Черная река

Кесса, не выпуская клыков из ладони, ухватила его за рукав.

– Речник Фрисс… ты не видел там Нингорса?

– Нет, - качнул головой тот. – Он улетел каким-то другим путём, и очень быстро. Думаю, у него всё хорошо.

Речница села у очага, перекладывая на ладони клыки, и вскоре все младшие Скенесы собрались вокруг неё. Никто даже не заметил, когда вернулся Фриссгейн – а с ним Сьютар.

– Конечно, в моих кладовых всегда есть место, - кивал на ходу старейшина. – Но я думаю, что одной связки мало за такой большой мешок. Урожай был не настолько плох…

– Я знаю, какой тут был урожай, - отмахнулся Фрисс. – Не бойся, никто в моей пещере не будет голодать. Ещё и на весну останется.

Дверные завесы снова зашуршали, пропуская внутрь незнакомого Речника. Он кивнул в знак приветствия и сел к очагу. Амора удивлённо посмотрела на него – и прикрикнула на младших, отгоняя их от очажных камней.

– Выпейте, воины, - она поставила перед Речниками кружки, наполненные кислухой.

– Будешь? – тихо спросил Фрисс у Кессы, кивнув на чашку. Речница мотнула головой.

– Воины из клана Идэвага просились пожить на Правом Берегу, - сказал он чуть громче, обращаясь к Сьютару и Аморе – и тут же гомон в пещере затих, и все навострили уши.

– Инальтеки – на нашем берегу?! – нахмурился старший Скенес. – И что ты сказал им, Речник Фрисс?

– После того, что они сделали с нашими детьми, - поморщилась Амора, покосившись на Йора. – Только их тут не хватало!

– Я отказал им, - ответил Фриссгейн и отпил из кружки.

– Правильно, - Йор сверкнул глазами. – Хватит тут хесков. Такие, как Ингейн, или как друг Кессы, - пусть бы приходили, но Инальтеки – это лишнее.

Завесы вновь зашуршали – из пещеры выбирались к очагу запоздавшие Скенесы.

– Опять? – неодобрительно хмыкнул Сьютар. – Дайте воинам отдохнуть!

– Пусть слушают, если интересно, - покачал головой Фрисс. – На чём я остановился вчера?..

Младших разогнали по спальням ещё до полуночи, старшие сидели допоздна – и Кесса была с ними и поднялась от очага последней, когда все угли превратились в золу. Речник-гость уже дремал, прикрывшись шкурой, и Фрисс поправил её, проходя мимо.

– Хорошо, что можно спать, - вздохнул он. – Скорее бы увидеть мирные костры вдоль Реки… Завтра утром я лечу в низовья. Надо собрать припасы и перетащить поближе к дому. Полетишь со мной?

– Ещё бы! – закивала Речница.

– Покажу, где мы покупаем дрова, - Фрисс сдержал зевок. – И рыбу. Это тебе пригодится… Освоилась уже с длинным ножом? Я не видел, чтобы ты с ним тренировалась.

– Пока не очень получается, - вздохнула Кесса. – Какой-то он неуклюжий. Ты поучишь меня, Речник Фрисс?

– По первому слову, - кивнул тот. – Как ты его назвала?

– Коготь, - выпалила Речница, не успев подумать, и прикусила язык. Взгляд Фриссгейна вовсе не был сонным – он был ясным и пронзительным, и очень внимательным.

– Ты нашла когтистых ящеров из легенды? – спросил он. Кесса потупилась.

– Да, и они… меня просили не болтать, Речник Фрисс.

– А… Видно, на то была причина, - хмыкнул он. – Что ж… Хотя бы все остались живы?

– Все, - кивнула Речница.

– И у них правда такие длинные когти? – вполголоса спросил Фриссгейн.

– Как три меча на каждой лапе, - торжественно проговорила Кесса. Речник усмехнулся.

– Занятно. Что же, пойдём спать. Если ночью не протрубят тревогу, «Остролист» поднимется на рассвете.

…Когда всё, что Фрисс собирался отвезти домой, погрузили на корабль, Кессе пришлось пересесть на бочонок и там сидеть всю дорогу – на палубе осталась узенькая тропка между носом и печью. И когда Каннур и Конен помогли Фриссу выкатить на берег последнюю бочку с солёными Листовиками, Кессе почудилось, что «Остролист» облегчённо вздохнул и даже приподнялся над причалом.

– Эх-хе, - Фрисс с усмешкой похлопал корабль по обшивке и, поднявшись на палубу, быстро и ловко спустил шар и расстелил его на корме. Тростниковый навес прикрыл хиндиксу от мелкого осеннего дождя. Кесса поправила свисающий край циновки и встала рядом, глядя на тёмную воду.

– «Остролист» отдыхает, - хмыкнул Речник Фрисс. – Пусть. Когда мы полетим к истокам Канумяэ, он под грузом просядет до самой воды.

– Хаэй! – из пещеры выглянул Конен, помахал рукой. – Тут есть пирог-глазастик! Идите скорее, пока не остыл!

«Пирог-глазастик! Речник Айому не дал бы ему остыть,» - усмехнулась Кесса и тут же помрачнела.

– Ничего, - Фрисс осторожно сжал её руку. – Он поправится. Айому никогда не упустит свой пирог. Весной приплывёт, вот увидишь.

В пещере было жарко и людно – Речники, ночующие на Правом Берегу, собрались у Скенесов, а за ними пришли и фейрцы, и снова в очажной зале было негде сесть. Говорили в этот раз гости, Кесса только слушала, широко распахнув глаза и не зная, чему верить. Фрисс сидел молча, думал о своём, а спустя пол-Акена встал, поднял странно зазвеневшую сумку и жестом позвал Сьютара выйти на берег. Кесса потянулась было за ними, но у порога её перехватил отец.

– Да посиди ты тихо! – цыкнул он на неё. – Людям надо поговорить.

Кесса забралась с ногами на разобранный лежак, украдкой заглянула в Зеркало Призраков – там размеренно колыхалась сизая мгла. «Первый день Олэйтиса,» - думала она и слышала за свистом ветра в узких ходах, как падают с папоротников огромные пожелтевшие листья, и как шипит едкий дождь, отмывая землю от увядшей травы. «В Хессе с неба льёт кислота. И пернатые ящеры прячутся по норам. А хески ложатся спать. Интересно, где уснул Нингорс? Кваргоэйя-то неблизко…»

Снаружи потянуло холодом и сыростью – Сьютар и Фрисс вернулись и, повесив сапоги на просушку, подсели к очагу. Речник огляделся, нашёл взглядом Кессу и ободряюще усмехнулся ей. Гевелс протиснулся к старейшине и наклонился к нему. Кесса навострила уши, но ничего не услышала.

– Ох ты! – Кирин, слышавшая всё, плюхнулась на лежак рядом с Речницей. – Как славно! Ты летишь на север – и теперь уже точно, они договорились! Знаешь, какой дар привёз Речник Фрисс из западных земель? Там железа на две тысячи кун, а то и больше!