Черная река

Она доедала ломоть Листовика, когда в очажную залу, тяжело ступая, вошёл Сьютар. Он сел у очага, и Кесса едва удержалась, чтобы не податься в сторону. Ей стало не по себе.

– Фирлисы уходят с участка, - медленно проговорил он; в его взгляде читалась растерянность. – Речник Фрисс говорил вчера с ними. Может, это и к лучшему.

– Они спасли всех вас, - вспыхнула Кесса. – Как ты можешь выгонять их?! Поговори с ними ты, ты – старейшина!

Сьютар покачал головой.

– Я уже говорил. Жаль, что всё так скверно кончилось.

– Я буду носить траур по Эмме и Ингейну, - сказала Кесса, протягивая руки к огню. – Им хорошо сейчас в Кигээле – но им будет приятно, что их помнят.

– Траур? – Сьютар нахмурился, внимательно посмотрел на внучку. – Весь Фейр в траурных лентах. Мы достаточно их помним. Теперь мы хотим жить. Разрисуйся, как Речница, пусть Фриссгейн поможет тебе. Он забирает тебя на север… и представит Королю Астанену.

– Что?! – Кесса вздрогнула. – Он сам так сказал?

– Да, - кивнул старший из Скенесов. – Король примет у тебя присягу, и ты наденешь красную броню… и будешь летать с мечом. До сих пор не могу поверить, что всё это – не дурной сон! Надо было сжечь ту куртку или перешить на что-нибудь дельное…

Рывком поднявшись на ноги, он вышел из залы. Кесса озадаченно мигнула. «Я всё проспала вчера!»

За дверной завесой было ветрено и сыро. Оголившиеся ветки Ивняка стучали друг о друга, холодные вихри посвистывали над обрывом, сизые облака спустились низко и улеглись на макушке Дуба. По пустынному берегу, поддевая носком сапога камешки, бродила Сима Нелфи, на земляном валу стоял, глядя на тёмную воду, Хельг Айвин, а поодаль сидел на корточках Снорри Косг и счищал с голенища налипшую тину. Над участком на ледяном ветру трепетала лёгкая халга на длинной верёвке.

– Хаэй! – окликнула Кесса дозорных. Все повернулись к ней, и даже халга потянулась к земле.

– Ох ты! Как раз вовремя, - сказала Сима, оглядевшись по сторонам. – Мы с Хельгом вспоминали тебя. Знаешь, что сказал Речник Фрисс? Что я стану настоящей колдуньей. Он отвезёт меня в Замок, к властителю Канфену – а потом мы обе полетим на Острова и выучимся чародейству. Здорово, правда?

– Ещё бы! – усмехнулась Кесса. – Как мы и хотели – я стану Речницей, а ты – чародейкой.

– Да, тут вы обе меня обогнали, - Хельг, в последний раз оглянувшись на пустынную Реку, спрыгнул с ограды. – Я, наверное, уже никем не стану. Ты, Кесса, обещала показать свою магию. Пойдём к причалу Фирлисов?

– Ох! Я не могу там колдовать, - помотала головой Кесса. – Там траурные ленты…

– Думаешь, Эмма на тебя обидится? – хмыкнул Хельг. – Она бы порадовалась за вас обоих. И Ингейн тоже. Пойдём!

Снорри следил за ними с вала – но, увидев, что они пошли к причалу Фирлисов, спустился и пошёл следом, подозрительно поглядывая на небо. Никаких летунов над водой не было, даже чайки сгинули. Кесса взглянула на низкие тучи и вспомнила плавучие острова небесной тины. «Тут, наверное, небо холодное,» - подумала она с сожалением. «И тина не прижилась…»

– Хаэ-эй! – крикнула сверху Ота, перевешиваясь через хрупкие подлокотники халги. – Ке-есса!

– Хаэ-эй! – ответила та. – Чего-о?

– А у тебя в Хессе была подземная лихора-адка? – спросила Ота, приложив ладони ко рту.

Сима хмыкнула.

– Не-ет! – крикнула Кесса. – И ни у кого не было! Не бо-ойся!

– Далась же ей подземная лихорадка, - ухмыльнулся Снорри. – Не самая страшная хворь, и похуже бывает.

Траурные ленты трепетали на ветру. Причал Фирлисов был пуст, и, взобравшись на него, Кесса не увидела ни единого плота – даже куванцы спрятались куда-то на зиму.

– Ну вот, смотрите, - она протянула руку к огромной коряге. – Ни-куэйя!

Золотистый луч, вспыхнув, прожёг в древесине округлую неглубокую дырку. Сырое дерево задымилось, но жара не хватило, чтобы его поджечь. Хельг щёлкнул языком, Сима, охнув, потыкала в почерневшую древесину пальцем.

– Ни-эйю! – Кесса покачала на ладони сияющий шарик и, дунув, направила его в сторону Реки.

– И ещё… Ни-шэу! – она дотронулась до пучка сухой травы. Он вспыхнул мгновенно, только пепел осел на каменистый берег.

– Ух ты-ы, - протянула Сима, разглядывая россыпь золы. – И это ты ещё только учишься? А Нингорс, наверное, может корабли на лету сжигать?

– Это его зуб? – Снорри потрогал одну из подвесок на Зеркале Призраков. – Острый какой… Это не клык? Я слышал, клыки у них большие… А как ты его добыла?

– А это чьё перо? Пушистое… - Сима приподняла другую подвеску и подула на неё. – И длинное. Что это за птица? Наверное, приятно её погладить…

– Да, если только она тебя не погладит, - хмыкнула Кесса. – Эта птица с зубами и когтищами. Только что не летает. Вот, смотрите…

Она показала побелевшие шрамы на бедре, и Хельг и Снорри, переглянувшись и поцокав языками, склонились над ними.

– Это пернатый ящер – харайга, - Речница, поёжившись от холода, прикрыла ногу. – Эта была маленькая. А есть в рост человека… и с вот такими когтями. И по одной они не ходят. Хорошо, что в наших краях им холодно!

– Верно, - вздрогнула Сима. – Если маленькая так порвала, то большая, наверное, живьём сожрёт. Ну их!

– Пернатый… ящер? – почесал в затылке Хельг. – Откуда же у ящера перья?

– Ты ещё спроси, откуда у птицы зубы! – фыркнула Сима.

– В Хессе всё странное, - вздохнул Снорри. – Это я уже понял. Расскажи про Нингорса! Как он тебя не убил?..

Дверная завеса Фирлисов висела неподвижно весь день, и никто не вышел наружу, даже когда Хельг увидел подлетающую хиндиксу и подул в сигнальный рожок. Все остальные выглянули из пещер – и вовремя: «Остролист» опустился на берег, и с него сошёл не только Речник Фрисс – полтора десятка Речников прилетели с ним вместе. Сьютар вышел к ним навстречу, вскоре подошли и другие старейшины, и после недолгого спора Речники разошлись по пещерам – каждое семейство получило гостя, и участок загудел.

– Чего мёрзнешь на ветру? Иди к очагу, - Фрисс легонько подул Кессе на макушку. – Я быстро – слетаю к скайотам и вернусь. Искал твоё седло, но кто-то его уже прибрал. Хорошая, видно, вещь. А вот это – держи. Подарок Гедимина. Приделаем к твоему кинжалу.

Он положил ей на ладонь два длинных красноватых клыка. Таких не было даже у Нингорса – и Кесса изумлённо мигнула, узнав что-то знакомое – пусть и только по книге.

– Клыки Гиайнов, - пояснил Фриссгейн. – Ракета убила их, а Гедимин подобрал зубы. Он думает, мы тоже приложили руку к этой битве. Почётные трофеи… А теперь иди греться. Зима на носу!