Чёрная пантера с бирюзовыми глазами

Я что, сказала это вслух?! Джеффри, к счастью, сделал вид, что ничего особенного не услышал.

– В общем, ладно. Проехали. Спасибо, что помог мне разобраться.

В этот момент девочки подошли к одному из коттеджей и уверенно свернули за него. Мы с Джеффри направились следом, и я увидела на заднем дворе настоящий детский городок – с горками и лестницами разной высоты, тремя разными качелями – от совсем детских, до таких, на которых я и сама с удовольствием покачалась бы, если бы не боялась их оборвать.

В центре двора стоял батут, а сбоку располагалась песочница, в которой в данный момент возился очаровательный малыш с темно-каштановыми кудрями. Он поднял голову от ведёрка, в которое насыпал песок, и просиял, увидев гостей. Бросив всё, он с воплем: «Папа!», подлетел к Джеффри со всей скоростью, на которую были способны его крошечные ножки. Доктор, счастливо улыбаясь, подхватил малыша на руки и нежно потёрся щекой о его головку, а потом прижался губами к макушке доверчиво прильнувшего к нему малыша. У меня просто сердце защемило от подобного контраста. Перед глазами встал другой отец, которому было наплевать на своих детей. Какое всё же счастье, что остальные члены семьи похожи на своего прародителя только внешне.

С веранды спустилась молодая женщина лет двадцати пяти-двадцати семи, с такими же, как у малыша, темно-каштановыми кудрями, рассыпанными по плечам. Обняв её свободной рукой и почти спрятав при этом под мышкой – она была лишь немного выше меня, – Джеффри поцеловал её, а потом познакомил нас.

Джулия радушно поприветствовала меня, мне она тоже очень понравилось, мне показалось, что мы подружимся. Малышу Эрику было почти четыре, и он выглядел даже крупнее близняшек, хотя и был младше их примерно на полгода. Заметив это, он тут же решил взять их под опеку, ведя по своему «царству» и показывая, что там и как. В итоге Кристи начала вместе с ним копаться в песочнице, а Кэтти предпочла качели, на которых её стала аккуратно раскачивать Бетти. Вэнди в это время стала прыгать на батуте. Лаки, быстро успевший подружиться и с Эриком тоже, в знак приветствия облизал ему всё лицо и улёгся в тенёчке, наблюдая за малышами. Вскоре Джеффри ушёл в свою клинику, а мы с Джулией уселись на крыльцо и, потягивая лимонад, стали наблюдать за ребятишками.

– Я надеялась, что Мелкий окажется мальчиком, чтобы у Эрика был товарищ по играм, – сказала она. – Но девочки – это просто замечательно!

– Мне кажется, они чудесно поладили, – глядя на то, как Эрик учит Кристи, как правильно накладывать песок в формочку, ответила я.

– Эрик очень ждал кого-то, кто будет с ним наравне. Видишь ли, из здешних ребятишек Вэнди была ближе всех к нему по возрасту, но учитывая, что ей уже пятнадцать...

– Ей с ним скучно, – кивнула я.

– Да. Есть ещё малыш Митчелла, но он лишь недавно родился, да и живут они в другом штате. А близняшки невероятно близки к нему по возрасту, у нас такое – большая редкость. И в четыре года пол не особо важен, у таких малышей пока ещё общие игры и увлечения.

– А чем больше рождается девочек...

– Тем больше у моего сына шансов на бессмертную жену, – подхватила она. А потом очень тихо, так, что будь я человеком, не расслышала бы, прошептала: – И у мужа тоже.

– О чем ты? – я была ошеломлена этими её словами.

– Извини, вырвалось. Я не подумала, что ты расслышишь. Но я часто об этом думаю. Я знаю, что я с Джеффри совсем ненадолго, по их меркам. Я – смертная. Я состарюсь и умру. А Джеффри останется. Я не хочу, чтобы он оставался одиноким. Не хочу, чтобы он снова терял. Поэтому понимаю, что бессмертная жена для него – благо. А я желаю ему только счастья...

– Эй, к чему такое упадническое настроение? Кто знает, как сложится жизнь? Посмотри на меня! До четырнадцати лет я тоже считала себя человеком. А потом оказалась бессмертной. Так что – в жизни всё возможно.

– Спасибо, – улыбнулась Джулия. – Даже не понимаю, зачем я всё это на тебя вывалила?

– Наверное, тебе просто нужно было хоть с кем-то об этом поговорить? Я не возражаю. Просто у тебя в любом случае впереди ещё очень-очень много лет с Джеффри. Наслаждайся тем, что имеешь, не страдай о том, что будет когда-то нескоро.

– Я постараюсь, – улыбнулась Джулия. – Только не говори Джеффри об этом. Он расстроится.

– Не буду! – Я сделала пальцами жест, словно закрыла рот на замок-молнию. – Лучше расскажи мне, как ты с ним познакомилась? Мою-то историю ты, наверное, уже знаешь?

– Конечно. Её вся Долина знает. Но в моей встрече с будущим мужем нет ничего столь же романтичного, как у вас с Гейбом. Хотя, пожалуй, это не так. При нашей первой встрече я упала к его ногам.

– Да уж, мне кажется – нет такой женщины, что не упала бы к ногам одного из этих сексуальных красавцев, – хмыкнула я.

– Я упала в буквальном смысле, – рассмеялась Джулия. – На пол. И сломала руку. В двух местах.

– Фигасе! – присвистнула я. – Я, конечно, вижу, что Джеффри – красавчик, глаза-то есть. Конечно, с Гейбом не сравнить, – тут Джулия фыркнула, но я стояла на своём, – с ним вообще никто не сравнится, но всё же и Джеффри тоже невероятно красив, признаю. Но всё равно, ломать при виде него конечности – это уже перебор. Кстати, а он, случайно, не травматологом тогда работал? Это бы многое объяснило.

– Нет, – тихонько засмеялась Джулия. – Детским кардиохирургом. Так что, руку я определённо сломала не специально. Но это сыграло во всей истории важную роль.

– А можно поподробнее? – ёрзая от нетерпения, попросила я, наблюдая, как Кристи и Эрик играют с Лаки, бросая формочки для песка, которые он с удовольствием приносил обратно.

– Подробности... Ну, слушай. В тот день я пришла устраиваться в больницу, где он работал, уборщицей.

– Уборщицей? – удивилась я.

– Да, представь себе. На тот момент мне было восемнадцать, и у меня не было ни дома, ни семьи, ни образования. А там давали койку в общежитии – поэтому агентство по трудоустройству и направило меня туда.

– А где ты жила раньше?

– В приёмных семьях. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было тринадцать. Родственников, которые согласились бы взять меня на воспитание, не нашлось, для усыновления я была уже старовата, так что органы опеки поместили меня в приёмную семью. Потом – в другую, потом – в третью. Есть какое-то правило – не более года в одной семье. Не знаю почему. И, когда я закончила школу – а к тому моменту мне уже исполнилось восемнадцать, – государство больше не обязано было заботиться обо мне, и последние приёмные родители выставили меня за дверь с одним чемоданом.

– Жуть, – прошептала я. Сама я оказалась на улице ещё раньше, но у меня были деньги, я сделала это добровольно и сознательно, и самое главное – при мне были мои сверхспособности, которые помогли мне выжить. А каково пришлось Джулии?

– Да, не весело, – кивнула она. – Я знала, что это произойдёт. На колледж надежды не было – я училась довольно посредственно, стипендия мне не светила, денег на обучение тем более не было. Поэтому я заранее зарегистрировалась на бирже труда, и в тот день, когда я распрощалась со своим последним домом, у меня было направление в больницу. Мне нужно было хоть за что-то зацепиться, прежде чем искать работу получше.