Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)
Шрифт:
– Нечасто, - согласился Вала.
Густо-золотой тягучий мед, пахнущий цветущими полевыми травами и солнцем...
Он прикрыл глаза и долго молчал; потом, вспомнив прерванный разговор, вновь обратился к женщине:
– А что до того, чтобы быть воином... Твой сын - целитель, и знал, зачем идет сюда. Ведь людям не только защитники нужны.
Повернулся к юноше:
– Сегодня ты свободен. Проводи мать к себе - вам о многом нужно поговорить.
– Да хранят тебя боги, добрый человек, - промолвила женщина.
Вала снова улыбнулся - уголком губ, потом посерьезнел. Подошел
– Благодарю тебя. За сына. За то, что пришла сюда. Благодарю за все.
И низко поклонился маленькой женщине. Сухая легкая рука ласково провела по его седым волосам:
– И тебя благодарю, сынок. Если мой мальчик будет рядом с тобой, то я спокойна за него. Будь благословен...
ЗАКОН ТВЕРДЫНИ. 523 ГОД I ЭПОХИ
Небольшой отряд Нолдор - и черные воины Пограничья... Силы были почти равны, но ненависть - плохой помощник в бою. Черный отряд потерял двоих, еще трое были ранены; из Эльфов остался в живых только один. От потери крови Эльфы быстро теряют сознание. Решено было довезти его до Твердыни.
Вскоре после того, как его перевязали, он пришел в себя.
Глаза его переполняла бешеная ненависть: боль от ран только разжигала ее. Он с проклятьями срывал с себя повязки:
– Мне не нужно вражьих милостей!..
Целитель беспомощно смотрел на раненого. Потом, видно, решившись на что-то, подозвал воина.
– Я ничего от вас не приму, - хрипел Эльф.
– И смерти?
– мрачновато поинтересовался воин.
Раненый замолчал, настороженно оглядывая людей. Воин бесцеремонно разжал ему челюсти, а целитель влил в горло остро пахнущий травами теплый напиток. Раненый закашлялся, поперхнувшись зельем, глаза его затуманились.
– Яд...
– прохрипел он; приподнялся: - Будь проклят Моргот! Нолдор отомстят...
И повалился навзничь на ложе.
Очнулся. Боли больше не чувствовал. Осторожно приподнял голову: нет, и не связан. Спиной к нему стоит какой-то человек в черном.
"Где я?.."
Ангамандо.
Враги.
Он пошевелился. Тело вроде бы слушалось его. Бесшумно поднялся и подкрался к человеку в черном.
Жаль, нет оружия. Но жизнь он продаст дорого. По крайней мере, этого-то с собой прихватит.
Его руки сомкнулись на шее врага.
– ...Нинно, я...
Воин остановился на пороге; долю мгновения человек и Эльф смотрели друг на друга, потом человек молча бросился вперед.
– ...Эй, ко мне! Нинно убит!
– Целителя...
– глухо сказал кто-то. Светловолосый широкоплечий гигант, мертвея лицом, потянул из ножен меч.
– Не смей, Лайхэн! Это пленный!
– отрывисто скомандовал тот, кто вошел первым.
– Лекаря, тварь!
– взревел Лайхэн.
– Он, почитай, месяц с тобой возился, ты, мразь! Первые дни вообще от тебя не отходил! Ты хуже Орка!
Один из пришедших опустился на колени рядом с неподвижным телом.
– Может, еще жив?..
– Нет, Кори. Нет, - ровно и тихо.
– Он же меня от смерти... когда я от чахотки подыхал... а его... Кори отвернулся.
– Что с ним делать?
– угрюмо спросил Лайхэн.
– Ты старший, Орро. Скажи, что с ним делать?
– Возьмите его, - Орро отпустил заломленные
за спину руки Эльфа и с силой толкнул его вперед; потом нагнулся к мертвому и закрыл ему глаза. Когда выпрямился, лицо его было совершенно бесстрастным:– Он - пленный, и мы не можем его убить, хотя трижды заслужил смерть поднявший руку на целителя. Пусть Учитель решит, что делать с ним.
И, тяжело посмотрев на безмолвствующего Эльфа, добавил:
– Ты, помнится, желал встречи с Владыкой Ангамандо? Ну так идем. Твое желание исполнится.
– Учитель. Он убил лекаря. Он убил Нинно.
Высокий человек - тоже в черном, как и все здесь, - резко обернулся. Эльф невольно вздрогнул - как и все, кто впервые видел - его, он был ошеломлен и растерян, - но быстро взял себя в руки, и на лице его появилась недобрая торжествующая усмешка:
– Славно тебя отметили, Моргот!
Лайхэн стиснул рукоять меча так, что пальцы побелели, но остался неподвижным.
– Закон Аст Ахэ гласит: поднявший руку на целителя достоин смерти, так же ровно и бесстрастно продолжил Орро.
– Закон также гласит, что пленный неприкосновенен. Потому мы привели его на твой суд, Учитель.
– Как это произошло?
Орро рассказал - коротко и четко, очень спокойно. Слишком спокойно.
– Что скажешь ты, Нолдо?
– обернулся к Эльфу тот, кого здесь называли Учителем.
– Скажу - рад, что сделал это! Скажу - жаль, что не было у меня оружия - не было бы такой роскошной свиты! Скажу, что рад видеть, каким ты стал, и жалею лишь об одном - не я сделал это с тобой!
– он говорил с яростной радостью.
– Не обо мне речь. Но ты сказал довольно. Быть может, у твоего народа другие законы, но по закону этой земли ты заслуживаешь смерти, - лицо Валы было похоже на застывшую маску.
– Уведите его.
– Я и не ждал, что ты дашь мне последнее слово, Моргот!
– Последнее слово?
– что ж, говори.
...Никто из Эльфов не видел этого поединка, и не слагают песен о гибели короля Финголфина. Но сейчас Нолдо пел об этом - боль утраты и ненависть к убийце подсказывали ему слова.
...И летел по иссиня-черной равнине, по еще не остывшему пеплу белой молнией Рохаллор, и бился лазурный плащ за спиной Короля. Алмазной звездой в колдовском сумраке Севера был гордый всадник; и спешился он, и вострубил в серебряный рог, и в железо Черных Врат ударил рукоятью меча, и крикнул он: "Я вызываю тебя на бой, раб Валар, повелитель рабов!.." И вышел Враг...
...И ледяной молнией сверкнул Рингил, и темной кровью окрасился ясный клинок, и страшный крик издал Враг, отступив пред Королем Нолдор...
...И хотел Враг бросить тело Короля волкам, но молнией упал с неба Торондор, и ударил он Врага когтями в лицо; и унес он тело Короля, дабы упокоиться ему на горной вершине...
...Так пал Финголфин, прекраснейший из королей Элдар; но наступит час Битвы Битв, Дагор Дагорат, и восстанет Король, и поведет он в бой войско свое, и за все злодеяния свои заплатит Враг в тот час. И помнит об этом Враг, и страх живет в душе его, и знаком отмщения ему - раны его, что не исцелятся вовеки, и знаком гнева Валар и грядущей кары горит над твердыней его Серп Валар, Валакирка...