Чёрная лиса

— Вайен, не лезь, — в очередной раз попросил Ири. — Твой брат сам разберется.

Ученый хотел в это верить, но впервые усомнился, что его брат всесильный и справится со всеми проблемами.

— И снова Йенри обвинили в том, что с его женой случилось? — спросил Вайен.

— Да, — облокотился на стену Ири.

— Ненавижу... Вы же все видите, что происходит! Ты стоял и слушал, как эта желтая гадина обвиняет твоего друга! Почему ты не возразил?! Ты же знаешь, что он невиновен!

— Когда нас кто слушал, Вайен? — беззлобно отвечал древний. — Мы же моралисты и ханжи. И что мы там понимаем в этой жизни? Наивные скучные дурачки.

— Ты даже не пытался...

— Ложь всегда слаще истины, Вайен. Вот говоришь пациенту: не жри грибы, иначе сдохнешь, а он всё равно жрет, потому что мы ханжи и не понимаем, что грибы смысл всей его жизни. И все вокруг говорят ему, что он прав, а мы — нет. Через пару недель привозят его труп. Так и у вас, только в более глобальном смысле. Вот ты понимаешь, видишь, а остальные не хотят видеть. И я много раз говорил о невиновности Йенри, но... мне не верят. Считают, что я предвзят.

— У Йенри светлая сущность и это можно доказать!

— Неоднократно сама Воскрешенная упоминала с гордостью, что Йенри удалось развернуть. Хоть кто-нибудь ей поверил?

Уши Вайена опустились вниз:

— Почему?

— Йенри для ваших твердолобых тиран, несладкий он, невкусный, жесткий как подошва. Как мы докажем, что он светлый на самом деле? Не похож он на светлого, каким ваше общество привыкло себе представлять свет. Этого же нельзя пощупать или потрогать. Это высший уровень виденья, который доступен не всем. А ваше общество обязательно должно пощупать и потрогать, и то не все поверят.

— Как же монолит?

— Это традиция, а традицию у вас не нарушают, традиция — это святое. Хотя клан чистоты крови и многие другие давно отказались участвовать в ритуале.

— Но в монолит верят... — возразил Вайен.

— Да, потому что авторитет монолита поддерживает множество глав кланов, хотя тот же клан возрождения частенько ставит под сомнения необходимость отбора кандидата с помощью камня, а не народного голосования. Особенно после твоего назначения поднялось очень много споров. Еще пару сотен лет и пара кланов точно откажется от проверки монолитом.

Вайен сжал кулаки, а Ири подошел и положил ему руку на плечо.

— Сделай то, что ты можешь, что в твоих силах, — сказал ему древний. — Не думай об остальных. Ты знаешь истину, мы знаем истину, а другие пускай думают, что хотят. Как и Йенри когда-то, наша раса тебя поддержит, когда ты вступишь в должность.

— Спасибо, но я не буду главой клана...

— Через четыреста лет поговорим, а пока занимайся своими исследованиями и не отвлекайся от работы. Скоро тебя перевезут на новое место работы.

Ученый промолчал, уставившись на сферу и разрабатывая плохо гнущиеся пальцы.

***

Вайен не выпустил из рук сферу даже, когда его перевозили в «исследовательский комплекс». Построили его глубоко под землей и охранную систему поставили покруче, чем во дворце Йенри. Вайен сразу узнал последние разработки Оружейного маньяка, которые легко разнесли тварей в паучьем городе, где проходили испытания.

Пока ученого везли в инвалидном крессе в комплекс, его сопровождал весь высший совет его клана, за исключением Йенри, словно в любой момент на ученого могли напасть.

На пути к комплексу их встречал один экстравагантный блондинистый мирайя в черных доспехах и ошейником с шипами наружу. Он сидел на одной из пушек и флегматично рассматривал панель управления.

— Хранитель Далак, — первым поприветствовал неожиданного гостя Йоне, закрыв одним из девяти хвостов коляску Вайена. — Вы по какому-то вопросу к нам?

— Да не, птенца прилетел охранять, — весело отозвался мирайя, не отвлекаясь от изучения лисьего оружия. — Не обращайте на меня внимания.

Вайен нахмурился, крепче перехватив сферу, словно её могли отобрать от него. Далак или как его еще называли Карающая длань внушал ужас и страх всем и каждому, кто с ним встречался. Даже крепкие старички из совета клана смерти взирали на него с опаской, словно он прилетел лишь за тем, чтобы казнить весь их клан. Йенри и тот не смог бы на равных противостоять Далаку. Впрочем, Вайен вообще не слышал, чтобы хоть кому-нибудь удавалось хотя бы ранить в бою Карающую длань.

У прозорливого мирайя мелькнула говорящая улыбка на лице: мысли Вайена не остались для него секретом.

Когда лисьи оборотни проходили мимо Далака, хранитель сбросил Вайену маховое перо. Ученый изумленно поднял на мирайя взгляд.

— Линяю, — беспечно сказал Далак.

Только в лаборатории Вайен отошел от шока и рассмотрел необычный сувенир. Далак — очень древнее существо и его перо сильно отличалось от пера более юного мирайя. И если бы не приступ меланхолии, Вайен бы еще месяц скакал от счастья, получив такое бесценное сокровище, как перо хранителя миров.

— Дружище, — донесся со спины голос Погибели, — не мог бы ты перышко поместить в более безопасное место, а то не все из нас так же беспечно как ты могут его касаться.

Вайен обернулся. У входа в его новую лабораторию столпилась вся их небольшая безумная компания. Рыжий весь в веснушках Глазастый настроил все свои линзы и очки на перо, едва не плача от умиления.

— Вот только сырости здесь разводить не надо, — Вайен спрятал перо под защитное стекло и осторожно установил сферу рядом с другими.

— О, ты у нас теперь на колесах, — подошел к нему Всадник, почесав затылок сквозь рыжие косички. — Это у меня теперь напряг сделать для тебя ноги?

— Я сам их себе починю, — отверг Вайен, с трудом управляясь с коляской.

— Да и руки бы новые... — проигнорировал его Всадник, оценивая масштабы работы.

— Да-а-а! Со встроенными лазерными пушками! — оценил идею Маньяк. — Можно еще лезвия тут и тут! А вот тут бомбочку бахнуть!

— Э! Народ! — возмутился Вайен энтузиазму товарищей. — Ставьте эксперименты на ком-нибудь другом!

К нему наклонился Глазастый, настроив линзы.

— Нервные окончания восстанавливать... долго... — всхлипнул.

— Я лучше тебе отдамся, чем этим двоим психам, — отреагировал Вайен.