Черная пурга

Шура возвращалась домой поздно вечером. Дети целый день были голодными, и однажды, когда солнце сильно пригревало через окно, они решили испечь на теплом подоконнике лепешки. Взяли немного муки, чтобы тетя Шура не заметила, Глаша завела на воде тесто, слепила лепешки и поставила на солнце печь. Когда лепешки подсохли, дети с удовольствием их съели. Стряпня детям показалась очень вкусной, но брать еще муку не осмелились. Им стало легче ждать возвращения Александры. Глашу голод преследовал постоянно, пока она не вернулась к отцу.

Игрушек у детей не было, и они развлекались вещами, вынутыми из сундука. Чего только не было в этом огромном ящике! В нем хранились рясы и подрясники, стихари парчовые и подризники. Вероятно, когда настоятеля храма арестовали, а церковь закрыли, кто-то из клубных работников забрал эти вещи. Глаша надевала вещи священнослужителей, а Эдик примерял широкий пояс, расшитый узорами.

Грудзинские в войну не голодали, но еды всегда не хватало, особенно в неурожайные на картошку годы. Весной приходилось в еду добавлять лебеду. С лебедой варили суп, ее добавляли в картофельные лепешки, которые панировали отрубями. Весной отец с сестрой решили, что Глаше лучше вернуться жить к Грудзинским.

Тетя Шура приводила Эдика на ее попечение. Здесь еда была регулярно, хотя и невкусная. Суп с лебедой ей казался отвратительным. Когда в лесу вырос дикий лук и кислица, Витя с Глашей приносили их пучками. Толстые стебли кислицы очищали, а кислую мякоть с удовольствием ели. Супы с диким щавелем и кислицей стали съедобнее.

Семья сажала в огороде много картошки, а в поле просо, держали корову, кур и пасеку. Однажды дедушка взял с собой на прополку проса Витю и Глашу. Дорога лежала по лугу между рекой и лесом. Вокруг цвели донники, ромашки, васильки и другие, неизвестные Глаше цветы. В воздухе стоял терпкий аромат разнотравья. В поднебесье звенел жаворонок. Глаша постоянно поднимала вверх голову, но не смогла заметить маленькую птичку.

– Дедушка, пахнет медом!

– Это запах цветов, с которых наши пчелы собирают нектар.

– Что такое нектар?

– Это сок, который выделяют цветки растений, а пчелы его собирают.

Внимание Глаши привлекли одиночно стоящие среди поля высокие цветущие кусты. Они казались засыпанными снегом.

– Дедушка! Смотри, какая красота!

– Это цветет боярышник, он будет еще красивее, когда на нем появятся темно-красные ягоды.

По полю, засеянному просом, повсюду торчал осот.

– Вставайте рядом, – предложил дедушка ребятам, – будем ходить поперек поля и выдергивать осот.

Витя имел опыт: брал стебель травы у корня и выдергивал его. А Глаша хватала осот за вершину и отрывала ее. При этом сильно ранила руку. Когда прошли поле и повернули назад, дедушка обратил внимание, что на Глашиной полосе торчит сорняк.

– Ты разве слепая? – обрушился дед на внучку. – Разве не видишь, как мы выдергиваем осот?

Вслед за руганью последовал шлепок по мягкому месту.

Во дворе у Грудзинских всегда собиралось много детворы. К Вите приходили его двоюродные братья – одногодки Юра и Леня. Глаша развлекала Эдика. Мальчики устраивали игру в прятки. Она начиналась со считалки: «На золотом крыльце сидели…», чтобы определить, кто первым будет «голить». Глаша просила взять ее в игру, но братья ей отказывали. Витя заявлял:

– Тебе надо следить за Эдиком.

Девочка обижалась, но смирялась со своей участью. Она понимала, что Эдик для нее большая обуза. Когда же ребята засобирались купаться, она настойчиво стала проситься с ними, а Эдик запричитал во все горло. Отец, услышав этот шум, строгим голосом приказал:

– Отправляйтесь купаться все вместе, или никого не пушу.

Спорить с Александром Елисеевичем никто не посмел, и все быстро вышли за калитку.

– Идем купаться на Идру? – спросил Юра.

– Там вода мутная, лучше на Сыду, – предложил Леня.

– Пойдемте купаться в заливе – там вода теплее и нырять с берега можно, – сказал Витя.

Все согласились с его предложением и направились к лагуне, которая заливалась весной водою при паводке. Когда в реке вода спадала, лагуна превращалась в озеро со стоячей водой. Ребята дружно зашагали по пыльной дороге вдоль реки. Их босые ноги чувствовали горячую пыль, натоптанную скотом. Глаша вела за руку Эдика и едва успевала за братьями. Неожиданно Витя предложил:

– Бежим! Кто быстрее добежит до залива? – и помчался вперед.

Юра и Леня побежали за ним, сверкая голыми пятками. Глаша с Эдиком устремились за ними, но скоро отстали. Когда они подошли к лагуне, ребята уже искупались и лежали на песчаном пологом берегу.

– Заходите смело в воду, здесь мелководье, – предложил им Витя.

Глаша за руку повела братика в воду. Они поплескались у берега и, выйдя из воды, улеглись рядом с братьями.

На голубом небе ярко светило солнце, нагревая воздух и обжигая загорелые спины ребят. Леня ладонью вытер пот со лба и предложил:

– Пойдемте нырять с кручи.

Кручей назывался левый берег лагуны, возвышающийся на метр над водой. Предложение было принято, и все побежали на обрывистый берег. Трое братьев прыгнули в воду и резвились в ней, как утята. Глаша с Эдиком с завистью наблюдали за ними. Витя подплыл к обрыву и крикнул сестре:

– Прыгай!

– Боюсь, здесь глубоко.

– Смотри, какая глубина.

Он повернулся в воде в вертикальное положение и, усиленно работая ногами, поднял руки. Вода оказалась ему до груди.

– Глубоко, – произнесла Глаша и отошла от кромки берега.

Накупавшись, Виктор подошел к сестре и предложил:

– Давай вместе прыгнем!

Она согласилась. Оказавшись в воде, Глаша не нащупала дна. Она беспомощно колотила по воде руками и ногами.

– Молодец, – подбадривал ее Витя, – плыви вдоль берега, там мельче.

Так Глаша научилась плавать.

В жаркую погоду у Грудзинских любимой едой была окрошка. В погребе всегда стоял бочонок холодного кваса. Агафья Прокопьевна умела готовить превосходный напиток по старинному рецепту.

Как-то сидят Витя и Глаша рядом за столом и поочередно черпают деревянными ложками из алюминиевой миски окрошку. Когда в миске осталась одна жидкость, Витя взял миску и выпил содержимое. Глаша заревела и запричитала. Отец схватил ее за руку, выдернул из-за стола и швырнул через комнату к порогу. Она ударилась о порог бедром, на котором на всю жизнь остался шрам, напоминающий о «счастливом» детстве.

После этого случая Глаша замкнулась, стала избегать отца, а при встрече – прятать глаза, хмуриться и смотреть исподлобья. Девочку словно подменили. Она стала «взрослым ребенком».