просто не вернется. Потому что не к кому. Потому что никто не будет ждать его с новой дозой радости и искренности.

И еще меньше, чем потерять двух хороших друзей, который каждый по-своему любят её и дают ей любить себя, Наташа боится стать такой матерью, как Джина. У них была война, такой сильный мутант, как Грей, сражалась на передовой, и Ал никого ни в чём не винит, но до сих пор не знает, любила ли её родная мать, или так же обвиняла в гарлемском пожаре? Была ли она искренней в своих стремлениях или считала, что её дочь обладает разрушительной силой (что, в сути своей так и есть), и лучше лишний раз не беспокоить её? И если для самой Романофф наступит такой момент, когда ей придется оставить своего ребенка для его же безопасности, сможет ли она потом оправдаться, чтобы на неё не смотрели родные глаза с таким же равнодушием?

– Может, - запоздало соглашается Стив.
– Однажды она просто захочет посмотреть им в глаза. Узнать, как ощущает себя мир, переживший ее вмешательство, но не знающий об этом.

Роджерс поворачивается на бок, кладет раскрытую ладонь на плоский живот женщины, легко поглаживает через шелк ночной рубашки.

– Спи, Наташа, набирайся сил. Когда ты проснешься утром, Ал уже будет дома, и ты сможешь её наругать.

Стив не знает о малыше внутри, но кажется, ощущает это каким-то способом. Она уничтожила все следы своего “преступления”. Скорее всего, это просто незамысловатая ласка. Наташа беременна, гормоны бушуют, она имеет право на такие повороты мыслей.