Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)

— Она не звонила. Что случилось?

Бронк нашел, что искал. Сигарету. Он сунул ее в рот и стал искать в кармане спичку.

— Помоги мне встать, — сказал я Баки.

Он подал мне руку, в полтора раза крупнее нормальной, и я сел на край стола. Мой желудок перевернулся, но затем встал на место. Все кружилось вокруг меня с полминуты. Потом я облизал губы, пошевелил ими и начал рассказывать, что произошло. Только факты. Без красочных эпитетов. Рассказал за две минуты.

Когда я закончил, Баки стал расхаживать взад-вперед. На нем была шелковая спортивная рубашка, рукава обтягивали его могучие бицепсы. Он выглядел хорошо, только был невесел. Бронк наблюдал за ним, перекидывая сигару из одного угла рта в другой ритмично, как под музыку. Денни больше смотрел на пол.

— Ты говоришь, Куколка уехала, пока ты был занят с теми двумя гадами, так?

— Так мне запомнилось.

— Который был час?

— Не знаю… около семи.

Баки посмотрел на свои часы.

Он растерянно взглянул по сторонам, потом подошел к стене, где висел телефон, снял трубку и заговорил. Бронк сделал два шага к нему, передумал и ретировался. Он наступил на другую ногу Денни, и Денни обратил его внимание на это. Бронк сошел с нее. Большое лицо Баки сжималось и сжималось, пока он держал трубку около уха, слушая. Потом снова посмотрел на часы и повесил трубку.

— Она не отвечает.

— Который час? — спросил я.

— Четверть десятого.

Мне становилось лучше. Я встал на ноги и начал балансировать.

— Слушай, Баки… — начал Бронк.

— Заткнись! — крикнул Баки. — Я сказал тебе, ты получишь свое, но не вмешивайся.

— Я твой Богом данный менеджер, — обиженно заметил Бронк.

— Отлично! — проревел Баки. — Ты мне как мать.

— Нет, конечно…

— Тогда заткнись.

Бронк заткнулся так резко, что перекусил сигарету. Зажженный конец упал на пол, и он наступил на него, глядя на Баки. Я никогда не слышал, чтобы тот так грубо разговаривал с Бронком, который так много для него сделал. Конечно, Баки тоже много сделал для Бронка.

— Слушай, Пит, — сказал Баки, — ты действительно чувствуешь себя в норме?

— Действительно. Я чувствую себя разбитым, но мне уже намного легче.

— Ты пойдешь со мной? Я заплачу.

— С тобой — да. Один — нет.

Бронк снова подошел. Он сплюнул остаток сигареты, схватил Баки за руку и дернул.

— Послушай! Ты сейчас сильно взволнован из-за этой… этой…

— Осторожнее! — взревел Баки.

Губы Бронка жевали воображаемую сигарету.

— Ты никуда не пойдешь, — сказал Бронк. — Ты останешься здесь и ляжешь спать. Черт, я пойду вместо тебя.

Я замер, ожидая, что Баки его ударит. Денни отошел от стены. Но Баки не ударил. Он опустил огромные ладони на руки Бронка и похлопал его, как собаку.

— Нет, Бронк, ты останешься. Не надо никуда идти. Я пойду с Питом. Я еще не знаю точно куда, но пойду. Я не могу так все это оставить. Пит мне поможет. Теперь оставь меня и отдохни. Тебе это надо.

Я догадался, что Баки впервые самостоятельно пошел на серьезное дело. Бронк не мог с этим согласиться. Он побледнел и нервно завертелся. Баки подал мне руку, я встална ноги, которые дрожали, как у Бронка, только по другой причине. Пальцы Бронка тоже дрожали, а рот шевелился, не произнося ни слова. Мы были уже у двери, когда он завопил:

— Ты сделаешь это ради меня, Баки Фарелл! Я буду ухаживать за тобой! Я разорву контракт! Я отменю бой!

Баки передернул своими массивными плечами и подтолкнул меня к узкой двери, в которую недавно вышла Линда.

— Ладно, Бронк, давай. Потом объяснишь комиссии.

Дверь хлопнула. Я снова оказался в пустынной ночи, но чувствовал себя на этот раз гораздо лучше, с супом в желудке и с Баки под боком. Мы шли по широкой тропе между конюшнями и многочисленными жилыми постройками ранчо. Среди них выделялся дом, в котором жили Вероника и Линда. Ниже, по правую сторону, стояло длинное здание, переделанное под жилье для Баки и его людей, а также для посетителей. Дальше располагались другие здания. Большинство из них не использовались, лишь напоминая о прошлых днях ранчо.

Баки повел меня к себе.

— Я надену пальто. Подожди меня. — Я сел в маленькой уютной прихожей. Там стояли кожаное кресло и столик с газетами и журналами, в большинстве своем спортивными. На стенах висели фотографии. Я узнал Джека Демпси, Джо Луиса, Джима Бреддока, Макса Байера, Шугара Рея и Флойда Паттерсона. В середине была Джейн Мэнсфилд. Она висела между Демпси и Бреддоком и очень украшала собой коллекцию. Я не нашел фотографию Куколки и решил, что он держит ее в спальне.

На журнальном столе стоял телефон, и я решил им воспользоваться.

— Баки, можно позвонить?

— Разумеется.

Я позвонил домой, но к телефону никто не подошел. Я подождал несколько секунд и положил трубку. Вошел Баки. На нем был шерстяной спортивный пиджак и черный шарф. Не приняв сторону Бронка, я, однако, сомневался в целесообразности такой экскурсии.

— Баки, ты уверен в том, что делаешь? — спросил я.

— Да, да, почему бы нет. Пойдем.

— Хорошо…

Лицо Баки сморщилось от нетерпения. Ему не нравился такой разговор.

— Сколько она тебе дала? — спросил он.

— Кто? Что?

— Куколка. Я сказал ей, чтобы она дала тебе пять сотен.

— За что?

— Ты же работаешь не ради забавы?

— A-а… Она была слишком расстроена.

Послышались шаги. У дверей кто-то остановился.

— Входи, — сказал Баки.

Он толкнул дверь. За дверью стоял Бронк с новой сигаретой в зубах. Денни стоял позади Бронка и глядел на свои ботинки.

— Ну послушай, Баки… — начал Бронк.

Баки шагнул в его сторону. Бронк отступил назад, чтобы не упасть.

— Исчезни, — прорычал Баки, — и дай мне пять сотен.

— Пять сотен!..

— Давай, давай! — Баки замахал рукой.

Как во сне, Бронк отсчитал пять стодолларовых банкнот. Его сигарета двигалась вверх-вниз, как безумный семафор. Баки протянул деньги мне и заставил их взять.

— Пойдем, — бросил он и пошел.

Бронк встал передо мной и схватил меня за воротник. Он готов был заплакать.

— Послушай. Ты его приятель. Поговори с ним.

— Я сделаю все возможное, Бронк.

Ласково, но твердо я снял его руки. В горле у него клокотало. Глядя ему вслед, я перехватил взгляд Денни. Тренер посмотрел мне прямо в глаза и шепнул:

— Будь осторожен, Шофилд.

— Обещаю, Денни.

Я догнал Баки. Вдруг он остановился, и я наткнулся на него, как на дерево.

— Я забыл кое-что, — сказал он. — Надо вернуться. Ты иди в машину. В белую.

Он вернулся, а я направился к гаражу. Я увидел тень на углу главного дома. Это была Линда. Она стояла там, маленькая и продрогшая. Приблизившись, я увидел, что она плачет.