Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)

"Ну и пусть, - вдруг бесшабашно-весело подумал он.
– Всем нам дорога в Чертоги Мандоса. Зато посмотрю, каков он - Враг. Может, пропустят менестрель, все-таки... Это - если Люди. А если Орки...
– он помрачнел. Орки... Они заплатят за все".

Всадники сразу заметили одинокую фигурку - кто-то, прихрамывая, брел по черно-серой равнине. Подъехали поближе; Гилмир положил руку на рукоять меча.

– Привет тебе, путник, - говорящий статен и красив: льняные волосы выбиваются из-под шлема, широко расставленные прозрачно-зеленые глаза смотрят с интересом.
– Заблудился?

Его спутники рассмеялись сдержано и негромко.

– Да нет, - Эльф вскинул на всадника дерзкий насмешливый взгляд. Захотелось вот на властелина вашего взглянуть: может, примет менестреля?

Всадник приподнял бровь:

– Петь ему будешь, Элда?

– А что?..

Светловолосый подумал.

– Ну, что же... Думаю, ему будет интересно тебя послушать. Садись в седло.

– А... каков он собой?

– Кто?

– Ну, владыка ваш...

Светловолосый усмехнулся уголком губ:

– Увидишь. А ты смелый... Не боишься?

– Кого?
– дернул плечом Эльф.

– Моргота, - жестко, раздельно ответил воин, через плечо бросив холодный быстрый взгляд на Эльфа. Тот промолчал, и больше они не проронили ни слова до конца пути.

– Ангор? Приветствую. Кто это с тобой?

– Менестрель.

– Альв?

– Синда. Говорит, хочет петь Властелину.

– Менестрель...
– страж внимательно оглядел Гилмира.
– Что ж, входи... Постой, - поднял руку предостерегающе.
– Оставь меч.

– Что, - прищурился Эльф, - Властелин боится, что его убьют?

– Не смей!
– скрипнул зубами страж; Ангор положил руку ему на плечо, и тот закончил уже спокойно.
– Он ничего не боится. Оружие тебе не понадобится. Здесь тебя никто не тронет. Я покажу дорогу...

– Я сам провожу, - вмешался Ангор и кивнул Гилмиру - идем, мол.

Все происходящее казалось нереальным. Может, ловушка? Неужели так просто - добраться до Врага, и все рассказы о подвигах Берена - ложь? А Орков-то здесь нет. Только Люди. Странные люди. Непонятные. Спокойные, молчаливые. Ни тени неприязни. Однако, как этого стража задело!..

– Подожди здесь, я скажу ему, - Ангор исчез за дверью.

Эльф растерянно вертел головой: это и есть - Ангбанд? Наваждение, что ли? Было ощущение, что - вот, сейчас очнешься; только почему-то видение никак не исчезает.

– Войди. Он ждет тебя.

Гилмир вздрогнул: задумавшись, даже не услышал, как вернулся Ангор. Не без робости Эльф открыл дверь. Недоуменно огляделся, подождал немного, потом обратился к человеку в свободных черных одеждах, стоящему к нему вполоборота:

– А где...

Человек обернулся. Светлые задумчивые глаза скользнули по лицу Эльфа:

– Приветствую, менестрель, - голос был глубокий, низкий.

Гилмир застыл с широко раскрытыми глазами, совершенно ошеломленный внезапной догадкой.

"А... каков он собой?"

"Увидишь".

– Ты и есть?..

– Я. Ждал другого, да?
– уголок губ дернулся - тень грустной усмешки. Вообще, когда он говорил, лицо его оставалось неподвижным: шрамы. Двигались только губы.

– Ты вырос, - непонятно сказал Властелин.
– Выбрал дорогу менестреля?
– и, не дожидаясь ответа.
– Спой.

– Что ты хочешь услышать?

– Все равно. Выбери сам. Мне нечасто приходится слышать песни Элдар, - что-то странное было в его голосе.

Гилмир не подумал, стоит ли петь эту песню - вот же, Вала сам дал ключ! Пожалуй, баллада о Берене и Лютиэнь была не совсем уместна... Он поймал себя на том, что боится оскорбить этого усталого седого человека с лицом, изорванным шрамами и такими странными глазами... Человека?..

– Благодарю, эллинни.

– Как ты сказал?..
– слово было слишком знакомым; так называли его в видениях те двое.

– Ты - помнишь?
– взгляд - острый и короткий: вспышка молнии.
– Ты не все забыл, эллинни?

– Объясни, - голос не повиновался Эльфу.

– Постой... не сразу...
– Вала был взволнован, кажется, не меньше. Позволь - твою лютню.

Менестрель лютню покорно отдал, но невольно отвел глаза, увидев руки Валы. В этом легенды не лгали. "Не сможет он играть", - подумал с непонятной тоской. Тем более удивился, когда услышал первый аккорд, чистый и звучный.

Мелодия была медленной, светлой и напевной, как чистая глубокая река. И - удивительно знакомой. "Колыбельная..."

– Колыбельная?
– шепотом.

– Да... А - вот это?

Чуткие пальцы пробежали по струнам, сплетая нить пронзительно-печальной музыки. Губы Эльфа дрогнули. Он услышал слова песни, не сразу поняв, что поет это он сам.

Андэле-тэи кор-эме

Эс-сэй о анти-эме

Ар илмари-эллар

Ар Эннор Саэрэй-алло...

О'ллаис а лэтти ах-энниэ

Андэле-тэи кори'м...

Я подарю тебе мир мой

родниковую воду в ладонях,

звездную россыпь жемчужин,

светлое пламя рассветного Солнца...

В сплетении первых цветов

я подарю тебе сердце...

Чужой язык... "Чужой? Но ведь я знаю, я помню, я понимал его..." Он замер, пораженный, и Вала, почувствовав его смятение, опустил руки.

– Еще, - попросил Эльф почти умоляюще.
– Сыграй еще...

И снова звучала мелодия, печальная и светлая, как серебристая дымка тумана ясным осенним утром; и еще одна, и еще...

– Благодарю... Учитель, - шепотом, не сразу вспоминая слова древнего языка, - Халлэ, Астар...

– Гэлмор, мальчик мой, - Вала коснулся пепельных волос Эльфа - и тут же отдернул руку. Тот поднял глаза удивленно - и вскрикнул:

– Учитель!.. Великие Валар, что же я наделал... твои руки...

Вала невольно усмехнулся: "Учитель" - и "великие Валар"? Усмешка вышла кривой: искалеченные пальцы свела судорога.

– Что мне делать, говори... Как помочь? Как же я мог забыть, глупец...

– Не бойся, мне не больно.

– Зачем ты лжешь, я же вижу...

– Ничего. Главное - ты вспомнил.